— Он оскорбил нас в присутствии его величества!
Зал моментально наполнился шумом и криками, высочайшее собрание вело себя, как базарная толпа. Влодар снова поморщился, но Айвин по-прежнему никак не реагировал на беспорядки. Он так и сидел, подпирая подбородок ладонями, переводил неподвижный взгляд с одного раскрасневшегося лица на другое. Неладное заметил и Кай, самый спокойный и проницательный из князей, он специально рассказал о листовках, чтобы уязвить остальных и вынудить их хоть что-то предпринять.
— Тише, тише! — пытался усмирить крикунов кто-то, но его не послушали, тогда тсарь, не меняя позы, дал знак своему придворному магу.
По залу совета пронесся ледяной ветер, вмиг охладивший излишний пыл в горячих головах. Стол и кубки покрылись инеем, волшебные огни тревожно замерцали под воздействием чужой магии.
— Прошу прощенья, господа, — спокойно произнес Флавий в наступившей тишине. — Я немного перестарался.
— Все в порядке, — улыбнулся ему тсарь. — Некоторые мои подданные забыли о том, где находятся и посчитали нужным вести себя настолько неподобающе, что твои меры оказались в самый раз. Итак, господа, мы остановились на листовках, полученных вами от повстанцев, о которых вы хотели умолчать. Вы считаете это недостойным моего внимания или решили, что подобное происшествие не относится к разряду важных политических вопросов?
Некоторые члены совета отводили глаза, другие прятались за непроницаемыми масками, Кай нагло и насмешливо глядел прямо в глаза, словно говоря: «Вот они, твои подданные, государь, во всей красе!»
— Государь, никто не хотел утаить от вас важных сведений, — недовольно сказал Сиф, пытаясь по старой привычке огладить бороду, но спохватился, когда его пальцы коснулись гладко выбритой кожи. — Просто подобный вопрос может быть решен в каждой отдельной территории по-своему и не стоит обсуждения на совете.
— И как же ты хочешь отреагировать на подобные ультиматумы от преступников, именующих себя борцами за свободу? — ядовито произнес Дуан, все еще крайне недовольный тем, что Кай втянул остальных в этот разговор.
— Я не обязан перед тобой отчитываться, — огрызнулся правитель Тресена. — Ты из своих шейсов предпочел сделать пушечное мясо, отправляя их на военную службу за малейшую провинность, после чего каждый третий не возвращается обратно живым. Молодец, решил вопрос, ничего не скажешь! Ваше величество, вам я готов ответить на любые замечания после собрания, если вы сочтете нужным узнать мое мнение.
— И все же позвольте настоять на обсуждении, — упрямо вклинился в новый спор Кай. — Вы вообще читали, что там написано? Шейсы требуют обеспечить им мало-мальски сносные условия жизни, и я считаю требования вполне оправданными, хотя кое-какие из них являются плодом больной фантазии деревенских писак.
Устав от долгих и бесплодных разговоров, так ни к чему и не приведших, высокое собрание молча смотрело на непривычно тихого Айвина в поисках последнего ответа.
— Вынужден признать, хоть мне это всегда казалось в корне неверным, что на сей раз Кай прав, — тсарь переждал несколько недовольных возгласов и спокойно продолжал. — Кто-то из вас вообще задумывался не просто о том, как сейчас обстоят дела лично у вас или у ближайшего соседа, а в целом в Алайе? Уже давно идет гражданская война, хоть и не явная. Мы не можем себе этого позволить, поскольку тогда окажемся абсолютно не готовыми к угрозе со стороны темных.
И снова неоднозначная реакция. Влодар внимательно присматривался к чужим лицам, пытаясь определить, знает ли кто-то, на что намекал тсарь. Конечно же Кай времени даром не терял, да и Ио, втянутый в тсарские интриги, недовольно отвел глаза. Остальные ничего не подозревали. Слишком хорошо тсарские шпионы скрывали свое последнее задание.
— А что с темными? — отважился спросить Келин, как самый молодой и недальновидный, которому за глупый вопрос ничего не будет. — У нас ведь было перемирие на сто лет, едва ли прошла половина этого срока.
Дуан и Сиф насмешливо улыбнулись, Ио сделал невнятное движение бровями, даже на лице бывшего советника Лао промелькнуло понимающее выражение. Понятно, кто из князей не выполнил домашнее задание.
— Едва ли, — спокойно подтвердил тсарь. — Но видите ли, друзья мои, иногда возникают ситуации, которые отменяют любые договоренности. И сейчас я должен буду поделиться информацией с вами, так же, как и вы любезно рассказали мне об угрозах повстанцев. И вы поймете, почему вопрос с листовками нельзя решать традиционно облавами и репрессиями, как бы нам этого ни хотелось.
Наступила полная тишина.
— Как все знают, особенно ты, Келин, несколько лет назад прямо из дворца в день своего совершеннолетия пропала моя дочь, наследная тсаревна Соланж. Никакие поиски и меры ничего не дали, так и не удалось выяснить, кто похитил ее и с какой целью. За все эти годы я не получил ни одного письма с требованиями, никаких угроз или намеков на то, где она могла быть. Пока недавно мой придворный маг не сообщил о том, что представитель тсарского рода пересек границу между Алайей и Сумрачным Эйдом, это единственная магия, которая действует на потомков первых правителей.
Тишина стала оглушительной. Князья, готовившиеся к очередному заседанию и обсуждению рутинных вопросов, не знали, как реагировать на подобные новости. Каждый пытался в уме просчитать, как это повлияет на него лично, его положение и ситуацию в отдельно взятом княжестве. Судя по всему, угроза со стороны темных и впрямь была более реальной, чем думалось. Влодар ждал взрыва, внутренне напрягшись, он и не догадывался, что тсарь собирался рассказать совету о том, что Сола у темных. Это многое меняло.
— У меня была небольшая встреча с его величеством Найтом, — огорошил подданных новыми сведениями Айвин. — Тсаревна является заложницей в руках правящего дома Сумрачного Эйда, и, разумеется, добровольно нам ее не вернут. В приграничье, на территории Синка уже было несколько стычек с разведывательными отрядами темных, мы поймали и обезвредили около десятка шпионов Найта, и это ясно говорит о том, что в ближайшее время о перемирии можно будет забыть.
Вот теперь среди членов совета началось бурное обсуждение свалившихся на них новостей. Все вполголоса задавали друг другу вопросы, пытались понять, были ли какие-то предпосылки произошедшему и тайком или явно смотрели на тсаря. В воздухе незримо витало правило о том, что Алайя не ведет переговоров с террористами и похитителями, что тсарскую дочь нельзя спасти, не подорвав при этом авторитета самого тсаря, но никто не рискнул сказать это вслух. Каждый вдруг подумал о своих собственных детях, у кого они были, и зябко поежился.
— Что вам сказал рей? — спросил Айвина Кай, не обращая внимания на остальных. — Что они хотят в обмен на девушку?
Тсарь помедлил с ответом.
— Ничего. Мне снова не предъявили никаких требований, но и не отдали ее, из чего я могу заключить, что ничего хорошего в ближайшее время нас не ждет. Мы официально готовимся к войне.
Какой бы реакции не ждал правитель на свои слова, ответом ему была тишина. Ни обсуждений, ни противоречий, ни упреков. Все слишком хорошо знали, что означает взятие заложника такого уровня. Алайя никогда не пойдет на уступки, но просто так спускать подобное никто не мог.
— Именно поэтому я приказываю всем вам выполнить требования повстанцев, перечисленные в листовках.
— Но ваше величество!
— Айвин!
— Это безумие!
— Никто на это не пойдет!
— Тихо! — тсарь стукнул по столу кулаком, и это было, наконец, хоть чем-то, похожим на прежнего правителя. — Мы обсудим каждый пункт в отдельности и не уйдем отсюда, пока не выработаем выгодное для всех сторон решение, но меры будут приняты, вам ясно! Продовольствие, оплата, налоги. Кстати, последний пункт коснется представителей высших сословий. Как ни прискорбно это сообщать, но отныне вводится налог на роскошь! Не подобает в военное время сверкать драгоценностями и разъезжать в
