что я до них только плечами достаю. А то... если бы как при моем прежнем росте - штаны можно было бы и не снимать. Или снимать уже для постирушки. Приподнимемся. Не отстраняясь. Кожей по коже. Мотивировано - закинем ей её рубаху за затылок, пусть спинку побережёт. А ей уже плевать на мотивированность. Плохо. Рано. И взяться не за что. Плечи у неё сожжены, спина, ягодицы - тоже. Голова, а главное - шея, уши - платком завязаны. Работаем с тем, что имеем. Чуть наклонится и обхватить сосок языком. Никаких рук. Руки сейчас при деле - опояску развязывают, порты здешние сами сваливаются. На Руси всяких трико не носят - эти неприличные костюмы западных рыцарей здесь не в ходу. Интересно, у самураем ведь тоже костюм широкий, хотя полный доспех - 14 предметов...
А теперь свернуть язык в трубочку, охватить со всех сторон... Ну со всех... при таком соске... - это мания величия. Сколько смогу. И медленно, но сильно втянуть. Уже не ойкает, уже ахает. Это хорошо, но мало. Взять за подбородок и повернуть лицо к себе. Пусть и в повязке, но смотреть будешь на меня. И мне прямо скажешь.
-- Хочет ли благородная боярыня Марьяна Акимовна чтобы раб её сотворил такое же действо и с иным её соском.
Мне мычание не нужно. Сейчас мне интересно услышать чёткую, однозначную, бесстыдную фразу. Я тебя развращаю, девочка. Или раскрепощаю. Или - дарю наслаждение. Кому как нравится.
-- Или рабу следует прекратить эти игры и удалится?
-- Нет, нет!
-- Тогда скажи. Повторяй за мной: я, боярыня Марьяна Акимовна, прошу и умоляю раба моего Ивана, взять сосок левой груди моей на язык и втянуть в уста его прекрасные.
Повторила. Запинаясь, почти не слышно. Но - осмелилась. Темп действа несколько сбился. Но это неплохо. В монотонном режиме женщины часто впадают в разновидность прострации. Одним мужикам это нравится, мне - нет. Мне нужно чувствовать, делать и получать отклик.
А темп - дело поправимое. Как насчёт - чуть зубками. По сосочку. Причём здесь как минимум три разных оттенка. И для неё, и для меня. Чуть прикусить самую головку... Как она... Да она просто испугалась. Панически. Господи, как же их запугали здесь, если зубки любовника, прикосновение их к соску, воспринимается как опасность? Дёргается, рвётся, 'нет, нет'. Если бы я принимал за правду всякое женское 'нет'... - жизнь была бы много скучнее. А такой настрой дамы ломается более сильным воздействием. Не- дамским. Где у меня ножка? Правильно, между её бёдрами. И ручка там их по внутренней стороне поглаживает. А теперь средним пальчиком прямо в... во 'всенародные ворота'.
Почему 'всенародные'? Так присказка такая есть, русская народная: 'Ты откуда, Федот? - Из тех же ворот что и весь народ'.
Чем хорош фольк - пока вспомнишь - успокоишься. А то ведь тут не только одна Марьяша разогревается и дышит. Одна-одинёшенька. Сама по себе. Соком наливается.
Ты, Ванюха, на себя посмотри. Кстати, а смотреть-то и не надо. На себя в столь ярком выражении - не надо смотреть... А оставить так девушку... 'Сам погибай, а подругу ублажай'.
Теперь, чуть расталкивая её бедра, переместим в середину и вторую ногу. Не надо так расставляться. Мне нужен постоянный контакт. Кожа у тебя, девочка, с внутренней стороны бёдер... не оторваться. Даже не касаться -- просто рядом стоять -- уже кайф.
И коронованным моим по внутренним губкам. Ага, места знакомые. По ночным похождениям. Но теперь, при свете дня, возможно уточнение рельефа и геометрии визуальными методами. Пальчиками чуть раздвинем эти складочки. А то как-бы корольку... головку не снесло. Предчувствия меня не обманули - практически 'царица'. В здешнем жаргоне наверное - 'княгиня'. Не самый мой любимый вариант. Некоторые ограничения по комбинации поз. И рост... Это в постели рост не имеет значения. А вот так стоя... А плевать - ни у неё, ни у меня ревматизма в коленных суставах не наблюдается. Попробуем. Однако как же? Её же ни за ягодицы, ни за поясницу брать нельзя - сожжено. Так. Берём её соски двумя руками по два пальца. Никакой щепоти - это для неуверенных. Кто не уверен, что удержит без применения силы. А мне насилие не надо. Мне надо, чтобы намёка на намерение хватало. Берём как дамы сигарету берут - средними суставами. Чуть прижимаемся и... королёк скользит между губок вниз. И она начинает приседать. Не хочет, чтоб уходил. Это хорошо, но рано. А теперь, не теряя контакта с бёдрами, не форсируя, но и не ослабляя, ни с животиком, ни с сосками - постепенно вверх. Сквозь строй малых и, как говорят некоторые дураки, срамных губ. Но обязательно мимо. Ох как она подставляется. Ищет. Как бы показать малышу где тут... вход. И еще раз - вниз, а на обратном проходе остановка. Нам еще нужно вербальное закрепление. Она потом над этими фразами будет и смеяться, и плакать, от стыда краснеть, и от смелости своей радоваться. Реперные точки воспоминания. Об удовольствии. Надолго.
-- Желает ли госпожа, чтобы ничтожный раб поял её как мужчина женщину?
-- А? Д-да.
-- Чтобы вошёл в неё на всю длину уда его на сколько сил хватит?
И такое... четверть-миллиметровое колебание вверх-вниз, вправо-влево. Ловит, ищет.
-- Да!
-- И был в ней сколь пожелает он долго и излил в неё семя своё?
-- Да!!!
Сейчас она на все 'да' скажет. Нашла, наделась. Ну и я немножко... на цыпочках приподнялся. До упора. Резковато получилось. На всю глубину со столкновением лобков. Маловат я для неё. Но... мастерство не пропьёшь. Будем работать. Первые несколько раз моя 'детскость' не сильно чувствуется.
Ух как она... увеличивает амплитуду. При её силе и темпераменте... Как бы и ножик мой из стены не вынесла. Вместе со стеной. Ещё порежется. А ухватить её... сосков не хватает. Ну не буду же я их рвать. А вот посмотреть кто там из капюшончика вылез, по головке погладить... Господи, ну кто ж так... Спиной об стенку... Совсем сорвалась. Теперь снова придётся. Ухватывать. Под капюшончик. Но уже чуть жёстче - по- хозяйски. Поставить и выровнять тело, раздвинуть ей правильно ноги, согнуть коленки. Ну, девочка, попробуем. Вверх-вниз. Не то. Настрой сбила. Не у меня - у себя. У меня настрой сейчас как у боевого вертолёта - только 'стингером' сбить... И то -- если в форточку пилота попадёшь.
Ещё чуть-чуть и торможение у неё будет усиливаться, так и останется не 'организованной'. Это не от 'организация', это от 'оргазм'. Нехорошо. Меняемся. Имеется ввиду расстановку ног. Не вынимая. Вот так. Теперь твои ножки внутри, а мои снаружи. Нехорошо, поскольку я не могу к твоим обгорелым бёдрам прикоснуться. Зато внутри у тебя - контакт весьма полный. Женщины бывают трёх типов: преимущественно клиторные, преимущественно вагинальные и преимущественно смешанные. Как у тебя капюшонистый персонаж живёт-дышит - я ночью понял. Так мне до него не добраться. Но... ты же так старалась держать коленки сомкнутыми. Сбылась твоя мечта. Держи. Но с моим коронованным внутри. А коленки согни. Ещё. В полуприсяд. Так и замри. Теперь я сам. Какая женщина! Руки над головой связаны, спиной не опереться, колени полусогнуты. Ни крепежа, ни стопоров, ни фиксаторов. Как их все-таки супружеская жизнь тренирует-воспитывает - поза настолько неудобна и утомительна, а никаких попыток... Как мужик положил-поставил... Но двигается вполне... гармонически. Со мной. А вот и твой момент, девочка. Стон сквозь выдох, выдох со стоном. Вздох со стоном и всхлипом... Голову не разбей. Ох как хорошо, ох как тебя... А теперь я тебя быстренько догоню. И сильно. Но-но. Распрямляться не нужно. А вот повязку с глаз я у тебя сдёрну. Глаза... еще туман, но обретают ясность.
-- Нет. Нет. Не надо.
Люблю смотреть в глаза женщин в том момент когда я кончаю. Когда спазмы любовной судороги раз за разом выплёскивают внутрь очередную порцию. И оба чувствуют каждый толчок. Внутри себя, внутри друг друга.
-- Надо. Госпожа велела. Рабу своему. Наполнить лоно её его семенем. И я исполнил приказ. Полностью.
Вот теперь все. Остались детали. Отвязать ей руки, подвести к постели, уложить и накрыть. Самому вытереться, её промокнуть, снять с неё и одеть на себя бандану, вытащить и убрать половецкий кинжал. Лежит носом в подушку, успокаивается. Сейчас, пожалуй, заснёт.
-- Ваня, почему у тебя оба уха проколоты? Тебя наказывали так, или ты наложником был?
Факенный шит.
