— Абсолютно ничего, господин инспектор. Увы! Ничем не могу помочь. Славный человек был этот Дрейк. Мы с ним довольно близко сошлись на теплоходе. Я его очень полюбил.
— Сегодня утром вы тоже…
Росс кивнул головой.
— Да, я выходил на прогулку. Туман и больше ничего. Лондон — весьма интересный город, господин инспектор. Вот если бы он был расположен на берегу Тихого океана!
— Да, тамошний климат нам бы не помешал, — заметил Дафф.
— Вы знакомы с теми краями, господин инспектор? — заинтересовался Росс.
— Конечно, я там был несколько лет назад, но не долго.
— Ну и что вы о нас думаете?
Дафф рассмеялся и тряхнул головой.
— Давайте в другой раз поговорим. Сейчас у меня более серьезные дела. — Он поднялся. — Я скоро вернусь, прошу вас, не расходитесь, пожалуйста.
Как только Дафф скрылся за дверью, к доктору Лофтону немедленно подлетел Фенвик.
— Я требую возврата денег за экскурсию, — начал он, пристально глядя на руководителя сквозь толстые стекла очков.
— На каком основании? — вежливо поинтересовался Лофтон.
— Неужели вы полагаете, что мы поедем дальше после всего случившегося?
— Путешествие продолжается, — возразил Лофтон, — Едете вы или нет, зависит от вас. Я работаю в фирме уже много лет и могу заверить, что смерть явление во-все не исключительное среди экскурсантов. Волею случая сегодняшняя смерть необычна, она произошла в результате убийства, но это не может изменить моих планов. К сожалению, нам придется задержаться в Лондоне, но тут ничего не поделаешь. Это сильнее нас. Перечитайте, пожалуйста, условия, господин Фенвик. За то, что сильнее нас, я не отвечаю. И людей вокруг света повезу, не отступая от намеченного. Если вы не хотите продолжать путешествие — пожалуйста, но внесенных денег никто вам не вернет.
— Скандал! — крикнул Фенвик и обратился к остальным: — Мы должны держаться вместе! Сообщим в посольство!
Никто ему не ответил, и Фенвик замолчал. Возвратился Дафф с Эбеном — ночным портье.
— Господа, — начал инспектор, — я попросил этого человека опознать некую личность, заблудившуюся в два часа ночи на том самом злополучном этаже, где произошло убийство.
Дафф повернулся к Эбену. Тот, рассмотрев поочередно Лофтона, Хенвуда, Росса и Вивьена, задумался на долю секунды и без колебаний указал на Роланда Кина.
— Это он.
Кин выпрямился.
— В чем дело?
— А в том, что я встретил вас в два часа ночи во время обхода. Вы заявили, что ошиблись этажом.
— Это верно? — резко спросил Дафф.
— Собственно говоря…— Кин суетливо осмотрелся. — Да, все так, я не мог заснуть и хотел одолжить почитать какую-нибудь книгу.
— Книга — предлог не новый.
— Может, и не новый, — взорвался Кин, — но иногда встречающийся среди людей, умеющих читать. У Тэйта полно книг, которые ему до поздней ночи читает секретарь. Это я еще на теплоходе выяснил. И еще мне было известно, что комната его на третьем этаже. Хотя я и не знал, какой у нее номер, но решил подняться наверх и постоять под дверями, а услышав что где-то читают, постучать и попросить книгу. Но услыхать мне ничего не довелось. Очевидно, все уже спали. Портье я встретил, когда уже возвращался к себе.
— Почему же вы заявили, что заблудились?
— Не считаю нужным разговаривать о моих литературных наклонностях с портье. Какое ему дело? Просто сказал первое, что пришло в голову.
— Нехорошо, — проговорил Дафф, всматриваясь в лицо Кина. Подлое лицо. Оно совсем ему не понравилось. Но объяснение звучало правдоподобно. Инспектор решил взять этого человека на заметку. Пронырливый, хитрый тип, далекий от честности.
— Спасибо вам, Эбен, — сказал он портье. — Можете идти. — И добавил, игнорируя протестующие возгласы: — Что до остальных, то вам категорически запрещается покидать гостиницу вплоть до моих дальнейших распоряжений.
Инспектор быстро вышел в соседнюю комнату и закрыл за собой дверь.
Патрик Тэйт сидел на диване со стаканом виски в руке. Кеннуэй озабоченно вертелся рядом.
— О, мистер Тэйт, очень рад, что вы чувствуете себя лучше, — сказал Дафф.
Тэйт кивнул головой.
— Это ерунда. Ерунда…— Его звучный голос перешел в шепот. — Со мной случаются такие припадки, потому я и держу при себе мистера Кеннуэя. Слишком сильное потрясение, вот в чем дело. Убийство! Не ожидал…
— Ну конечно, — согласился инспектор и сел. — Если с вами все в порядке…
— Минутку. — Тэйт поднял руку. — Извините мое любопытство, господин инспектор, но я до сих пор не знаю, кого же убили.
Детектив посмотрел на него испытующе.
— А вы уверены, что достаточно окрепли…
— Естественно, — ответил Тэйт. — В конце концов, меня же это не касается.
— Мистера Хыого Морриса Дрейка из Детройта.
Тэйт опустил голову и, с минуту помолчав, заговорил:
— Мы были знакомы, не сказать чтобы коротко, но уже несколько лет. Человек с незапятнанным прошлым, необычайно гуманный… Кто же мог его убить? Да, это загадка, господин инспектор.
— И трудная, — добавил Дафф. — О ней я и хотел с вами побеседовать. Насколько я знаю, вы занимаете сороковой номер, поблизости от комнаты, в которой совершено убийство. Когда вы легли спать?
Тэйт взглянул на секретаря.
— Около двенадцати, верно, Марк?
Кеннуэй кивнул головой.
— Или в самом начале первого… Каждый вечер я читаю мистеру Тэйту перед сном. Вчера я пришел к нему в десять. А в двенадцать мистер Тэйт уже спал. Мне осталось только отправиться в свой номер на второй этаж.
— И что же вы чаще всего читаете? — заинтересовался Дафф.
— Криминальную литературу, — улыбнулся Кеннуэй.
— Человеку с больным сердцем? Я полагал, что она действует возбуждающе…
— Почему? — вмешался Тэйт. — В криминальных романах нет ничего, задевающего за живое. Я сам бывший адвокат, и если речь идет об убийстве…— Он внезапно замолчал.
— Пожалуйста, закончите вашу мысль. Вы хотели объяснить, что убийство не представляет для вас ничего чрезвычайного? — подсказал Дафф.
— А если да? — живо откликнулся Тэйт.
— Тогда я бы удивился, — продолжал Дафф, — почему именно это убийство в гостинице Брума вызвало у вас столь серьезную реакцию, закончившуюся обмороком.
— Одно дело убийство в книге или разбирательство в суде, и совсем другое — совершенное где-то рядом.
— Наверное, вы правы. — Дафф побарабанил пальцами по подлокотнику кресла и внезапно снова обратился к адвокату, засыпав его целой серией вопросов: — Вы ничего не слышали ночью?
— Нет.
— Никакого крика? Зова о помощи?
— Абсолютно ничего. Я уже ответил.
