Холли Блэк
Красная перчатка
Посвящается
одной маленькой белой кошке.
Она пришла к нам на порог
как раз тогда, когда я начала
эту серию романов,
но прожила очень недолго.
Мы по ней сильно скучаем.
ГЛАВА 1
День сейчас или ночь — не знаю. Девчонка встает и идет к выходу. Неимоверно короткое серебристое платье шуршит при ходьбе, словно новогодняя мишура. В дверях номера она оборачивается.
Как ее зовут? Не помню, хоть убей.
— Ты ведь расскажешь обо мне папе-консулу?
— Конечно.
У девчонки по щеке размазалась помада, но я ничего ей не говорю — слишком уж сильно ненавижу в тот момент и себя, и ее заодно.
Мой отец в консульстве не работает. И не отстегивает каждой встречной девице по сто тысяч баксов на благотворительные гастроли по Европе. Я не сотрудник телестудии и не отбираю участниц для «Топ- модели по-американски». Дядя мой не менеджер «U2». Я не унаследовал сеть отелей. И нет у нашей семьи никаких алмазных рудников в Танзании. Я и в Танзании-то не был никогда. Просто матушка все лето выдумывала разные истории и пускала пыль в глаза всем встречным блондинкам. Надеялась, что я забуду Лилу.
Но я не забыл.
Лежу, уставившись в потолок. Мама проснулась и ходит в соседней комнате.
Ее выпустили из тюрьмы пару месяцев назад, и, как только окончились занятия в школе, она увезла меня в Атлантик-Сити. Здесь мы мошенничаем: заселяемся в какую-нибудь гостиницу, едим и пьем за их счет, а если начинают требовать денег, просто-напросто переезжаем в следующий отель. Мастеру эмоций кредитные карты без надобности.
Я размышляю обо всем этом, и тут дверь между нашими номерами открывается:
— Милый, завтракать будешь?
Мать совсем не удивляется, что я валяюсь на полу в одних трусах. Ее черные волосы заколоты и убраны под шелковый шарф (всегда такой надевает, когда ложится спать), халат, прихваченный из предыдущей гостиницы, плотно облегает пышную фигуру.
— Нет, просто выпью кофе. Сейчас заварю.
Поднимаюсь и топаю к столику, где на пластмассовом подносе разложены пакетики с кофе, сахар и порошковые сливки.
— Кассель, сколько раз тебе объяснять: нельзя это пить. Туда могли подсыпать метамфетаминов.
Хмурится. Мама всегда переживает из-за каких-то нелепостей: не доверяет гостиничным кофеваркам, мобильникам. А вот из-за обычной полиции не переживает ничуть.
— Лучше я закажу по телефону, пусть принесут сюда.
— Они точно так же могут подмешать туда метамфетамины.
Но она не обращает на мои слова никакого внимания: возвращается к себе и звонит в обслуживание номеров.
— Заказала тебе яичницу с тостами. И сок. Знаю-знаю — ты сказал, что есть не хочешь, но сегодня тебе понадобятся силы. Я нашла для нас очередного простачка.
Улыбка у нее выходит такая широкая и заразительная, что я почти готов улыбнуться в ответ.
Вот такая у меня мама.
Хотите — верьте, хотите — нет, но в Атлантик-Сити продают журналы под названием «Как живут миллионеры» или, например, «Миллионеры Нью-Джерси». Там печатают статьи про разных престарелых богачей, которые хвастают своими особняками и прочим имуществом. Не знаю, кто такие журналы читает, но для мамы это просто находка. Вроде как специальный каталог для аферистов.
Про Клайда Остина она вычитала именно там: Клайд шел сразу же после репортажа о ненавистнике мастеров губернаторе Паттоне и его резиденции Драмтвакет. Писали, что, несмотря на недавний развод, Остин все еще может позволить себе частный самолет и панорамный бассейн с подогревом, а путешествует всегда в сопровождении двух породистых борзых. Еще у него дом в Атлантик-Сити, и он иногда любит сбежать на часок-другой из офиса — поужинать в ресторане «У Мортона» и поиграть в блэкджек. На фото — плотный коротышка, похоже, он делал недавно операцию по пересадке волос.
— Надень что-нибудь грязное, — командует мама, сидя за столом возле зеркала.
Она трудится над новой парой ярко-голубых перчаток: прорезает на пальцах крошечные незаметные дырочки, чтобы можно было дотронуться до жертвы.
— Грязное?
Я развалился на диване в ее номере с чашкой в руках. Пью уже третий кофе со сливками. Хотя тост я тоже съел.
— И мятое. Ты должен походить на отчаявшегося бездомного бродяжку.
Мама начинает расчесывать вьющиеся пряди, одну за другой. Потом будет мазаться кремом и красить ресницы. Часами обычно прихорашивается.
— Какой у нас план?
— Я позвонила в «У Мортона», назвалась его секретаршей и сказала, что забыла, на какое время заказан столик. В журнале так прямо и написано, в каком ресторане он обычно ужинает. Правда, здорово? Они поверили. Столик заказан на сегодня, на восемь.
— И когда ты туда звонила?
— Где-то пару дней назад.
Мать пожимает плечами и аккуратно подводит глаза черным карандашом. Врет или нет — непонятно.
— Посмотри-ка в полиэтиленовом мешке около моего чемодана.
Ставлю на пол кружку и встаю. Достаю из пакета капроновые колготки и кладу перед ней на стол.
— Это не мне, а тебе.
— Хочешь, чтобы я походил на гламурного бездомного бродяжку?
— Ты их наденешь на голову. — Мама поворачивается и нетерпеливо машет рукой, словно растолковывая очевидные вещи непонятливому дурачку. — Если все пойдет, как задумано, я тебя потом ему
