на свет.
Оба посмотрели на тихо сопевшего в своих пеленках мальчика. Да, безрадостный день рождения выдался у него. Хохолок темных волос встопорщился на затылке, крошечные кулачки были крепко сжаты, а на щечке блестела чужая слеза.
Шейн протянул руку и осторожно вытер капельку с нежной кожи, затем поцеловал жену, убрал соленую влагу с ее лица.
— Сумасшедшее время, — прошептала Лейри. — Как нам жить в нем?
Мужчина улыбнулся, погладил ее по щеке.
— Так и жить, — он пожал плечами. — А когда в Сумрачном Эйде было легко? Мы же не светлые, чтобы ожидать чего-то иного.
— Верно. Просто это…грустно.
— Согласен. Думаю, надо всего лишь жить. Мы не знаем, как быть по-другому, можем только выбрать, каким будет каждый новый день, даже если он будет последним. А это уже немало. Что с малышом?
— Она назвала его Ленни, так же, как звали его отца. Семье Янис сообщат, когда отыщут, и они смогут забрать мальчика. Его уже покормили, я просто не хотела оставлять его одного здесь. Подержи его, пока я соберу вещи.
— Давай, — Шейн осторожно взял сверток из рук жены и с удивлением смотрел на очередное чудо, вдруг появившееся из ниоткуда в разгар смутных дней. — Он еще меньше, чем я думал. А почему такой… темный?
Лейри, наконец, улыбнулась.
— А ты думал, что дети появляются на свет розовые и чистенькие? Или ты вообще об этом не думал? Мужчины! О, Шейн, тебя в будущем ждет множество сюрпризов. Конечно, он пока темный, кожа немного сморщена от воды, да и вообще младенцы в первые дни довольно страшненькие. Через луну будет самым красивым ребенком в этом оплоте, честное слово!
В этот момент мальчик причмокнул крошечными губками и смешно сморщил нос, словно собирался чихнуть, но вместо этого часто-часто засопел и потом закричал. Шейн испуганно вытаращил глаза и поспешил в примыкающую комнату, где Лейри заканчивала собирать свои инструменты.
— Это не я! Это ведь не я сделал?
Деймина совсем развеселилась и забрала у мужа ребенка, чуть укачала его на руках, пока малыш снова не заснул.
— О, да, Шейн, я уже представляю, как все будет у нас. И почему аристократов не учат обращению с детьми? Уверена, в этом оплоте деймины не настолько пугливы, как в нашем, ведь младенцы и роды вообще-то самое обычное дело.
— Издевайся, конечно, любимая, но меня пытки светлых никогда не приводили в такую панику, как этот маленький кричащий комочек на руках! Я уж подумал, что придавил его или что-то в этом роде.
— Не подобает столь храброму воину бояться маленьких мальчиков, — Лейри с грустью смотрела на свою ношу, когда супруги выходили из родильной палаты.
В воздухе словно сгустилась печаль. Она тяжелым туманом стелилась по каменному полу, оседала каплями на темных стенах, сверкая в свете факелов и волшебных огней. Двери и окна приглушали звуки снаружи, но время от времени до слуха доносились тяжелые вздохи и стоны раненных воинов.
Оба деймина шли молча, стараясь отогнать печальные мысли, когда из-за поворота им навстречу вышла небольшая компания. Двое женщин, девочка-подросток и мужчина.
— Вижу, ты нашла их, Кеттан, — почти шепотом сказала Лейри. — С ним все в порядке, просто уснул. Завтра принесете ко мне на осмотр, но уверена, что в добрых руках и с хорошей кормилицей моя помощь больше не понадобится.
Плачущая женщина, видимо, та самая сестра, о которой упоминала знахарка, взяла малыша на руки. Девочка стояла молча, серьезно рассматривая взрослых, а мужчина сурово хмурился. Правильно, ведь теперь ему одному предстояло защищать увеличившуюся семью.
— Спасибо вам, ваша светлость, — сказал он. — Вы спасли сына моего друга, помогли ему увидеть свет. Мы позаботимся о нем.
— Думаешь, они справятся? — задумчиво спросила Лейри, когда супруги оказались наедине в своих покоях. — Живут небогато, да еще и ребенок неожиданно появился.
— Я попрошу Зака присмотреть за ними и помочь, если понадобится, — кивнул Шейн, стягивая грязную рубашку. — Странный сегодня выдался день. В голове все время мысли то о светлых, то о бездне, то философия какая-то вдруг наружу полезла. В разведке как-то проще.
Он помог Лейри снять платье, оба зашли в ванну, избавляясь от остатков одежды.
— Там передо мной обычно стоит цель, не сказал бы, что простая, но она есть. И все усилия направлены на то, чтобы ее достигнуть, будь то добыча информации, или слежка, или устранение кого-то неугодного нам.
— А сейчас для тебя слишком много эмоций? — Лейри хорошо знала своего мужа, чтобы понять между строк.
Они стояли совсем рядом под струями теплой воды, ароматное травяное мыло оставляло много пены и успокаивало после тяжелого дня, смывало усталость.
— Немного перебор, — усмехнулся эрл. — Чужие надежды и разбитые надежды, чужая боль…это с одной стороны задевает за живое, ведь и я не железный. А с другой стороны наполняет желанием защитить, поскорее избавить этот оплот и все другие такие же от угрозы. Но я не могу. Не за один день во всяком случае.
— Видишь, теперь ты тоже понимаешь меня, — девушка аккуратно стерла остатки мыла со спины мужа и на миг прижалась к нему всем телом. — Бессилие как яд отравляет наши мысли, и речь не только о нас двоих. Все это чувствуют в последнее время, а такого никогда раньше не было на моей памяти.
— Как ты там сказала, ненавидишь иногда свою работу? — напомнил эрл. — Да, теперь представь, каково Найту. Еще и слухи эти…
Пока они вытирались после душа, Шейн рассказал жене о том, что услышал за ужином от начальника крепости. Лейри не на шутку встревожилась.
— Ты должен обязательно рассказать обо всем Моргану и своему отцу, — сказала она. — Кто бы ни занимался этим, под ударом не только Найт, но и его решения, вес его слов в совете. Сейчас не то время, чтобы позволить кому-то бросить тень на рея.
— Знаю.
На какое-то время оба замолчали, прижавшись друг к другу под одеялом и наслаждаясь тишиной и покоем. Близость жизни и смерти острее, чем когда-либо заставляла их чувствовать необходимость в любимом.
— Знаешь, Шани и Флер решили не откладывать свадьбу до рождения ребенка и пожениться уже послезавтра, — тихо сказала Лейри. — Она приходила ко мне сегодня и рассказала об этом.
— Вот так новость, — удивился эрл. — Видел их утром, но оба молчали, как партизаны.
— Они так решили позже, когда кое-что произошло, — голос девушки стал совсем тих. — Умер друг Шани из отряда, который сражался с ним рядом во время нападения. Раны оказались слишком серьезны и тьма успела добраться до сердца, прежде чем маги и лекари смогли помочь.
Лейри крепко зажмурилась, стараясь снова не заплакать, муж гладил ее мягкие темные волосы и молчал. Весь день, да и последняя неделя казались ему повторением одного и того же сценария, написанного кем-то, зациклившегося заклинания, заставлявшего каждого проживать раз за разом определенный набор эмоций. Радость, страх, надежда, разочарование. Горечь. Утро казалось обычным и даже светлым, вечер же принес с собой только неприятности.
— Я думаю, они правы, — снова заговорила Лейри. — Что не откладывают жизнь на потом. Завидую им иногда.
— Думаешь, мы не такие? — улыбнулся он. — Мне казалось, что у нас все хорошо.
— Это так, — поспешила жена его успокоить. — Но в оплоте Арвахо…как на другом краю мира. Иногда возникает ощущение, что самое настоящее отступает на второй план.
— Ты не права и знаешь это, — засмеялся Шейн, хотя где-то в глубине души был частично согласен с
