— Да.
— Я буду у вас сегодня вечером около половины седьмого. В это же время приедет группа Лофтона. Умоляю вас не выходить из комнаты, пока я не появлюсь. Я устрою так, что вы сможете незаметно рассмотреть всех участников экскурсии. И когда вы узнаете этого человека, им уже займусь я. Постараюсь причинить вам как можно меньше хлопот.
— Спасибо. Я только выполняю свой долг. Все решено. Я обязана расплатится… любой ценой… Пусть так, но я помогу поймать убийцу.
— Бесконечно вам благодарен. Итак, до вечера!
— До свиданья! Позвоните мне от портье.
Выходя из кабины, инспектор с удивлением заметил томящегося поблизости Лофтона.
— Записку вашу я получил, — сразу заговорил тот, — и заказал билеты на 16.36. Вот ваш, держите… Если он вам нужен, конечно.
— Спасибо. Рассчитаемся позже. Сейчас мне ужасно некогда.
— Хорошо, это пустяки. — Лофтон собрался было уйти, но неожиданно остановился. — Гм… Вы беседовали с женой Хенвуда?
— Да.
— Она не сообщила ничего интересного?
— Нет, — ответил Дафф.
— Жаль, — пробормотал Лофтон и поплелся к лифту.
А Дафф направился в свою комнату. Он был в восторге. Одно из самых трудных дел в его практике через несколько часов закончится.
Уже сидя за обеденным столом, инспектор внимательно рассматривал мужчин из группы Лофтона. Который? Кто из них убийца? Лофтон? Доктор как раз путешествовал с группой. Именно «с группой», сказала Сибилла. Да, да, «с группой», а не в группе. Может, это оговорка? Тогда… Тэйт? О, его приступ на пороге гостиной заставляет задуматься. И даже очень! Кеннуэй? Молод, слишком молод. Бенбоу? Дафф покачал головой. Росс? Вивьен? Кин? Почему бы нет? Макс Минчин? Отпадает, почерк не тот. Фенвик? Дафф тихо выругался. Так что? Попробуем разыскать его.
В половине пятого путешественники собрались в поезде. Дафф, никому ничего не сообщивший, нервничал в одиночку. Обойдя все купе, дабы еще раз убедиться, что все в сборе, инспектор вернулся к своим соседям, Тэйту и Кеннуэю.
— Ну вот, — весело начал он, адресуясь к Тэйту, — самая беспокойная часть пути уже закончена.
Тэйт холодно взглянул на него и пробормотал:
— За меня можете не волноваться.
— Такой уж характер: вечно волнуюсь за все и за всех, — улыбнулся Дафф и замолчав, залюбовался мелькавшим за окнами пейзажем: поросшие лесом холмы, зеленые равнины, развалины замков. На горизонте ярко блестело Лазурное море.
— Как здесь красиво, —вздохнул он наконец.
— Театральные декорации, — проворчал Тэйт и уткнулся в газету.
Тогда инспектор обратился к Кеннуэю:
— Вы впервые за границей?
Тот отрицательно покачал головой.
— Нет, студентом мне часто приходилось путешествовать во время каникул. Веселые были деньки. Никаких огорчений, никаких забот, кроме прически, разумеется.
— Такова жизнь, — кивнул Дафф.
— К сожалению, — добавил Кеннуэй.
Немного помолчав, инспектор решился наконец опять заговорить с Тэйтом:
— Да, это правда, я действительно всегда за всех беспокоюсь. И за вас в том числе. Ведь мне пришлось стать свидетелем одного из ваших припадков. Я уж подумал тогда, что вам конец.
— Воображаю, как вы огорчились, когда мне полегчало, — огрызнулся Тэйт. — Подумать только, даже вы все заметили!
— Даже я? — Дафф поднял брови. — Гм… Вы правы. Детектив я никудышний. Почти ничего так и не выяснил. Например, до сегодняшнего дня не знаю, что такое вы увидели в гостиной «Брума», если это даже вызвало сердечный приступ?
— Да ничего, мой дорогой. Ничего, я уже объяснял.
— Верно! Позабыл, — ласково заметил инспектор. — Ну а в ту ночь, когда убили Дрейка… вы никакого шума, никакого крика не слыхали?
— Интересно, как я мог что-то услышать? Ведь между номером Дрейка и моим находилась комната Хейвуда.
— Да, все как будто логично, но здесь возникает одно осложнение. — Глаза инспектора испытующе смотрели в лицо старого адвоката, —Дрейк был убит в комнате Хенвуда.
— Что? — вскричал Кеннуэй. Тэйт промолчал, но инспектору показалось, что он побледнел.
— Вы меня поняли? Дрейка убили у Хенвуда.
Тэйт нетерпеливо скомкал газету.
— Возможно, вы лучший сыщик, чем я думал, —заметил он. — Значит, это вы раскопали!
— Да. И по-моему, в данной ситуации вам бы следовало несколько изменить показания.
Тэйт кивнул головой.
— Пожалуйста, я изложу то, что знаю, хотя вы вряд ли мне поверите. Но уж это не моя забота. Рано утром седьмого февраля меня разбудил какой-то шум в соседней комнате. Комнате Хенвуда. Возня там длилась очень недолго. Собственно говоря, окончательно проснувшись, я уже ничего не слышал. «Какое безобразие, — подумал я. — Уже несколько месяцев ищу покоя и не нахожу». Впутываться в неприятности мне совершенно не хотелось.
Конечно, об убийстве я и не мыслил. Ну а поскольку наступила тишина, решил уснуть и обо всем забыть. Утром я встал рано. Позавтракал в городе, а потом пошел прогуляться в парк Святого Якова. Когда я вернулся в гостиницу, портье сообщил мне, что наверху убит какой-то американец. Фамилии убитого он не знал. И внезапно я все понял. Хенвуд! Ночная возня! Значит, я слышал, как убивали Хенвуда и даже пальцем не пошевелил, чтобы ему помочь. А приблизившись к дверям гостиной, я перенес второе потрясение! Я же уверен был, что тело Хенвуда наверху, а он живехонький первым повстречался мне на пороге. Понятно, мое сердце не выдержало…
— Так, — кивнул головой Дафф. — И вы мне ничего не рассказали! Нехорошо, мистер Тэйт!
— Верно. Но я ужасно себя чувствовал. И единственное, чего желал, не вмешиваться в эту историю. Я мечтал об отдыхе и покое. Хотите верьте, хотите нет, как вам нравится.
Дафф улыбнулся.
— Предпочитаю верить. Посмотрим, что покажет будущее.
— О, Юпитер! Вы действительно лучший детектив, чем я предполагал! — воскликнул Тэйт.
— Весьма признателен… Но что это? Мы уже в Сан-Ремо?
Еще в автобусе доктор Лофтон предупредил экскурсантов:
— Уезжаем отсюда в полдень. Нам нужно торопиться на теплоход из Генуи.
Через несколько минут группа очутилась в гостинице «Палас». Дафф заказал себе номер на первом этаже возле лестницы, ведущей в холл. Осмотревшись, он отметил, что лифт, защищенный сеткой, расположен рядом с его дверью.
Несмотря на то, что гостиница помещалась в небольшом здании, она производила впечатление просторной и удобной. В холле и коридорах царила абсолютная тишина, характерная для предвечерних часов всех рафинированных отелей, когда их постояльцы переодеваются к ужину. Не медля ни секунды, инспектор поспешил проверить, не покинула ли Сибилла Конвей свои апартаменты на четвертом этаже. Позвонив по телефону, стоящему в его номере, он почти сразу услышал в ответ мелодичный голос, который так очаровывал поклонников театра, и тихо представился:
— Инспектор Дафф из Скотленд-Ярда.
— О, как я рада! Это ожидание было ужасно. Что ж, давайте доведем дело до конца.
— Прекрасно. Мы немедленно должны увидеться. Пока экскурсанты в своих комнатах, но скоро они
