многократно умножавшие способности организма, чтобы даже не в боевой ипостаси превосходить остальных дейминов. И, в отличие от светлых соседей, среди темных женщины с оружием никогда не были редкостью.
— Что-то случилось с тсаревной в Алайе, что не дает этим личностям сосуществовать гармонично. Одна из них жаждет убежать и спрятаться, закрыть глаза руками и не знать ничего об окружающем. Сола покорно идет туда, куда ее ведут, будто жертвенную деву на заклание, и это пугает. Помнишь, какими возвращались деймины после встречи с бездной? Пустота в глазах и тупое безразличие ко всему, вот и у нее так же.
— А чего ты хотел от светлой? — проворчала Илана, внимательно осматривая верный клинок на предмет возможных зазубрин или царапин. — Что могло вырасти у деспотичного тсаря, единственным требованием которого было повиновение и подчинение приказам? У нас командиры, которые создают из новобранцев слепые орудия, долго не живут, а вот Айвин умудряется творить это с целой страной.
— Но с другой стороны в ней течет такая же кровь, как в отце, — возразил Дэйд. — Тсари никогда никому не подчинялись, этого так просто не отменить. Стоит загнать девочку в угол, создать стрессовую ситуацию, где у нее просто нет шансов, как Соланж меняется просто разительно. Становится сильной, уверенной, готова перегрызть глотку любому, лишь бы вырваться и добиться своего. Это ли не качества настоящей наследницы? И каким чудом все это уживается рядом с покорностью?
Рейвин не видел в тот момент лица любимой, но в ее голосе зазвучало едва слышное неудовольствие, хотя чувства надежно блокировал один из амулетов, обязательных для воинов в боевой обстановке. Дэйд при всех своих способностях к эмпатии не мог понять, почему Илана продолжала воспринимать тсаревну подобным образом. За светлой велось постоянное наблюдение вот уже несколько лун, Морган проводил с ней немало времени, а ведь он параноик, каких поискать, и до сих пор не нашел ни одной причины обвинять Соланж в коварстве или притворстве. Но Илана не успокаивалась, хотя и старалась скрывать неприязнь. О том, что в жене говорит простая женская ревность, не позволяло думать то, что Дэйд слишком хорошо знал ее. Илана любила его всем сердцем и доверяла безоглядно, получая то же самое в ответ, и ничто в мире больше не имело значения. Значит, причина ее неприязни к светлой крылась в чем-то другом.
— Знаешь, дорогой, неуравновешенный правитель на троне — не первый случай в Алайе. Вы делаете больше, чем вообще возможно в такой ситуации, остальное зависит только от тсаревны. И если ее воспитание или те ужасы, которые пришлось пережить девушке в родной стране, сломали ее, можно только умыть руки.
— Прошлое так просто не дает уйти, ты права, — Дэйд открыл пошире яркие витражные окна, чтобы впустить в спальню свежий ночной воздух. — Но опустить руки…нельзя. Слишком дорого это обойдется всем, и нам, и светлым. Если не помочь девочке найти себя, все станет еще хуже, чем во время правления Айвина, ее просто съедят живьем свои же!
— А мы можем поговорить о чем-то, кроме тсаревны? — раздраженно спросила Илана, не выдержав. — Почему большая часть диалогов в последнее время сводится к ней? Будто у всех вас больше не о чем говорить? Иволы, бездна, темные твари, оплоты? Да что угодно!
— Милая…
— Кого из семьи ни встретишь, у всех на устах одно имя! Соланж! И не смотри на меня так!
Дэйд, не ожидавший подобной вспышки, нахмурился и сделал попытку приблизиться к закованной в броню женщине. Ее пальцы побелели, стиснув перевязь с мечом, губы сжались в тонкую линию. Давненько у них не было размолвок, особенно в подобном тоне.
— Я могу не обсуждать с тобой эту светлую, если тебе настолько противна подобная тема. И все же интересно было бы узнать, в чем причина подобного отношения? Тебе ли не знать, как важно все происходящее для будущего Сумрачного Эйда.
Кажется, Илана пожалела о своей вспышке еще до того, как гневные слова сорвались с ее уст, потому что темные глаза теперь почти виновато смотрели на мужа. И уже она сделала шаг навстречу, уткнувшись лбом ему в плечо.
— Прости, — женский голос звучал глухо, пальцы привычно легли в его ладонь. — Это все бессонные ночи и усталость, не хотела кричать на тебя. Просто вы и в самом деле стали слегка одержимы этой девушкой, я лишь волнуюсь за тебя, семью и всех остальных.
— Именно в таком порядке? — усмехнулся мастер, осторожно положив руки на узкие плечи, спрятанные под литую защиту.
Под их весом любая другая женщина давно бы прогнулась, не в силах выдержать подобной нагрузки, но кареглазая воительница этого даже не заметила, находясь под воздействием нескольких силовых амулетов и зелий. Илана вместе со своей неподъемной броней двигалась стремительно и грациозно, способная своим мастерством заткнуть за пояс многих воинов-мужчин. Как ей удавалось при всем при том оставаться еще и потрясающе женственной, для рейвина было настоящей загадкой.
— Именно в таком, — рассмеялась она. — Мне пора бежать, милый. Вряд ли получится вернуться в ближайшую неделю, так что вы с Ярсом не скучайте и ведите себя хорошо!
— Скучать станем обязательно, ты ведь знаешь. Малыш будет у Стеллы и Зигмунда, я заберу его завтра и целый день проведу с ним.
— Поцелуй нашего сына за меня, хорошо? — воительница отстранилась от мужа и активировала заклинание связи на зеркале. — Люблю вас!
Стройная фигурка быстро растаяла в сером мареве зазеркалья, а на губах все еще оставался ее вкус. Дэйд заметил, что на туалетном столике в открытом ларце остался лежать серебряный браслет-оберег, который он когда-то выковал для жены, но звать ее ради такой мелочи было бы верхом глупости, она и без этого была отлично защищена.
Часы показывали почти пять утра. Что ж, он успеет немного поработать один, прежде чем придет Соланж. Жаль, что Илана так горячилась при упоминании имени тсаревны, ведь мастер хотел рассказать о странной силе, исходившей от гостьи, о том, как необычно реагируют элементы на ее магию, и многое другое. Илана была единственным деймином, с кем он мог делиться всем, и тем неприятнее для него стала сложившаяся ситуация. Подобное с момента их знакомства произошло впервые, но разбираться с этим в данную минуту не было возможности и сил. Позже, позже…
Темные коридоры на нижних уровнях оплота освещались тусклым светом редких факелов, аристократы, за исключением рейвина, редко туда заглядывали, не было надобности тратить ресурсы или магию. Деймины видели в полумраке отлично, так что Дэйд уверенно шагал вперед, вслушиваясь в едва слышное эхо шагов. Охрана была на месте, как обычно приветствуя мастера коротким поклоном.
— Вы сегодня рано, — заметил один из дежурных воинов с улыбкой. — Работа зовет или экспериментируете с чем-то новым?
Все четверо дейминов, остававшихся на смене до рассвета, были вооружены легкими, чуть изогнутыми клинками, вышедшими из-под молота Дэйда. В каждый из своих мечей мастер вложил немалую толику своей души, таланта и магии, их создавали специально для боя в условиях ограниченного пространства крепостных коридоров или других неудобных мест, где обычная длина клинка только помешала бы. Верные спутники воинов, они всегда оказывались надежными помощниками в любом поединке, спасая жизни хозяев, поэтому отношение рыцарей к рейвину было почти благоговейным.
— Всем понемногу, Икар, эксперименты отнимают много сил и времени, а работы меньше не становится. Позже ко мне придет гостья, госпожа Сола, можете пропускать без вопросов.
— Да, начальник стражи уже передал нам распоряжение его величества. Девушка интересуется кузнечным делом? Или это новая колдунья в ваш штат?
Дэйд усмехнулся. Вот будет разговоров, когда личность тсаревны станет известна не только членам семьи, но и остальным дейминам, а пока предположения о таинственной незнакомке строили самые разные.
— Она ученица господина Моргана, пожалуй, это точнее всего. Кузнечное искусство нужно для общего развития.
При упоминании имени эрла вопросы у воинов закончились, никому не хотелось связываться с таинственным и мрачным кузеном правителя. Он вечно возникал на пути в самый неподходящий момент и знал достаточно, чтобы испортить настроение или сделать жизнь собеседника неприятной.
