относились к вам с опаской и даже не поддерживали идею бросить вас в бой, теперь признали свою ошибку.
— Я рад, брат Великий Бенин. Очень рад, — высказывается Минаков вслух. — Мы ведь благодарны племени за то, что вы нас освободили и доверяете. Вот и стараемся.
— По этому случаю мы в совете племени сейчас обсуждаем вопрос о том, не являются ли задачи, которые мы вам ставим, слишком простыми для вашего опыта?
«Пахнет жареным, — констатирует Герман. — Дослужились, мать твою!»
— У нас очень часто гибнут разведывательные подразделения, брат Минаков.
«Еще бы! Они не выполняют элементарных правил ведения боевых действий, — комментирует про себя «брат» Минаков. — А главное, слишком сильно увлекаются пытками и насилием, когда им в руки попадают не успевшие вовремя смыться белые». Говорить такое вслух не стоило.
— Вот буквально пару часов назад у нас прервалась связь с очередным отправленным на разведку отрядом.
— Это было отделение или взвод? — спрашивает Герман, ибо никак не может разобраться в этой племенной иерархии военных команд. Вообще-то в таком деле, как элементарный подсчет собственных солдат, стоило бы навести некоторый порядок. Тем более за неделю городских боев.
— Скорее отделение, брат.
— Угу, — кивает Минаков, про себя выстраивая не слишком лицеприятную схему: «Может, их и не убили еще, просто отрядная рация отключена, дабы никто им не мешал насиловать какую-нибудь подвернувшуюся под руку девчушку, а то и пацана». Однако с такой же вероятностью эти горе-разведчики способны просто-напросто напиться, наткнувшись на не полностью разграбленный магазин. Или наглотаться какой-нибудь дряни, если им попалась аптека. Вполне допустимо, что они встретили неких отчаявшихся в ожидании помощи с севера полицейских и те наконец-то дали солидный отпор. Теперь доблестные «черные дети саванны» бегут, сверкая пятками, бросив к чертям все лишнее, в том числе и рацию. В общем, вариаций имелась масса. Бардак и анархия в «племени» поражали.
— Так вот, брат Герман. Поскольку вы уже неоднократно оправдывали наше доверие и доказали, что вы есть истинные братья, мы сейчас обсуждаем возможность преобразовать ваше… э… подразделение в разведывательное.
«Отец родной!» — присвистывает про себя Минаков. Но кроме не подкрепленных логикой эмоций, у него не имеется серьезных соображений «против», так сказать, материально-технического характера.
— Брат Великий Бенин, у нас слишком плохая экипировка для разведки. Если только вы не хотите, чтобы наш отряд, наконец, начал терять людей, необходимо специальное оборудование. Вы знаете, брат Бенин, я всегда говорю правду в лицо. Под моим замечанием не подразумевается, что я чего-либо боюсь или…
— Мы все понимаем, брат Герман, — очень широко сверкает зубами Великий Бенин. — Разумеется, мы дадим вам все из того, что сможем найти.
«Значит, вопрос не «решается», а уже решен», — констатирует бывший наемник Минаков, когда-то ранее действительно воюющий за плату, а ныне только по стечению обстоятельств.
22. Удар по окрестностям
Но ракет марки «Томагавк» у нас все ж таки девяносто шесть. Жалко, да и нерационально как-то выпулять все по какому-то захолустному Сан-Бернардино. По его ленивому, прикрывающемуся добротой полицейскому управлению; по захудалым трущобам, вырастившим эти забравшиеся в Сан-Диего банды. Как-то, понимаете, это будет несправедливо. Разве только в Сан-Бернардино сосредоточены все рассадники криминальной заразы? Вроде бы это совершенно не так. И…
У нас в руках оружие божественной мощи. Однако все-таки не безграничной. Оно способно работать только по площадям — никак не по отдельным грешникам. Вообще-то исключим это загодя прощающее и ставящее всех на одну доску слово — «грешник». Мы не собираемся переделывать мир. Мы просто собираемся его несколько подчистить. Слишком много дряни накопилось в этих авгиевых конюшнях. Кстати, где расположено основное количество «конюшен» штата Калифорния? А заодно прилегающих штатов?
Наше оружие не сверхдальнобойно, но уж куда дальнобойнее мягкотелого полицейского пистолета. В принципе, оно способно достать не только соседние штаты, а и те, что далее. Однако есть ограничивающие празднество добра и справедливости причины. И дело не только в общем количестве «томагавков»: способное использоваться число даже меньше девяносто шести. Просто североамериканская территория — это не какая-нибудь Центральная Африка. Здесь существует развитая система противоракетной и противокосмической обороны. И если ракеты «Коммодора Буканон» вполне годны использоваться где угодно, даже в какой-нибудь Общей Европе пусть и в третьей ударной волне, то здесь, в метрополии, они мало на что годны. Пока, со своим осторожным огибанием рельефа и своей дозвуковой скоростью, они преодолеют тысячу, а тем более пару тысяч километров, их двести раз выследят и двадцать раз наведут какое-нибудь мощное противоядие типа гиперзвуковых перехватчиков.
Ну а почему ракет не девяносто шесть? Элементарно. Видите ли, Рекс Петтит работает без помощи экипажа, только собственными силами. Они весьма ограничены, да еще его поджимает время. А ведь в арсенале эсминца типа «Бёрк» все-таки не баллистические ракеты. С теми просто: указка цели и единственный вариант достижения. Формула Циолковского и баллистика — ничего более. Здесь хуже, нужно рассчитывать маршрут и зоны коррекции полета. Над этим обычно работает целая куча специалистов-картографов. Сейчас они отсутствуют.
23. Родственники
Пехотинец «шел» низко. Приблизительно на пять метров повыше крыш. Наверняка опытный солдат, так что мог бы лететь даже ниже, лавируя между строениями. Однако в этом случае потребовалось бы непременно снизить скорость, что увеличивало расход топлива и уязвимость. Когда несколько часов назад они пронаблюдали первого «летуна», кто-то из отряда вспомнил старинный анекдот, с бородой как у Карабаса Барабаса. Это когда первогодок на занятиях спрашивает:
«— Товарищ прапорщик, а правда, что танки могут летать?
— Ты что, Моськин, совсем тупой? Танка не видел?
— А вот товарищ полковник сказал, что могут.
— Да?.. Ну конечно, только нызенько-нызенько».
Лучшим стрелком в отряде был, наверное, Минаков, за счет далекой во времени русско-китайской выучки на Дальнем Востоке. Однако он значился командиром, у него и так хватало обязанностей выше крыши. Да и негоже начальнику, хотя может очень отважно, подставлять свою голову в первом ряду: ведь снайпер профессия повышенного риска. Так что этим занимался бывший африканский наемник и выходец из Владимирской области Ярослав Володин. У него же и наличествовала единственная в подразделении плазменная винтовка. Она была просто незаменимым инструментом для стрельбы по относительно скоростным предметам. Именно с помощью нее удавалось решать вопросы, связанные с противовоздушной обороной, ибо других средств уничтожения летающих объектов в отряде не имелось.
— Смахни его, Яр! — ткнул пальцем в нужную сторону Герман. Он оторвал взгляд от разложенного в виде планшета примитивного жидкокристаллического монитора. Эту штуку ему с большим апломбом вручил несколько дней назад Великий Бенин. А к «брату» она, в свою очередь, попала с недавно разворованных складов НЗ национальной гвардии штата Луизиана. Но все-таки это было хоть что-то необходимое для современного боя, тем более что, кроме монитора, им подкинули еще кое-что из оборудования.
Пехотинец «шел» по воздуху стоя. Под ним помещалось нечто в виде малюсенькой площадки, к коей крепились ноги; руки он держал на ручках управления, от которых вниз к платформе уходила тонкая стойка.
