неразрешимой, по отношению к предшествующим формам нигилизма:
Романтизм – его первое великое появление: он соответствует, вместе с Революцией братьев Люмьер, деструкции порядка видимостей.
Сюрреализм, Дадаизм, абсурд, политический нигилизм – его вторая значимая манифестация, соответствующая деструкции порядка смысла.
Первый – это эстетическая форма нигилизма (дендизм), второй – политическая, историческая и метафизическая (терроризм) форма.
Обе формы касаются нас лишь отчасти, или совсем не касаются. Нигилизм прозрачности больше ни эстетичен, ни политичен, он не обращается больше ни к уничтожению видимостей, ни к истреблению смысла, дабы заимствовать закат, или последние нюансы апокалипсиса. Апокалипсиса больше нет (только алеаторный терроризм пытается еще его отражать, но вот только он больше не политический, и обладает лишь одним способом появления, который одновременно является способом исчезновения: медиа – однако медиа это не сцена, на которой что-либо разыгрывается – это лента, полоса, перфокарта, и мы не являемся больше даже зрителями всего этого: реципиентами. Конец апокалипсиса, вместо него сегодня – прецессия нейтрального, форм нейтрального и безразличия. Возможен ли романтизм, эстетика нейтрального? Я так не думаю – все, что осталось, это ослепление пустынными и безразличными формами, операцией самой системы, нас аннулирующей. Однако, ослепление
