Трудно было бы найти кого-либо менее похожего на пылкого влюбленного, дождавшегося свою возлюбленную, чем Колин. Он даже выглядел немного смущенным, как будто и сам прекрасно понимал, что не вполне оправдывал ожидания.
За чаем он пытался сделать вид, что действительно еле дождался приезда Джульетты, но обмануть ее ему не удалось. Она слишком хорошо знала Колина и прекрасно видела, что он чувствует себя неловко и его мучает совесть.
Он суетился вокруг нее почти столько же, сколько и его отец, и уверял ее, что они оба приготовили все, чтобы обеспечить ей незабываемые каникулы на Манитоле. Но сам факт, что он, казалось, опять ограничивал время, которое она собиралась провести на острове, убедил девушку в том, как глупо было надеяться, что трехлетняя разлука никак не повлияет на их близкие отношения.
Да, они никогда не считались влюбленной парой, и сама она вполне спокойно жила без него все три года их разлуки, но она с нетерпением ожидала встречи с ним… Она, уединившись дома в своей спальне, честно читала и перечитывала письма, приходившие от него, и сейчас пачка этих писем покоилась в одном из ее чемоданов, перевязанная атласной ленточкой. При мысли об этом она почувствовала, что покраснела, и поспешно отклонила предложение Колина помочь распаковать вещи, прежде чем он уедет поговорить кое с кем насчет запчастей для трактора.
— О нет, нет! — воскликнула она, и щеки у нее горели. — Я отлично справлюсь сама, мне доставит удовольствие самой устроиться в комнате, зная, что это мой дом на целых полгода.
Дядя нежно улыбнулся ей.
— Давай не будем пока ограничивать время твоего визита, — сказал он. — Что касается меня, ты можешь занять эту комнату на всю жизнь, если захочешь.
Колин беспокойно пошевелился и подошел к окну.
— Пожалуй, мне уже пора идти, — сказал он, прилагая огромные усилия, чтобы его голос звучал с сожалением. — Но после обеда, если Джульетта не слишком устала, я мог бы свозить ее в клуб, — предложил он.
Его отец одобрил это предложение.
— Но только в том случае, если Джульетта не слишком устала, — уточнил он. Дядя взглянул на свою племянницу и мягко улыбнулся ей, но вид у него почему-то был унылый, будто из него выпустили воздух. — Раз уж ты приехала к нам, солнышко, мы должны хорошенько о тебе позаботиться, — сказал он. — И мы не должны забывать, что ты только что совершила довольно изматывающее путешествие.
Джульетта попыталась прекратить обсуждение поездки, как несущественного обстоятельства, но в глубине души понимала, что устала гораздо больше, чем слегка. И еще она знала, что вместо того, чтобы навязываться Колику против его воли, она предпочла бы, чтоб он ехал в клуб один и дал ей спокойно провести вечер с дядей.
Глядя на своего кузена, высокого, загорелого и поразительно красивого, с выгоревшими светлыми волосами и голубыми глазами, она задумалась, нет ли у него девушки, которая и является той причиной, по которой он вел себя так неловко и, казалось, не мог расслабиться ни на минуту.
Она решила задать ему несколько наводящих вопросов, и взгляд ее стал напряженным, а глаза приобрели почти фиолетовый оттенок.
— Чем вы тут занимаетесь? — спросила она. — Я имею в виду, когда не трудитесь на ферме. Много ли в округе людей, которые устраивают вечеринки и все такое прочее? Пока мы ехали, мне показалось, что домов мало, но они, наверное, далеко друг от друга?
— Ну да. — Колин взял сигарету из кедровой коробки на столе — она заметила, что он курит гораздо больше, чем раньше, — и похлопал ею по загорелому большому пальцу. — Довольно много людей ожидают встречи с тобой, и, хотя расстояния здесь приличные — я имею в виду между фермами, — никто не прочь проехать несколько миль, если в конце ждет хорошее развлечение. Кроме неофициальных сборищ всегда есть еще и клуб, до него около пяти миль… а когда губернатор здесь, нас приглашают в его резиденцию в Муанге. Последние полгода нам приходилось обходиться без него, он уезжал домой в отпуск по болезни, но сейчас он вернулся и привез с собой овдовевшую сестру. Она прекрасная хозяйка, и жизнь на Манитоле после ее приезда стала заметно лучше.
Джульетта была уверена, что огонь в глазах Колина не был игрой ее воображения, а его голос вдруг наполнился таким энтузиазмом, что Боб Марни смутился.
— Есть просто везучие люди, но губернатор — чертовски везучий человек, у него сестра — красотка. Когда она появляется в сногсшибательном наряде из Парижа или откуда-нибудь в том же роде, все остальные женщины выглядят старомодными, плохо одетыми простушками. Но даже если бы она надела мешок, все равно она была бы потрясающа!
— О, вот как? — пробормотала Джульетта, стараясь выглядеть заинтересованно. — Но, наверное, она не слишком популярна среди остальных женщин, раз настолько затмевает их, — добавила она.
Колин сделал пренебрежительный жест.
— Остальные женщины? — откликнулся он. — Старые злобные кошки! Конечно, они ненавидят ее… особенно эта Грант-Кэрью! Я знаю, ей не нравится чувствовать себя простой мещанкой, да она и не была бы ею, если бы Кларисса не была сестрой сэра Питера. Но так как она все-таки сестра сэра Питера, Грант- Кэрью приходится преклонять колено, и так ей и надо, — почти злобно закончил он.
Джульетта смотрела на него, широко открыв глаза.
— А как же жена сэра Питера? — спросила она. — Разве не она здесь «первая леди»? И потом, вовсе не обязательно преклонять колено перед сестрой губернатора.
Колин торжествующе посмотрел на нее.
— Да, но сэр Питер вдовец, — объяснил он, — и поэтому он очень рад иметь сестру, которая может избавить его от обязанности принимать гостей. Ему чертовски повезло, что она пока не собирается снова выходить замуж.
— Так у нее еще есть шансы выйти замуж?
— Еще какие. — Колин раздавил в пепельнице свою сигарету, хотя успел только пару раз затянуться. — Я же уже сказал тебе, что она… ну, думаю, когда ты увидишь ее, то согласишься, что немногие женщины могут с ней сравниться. Возможно, она не так молода, как выглядит, но ей не может быть намного больше тридцати. Как я понимаю, она вышла замуж совсем молодой, муж оказался порядочным мерзавцем — короче, полная катастрофа. Поэтому если она снова захочет найти себе мужа, то будет гораздо осторожнее в выборе… — Хотя они только закончили пить чай, он подошел к шкафчику в углу и налил себе выпить. К ужасу Джульетты, его рука дрожала, когда он поднес стакан к губам и одним глотком осушил его.
Она старательно избегала взгляда дяди.
— А эта… эта миссис… миссис?..
— Грэхем, — подсказал он. — Кларисса Грэхем.
— Эта миссис Грэхем собирается снова выходить замуж?
Колин повернулся к ней, и ей показалось, что его лицо внезапно осунулось.
— Я не думаю, что на Манитоле есть хоть один неженатый мужчина, который не отдал бы все на свете за шанс стать ее вторым мужем, — суховато ответил он.
— Понятно, — заметила Джульетта, еще старательнее избегая взгляда дяди. Чувствуя странное удовольствие от сознания, что она сама роет себе яму, она продолжила допрос: — И ты среди них, Колин? — спросила она таким тоном, будто ответ был для нее не так уж важен… можно даже сказать, совсем не важен.
Он со стуком поставил бутылку обратно в бар, а потом опять подошел к окну, из которого открывался вид на зеленый газон, буйно раскинувшиеся розы и деревья, возвышавшиеся на заднем плане.
— Она… она очень добра ко мне, — по-прежнему сухо пробормотал он.
— А почему бы и нет? — Голос Джульетты звучал так, будто она абсолютно не понимала, как можно не быть «добрым» к ее кузену Колину, — и это касалось, как женщин, так и мужчин. — Ты высокий, сильный и красивый, разве не так? — сказала она с легкой иронией. — Тебе еще нет тридцати, — добавила она с тончайшим оттенком злого сарказма, — и, хотя, насколько я понимаю, пик красоты и зрелости у мужчины и женщины разделен десятью годами не в пользу сильного пола, тебе не стоит из-за этого расстраиваться. Если миссис Грэхем действительно ищет мужа…
