действительно сердится.
Кларисса поднялась навстречу Джульетте, приветствуя ее, словно они были лучшими подругами, и сказала, что сейчас же позвонит, чтобы принесли чай, после чего их больше не побеспокоят. Других гостей явно не было, и девушку ожидал тет-а-тет. Джульетта не совсем понимала, почему было так важно, чтобы их никто не беспокоил. Она наблюдала, как вкатили чайный столик, уставленный пирожными и сандвичами, будто собирались устроить чай в английском стиле, и с интересом думала, предназначен ли этот широкий ассортимент лакомств для них двоих и всегда ли в резиденции подают чай с таким размахом.
— Садитесь же, — любезно предложила Кларисса и указала на одно из самых удобных кресел в комнате. — Думаю, удобнее всего вам будет вот в этом. Я всегда думала, что чувствовать себя удобно и непринужденно в доме подруги — это очень важно, а вы?
Джульетта согласилась, но добавила с легким сомнением, что не уверена, можно ли считать официальную резиденцию домом подруги.
— Тут все такое роскошное и внушительное, — заметила она. — Боюсь, если бы я жила здесь, мне было бы очень сложно вписаться в обстановку.
Яркие губы Клариссы изогнулись в усмешке превосходства.
— О, это просто потому, что вы не привыкли к такой жизни, — ответила она. — А вот Питер и я — привыкли. Когда я родилась, наш отец был губернатором островов Суматра, а потом мы переезжали вместе с ним с места на место. И всегда официальная резиденция была — как вы это назвали — внушительна.
— Понятно. — Джульетта отдала предпочтение печенью перед чем-либо более сытным, а рука Клариссы зависла над ее чашкой с щипцами для сахара, и хозяйка спросила, сколько кусочков положить гостье.
— Два, пожалуйста, — ответила Джульетта, и вдова улыбнулась.
— А вы сладкоежка. Лично я не расположена к сладкому. Я предпочитаю пряности, а фигуру поддерживаю с помощью лимонного сока. Это просто замечательно. Обязательно попробуйте, когда вам будет побольше лет и придется следить за собой. Она взяла сигарету из коробки на столике у локтя, закурила и откинулась на подушки. Компанию сигарете составляла чашка слабого китайского чая. — Ну, вот и прекрасная возможность нам с вами поговорить! — Она подвинула к себе пепельницу.
Вместо того, чтобы расслабиться, Джульетта напряженно выпрямилась в кресле. У нее было чувство, что разговор будет весьма целенаправленным, и ей лучше быть начеку. Поэтому она осторожно наблюдала за хозяйкой дома и отказалась от еще одного печенья.
Кларисса улыбнулась ей с обезоруживающим дружелюбием.
— Вы очаровательная девушка, и я уверена — ваш дядя думает, что солнце встает и садится только для вас. — Изысканное движение пальцев — и пепел оказался в фарфоровой пепельнице. — Вы не должны обижаться, если я предостерегу вас, чтобы вы не ожидали ото всех подобного отношения. Как вы уже, должно быть, обнаружили сами, есть и другие амбициозные молодые дамы, которые хотят заполучить мужа, а хотя здесь и нет недостатка в мужчинах, не все они, как бы это сказать, подходящие. Доктор Паттерсон, конечно, милый молодой человек, который нуждается в жене и сможет обеспечить ей комфорт, но вам следует остерегаться одного-двух других. У них недостаточно денег, чтобы содержать жену… по крайней мере, пока.
— Я приехала сюда, вовсе не с намерением выйти замуж, — холодно ответила Джульетта.
— Нет? — Дымчато-серые глаза задумчиво смотрели на нее. — А как же ваш кузен Колин? Насколько я поняла со слов миссис Фортескью, которая получила информацию откуда-то еще, между вами было что-то вроде обязательства… помолвка, о которой еще не было объявлено. И сам Колин не отрицал этого, когда я спросила его. Это правда?
Джульетта покачала головой.
— Нет, это не правда.
Изящные брови ее собеседницы поднялись.
— Ах, какая жалость! Я ясно поняла, что Колин вами восхищается, а он такой славный мальчик! Мне и самой он нравится, но я очень стараюсь не слишком это афишировать… вы понимаете, что я имею в виду?
На этот раз Джульетта кивнула довольно мрачно:
— Да, я прекрасно понимаю, миссис Грэхем. Мой кузен пришел по поводу вас к такому же заключению, как, по вашим словам, мой дядя в отношении меня. Он считает, что не только солнце садится и встает ради вас, но и все под небесами является или должно являться вашими игрушками. Собственно, будучи очень молодым, неопытным и болезненно впечатлительным, он в последнее время не думает почти ни о ком, кроме вас… и если бы я серьезно собиралась выйти за него замуж, то по приезде сюда меня ожидал бы нешуточный шок.
Кларисса смущенно засмеялась.
— Дорогая девочка, не обращайте внимания на Колина, — запротестовала она. — Он, как вы и сказали, молод и впечатлителен, а я, боюсь, произвожу впечатление на многих мужчин, иногда, как на молодых, так и на пожилых. И конечно, есть еще и среднего возраста. — Она посмотрела на юную собеседницу поверх кончика сигареты. — Но, уверяю вас, я делаю все возможное, чтобы не подавать им никакой надежды… по крайней мере, таким молодым и неопытным, как Колин. Было бы нечестно извлекать из их неопытности выгоду.
Джульетта почувствовала, как в ней нарастает раздражение.
— Это очень благородно с вашей стороны, миссис Грэхем, — заметила она.
Сестра губернатора затушила в пепельнице вторую сигарету, зажгла следующую, воткнула ее в мундштук из слоновой кости с жадеитом, снова откинулась на подушки и, глядя на Джульетту через разделявшее их пространство, нахмурилась.
— Есть на Манитоле один человек, насчет которого, мне кажется, я обязана вас предупредить, — наконец осторожно заявила она. — Молодой девушке вроде вас он может показаться вполне привлекательным… На самом деле он не столько привлекателен, сколько опасен. Он богат, не всегда честен и очень искушен в жизни… И он бы только улыбнулся, если бы услышал, как я советую вам быть осторожнее с ним и не ожидать от него слишком многого. Разумеется, я говорю о Майкле Грейнджере и делаю это только потому, что на днях мне пришло в голову, что вы уже очарованы им. Что неудивительно, потому что он обворожительный мужчина… и весьма могущественный человек на Манитоле. Если молодые люди для вас скучны, естественно, Майкл произведет на вас неизгладимое впечатление.
— Не понимаю, почему вы считаете, что молодые люди мне скучны, — еще более холодно заметила Джульетта.
Кларисса улыбнулась ей.
— Ах, дорогая моя! У вас же все написано на лице! Молодые люди скучны вам, а Майкла вы считаете крайне привлекательным, не так ли? Когда он делает вам комплименты, он действительно имеет в виду то, что говорит… или, по крайней мере, вы так думаете! Когда он вместе с вами удаляется в сад после торжественного обеда, вы едва верите в свою удачу! Но не в привычках Майка думать о вашей удаче, потому что, во-первых, он просто развлекается, а во-вторых…
Она остановилась, и Джульетта спросила, наконец, с интересом в голосе:
— Да?
Лицо Клариссы вдруг приобрело такое выражение, будто то, что она собиралась сказать, было ей неприятно. Она даже взглянула на девушку с долей сочувствия.
— Ну, скажем так, он не совсем свободен. — Она подождала, пока ее фраза проникнет в голову собеседницы, а потом продолжила: — Мы с Майклом уже довольно давно знаем друг друга, и, хотя мы не влюблены безумно, все же мы восхищаемся друг другом, и мы уже более-менее решили, что поженимся! Объявление о помолвке, может теперь появиться в лондонской «Таймс» в любой момент, а после этого мы уже будем планировать свадьбу. Мой брат надеется, что мы поженимся здесь, на Манитоле, но я еще не приняла определенного решения по этому поводу.
— Я… я понимаю, — сказала Джульетта. У нее появилось ощущение, что горло пересохло, как от спазма, она не понимала, почему вдруг почувствовала себя невыразимо глупо и беспомощно, и решила сократить подтверждение того, что приняла предупреждение к сведению, до минимума.
