Морган сказал это намеренно, чтобы вывести Соланж из равновесия и вынудить ее сделать ошибку, чтобы проучить ее потом, но к его удивлению, бомба не взорвалась. Девчонка зло оскалила белые зубки, шапка давно слетела с нее и валялась где-то на другом краю катка, светлая коса жестко била по спине во время стремительного скольжения по льду.
— Кто такая Ута? — насмешливо спросила она, снова чуть не достав его, и целила зараза в то же место на щеке, куда ударила его во время разговора.
Мужчина спокойно улыбнулся, будто его нисколько не удивило упоминание бывшей возлюбленной, и позволил силе всего на миг получить свободу. Деревянные клинки столкнулись так, что от твердых лезвий посыпались щепки. Инерция от удара оказалась страшной, тсаревна отлетела в сторону, распласталась на льду и осталась лежать неподвижно.
— Один-один, девочка, — спокойно произнес эрл, подъезжая ближе.
У наследницы оказалась сломана рука, а еще она ударилась головой о лед и явно сильно. Морган не чувствовал ни злости, ни раскаяния. Только мрачное удовлетворение от того, что его уроки, все же, постепенно усваиваются. В противном случае Сола никогда бы не сказала ему то, что сказала. А в тот момент ей, наконец-то, было наплевать на него и его чувства или что там она себе думала.
Ута. Ах, Ута! Время ведь лечит, как ни странно. Боль почти ушла, просто остальные этого не знали и все еще ограждали Моргана по старой памяти, чем он и пользовался. Он многим умел пользоваться, если это помогало ему достичь своих целей, и в этом был гораздо менее щепетилен, чем тот же Найт или отец, не говоря уже о младшем брате.
Интересно, кто сказал девчонке об Уте?
Он нес тсаревну на руках, равнодушно поглядывая на мерное биение жилки на ее виске. От девушки все еще пахло яростью и победой, несмотря на плачевный финал. Нет, сегодня она все-таки добилась того, чего от нее хотел наставник, а перелом срастется быстро, так же, как и пройдет сотрясение.
Морган устроил девушку на скамейке и переобулся. Единственный неприятный сюрприз ждал его возле выхода с катка в виде огромного мастера-оружейника.
— Что произошло? — встревожено спросил он, не приглядываясь пока к брату. — Она упала? Я хотел позвать ее в кузницу кое над чем поработать.
— Да, — коротко ответил эрл, старательно экранируясь, чтобы мастер, не приведи небо, не считал что-то такое, чего ему знать было не положено.
— Морган? — было поздно.
— Обычная тренировка, — с досадой ответил эрл, не глядя на родственника. — Мы все получали травмы на катке.
— Оставь ее в покое! — заявил Дэйд, угрожающе нависая над братом, и не считаться с такой угрозой было верхом глупости. — Твои фокусы погубят девчонку и испортят вам обоим жизнь.
— Дэйд, мне не нужны твои лекции! — огрызнулся Морган. — Я сам могу портить себе жизнь сколько пожелаю, а наследница всего лишь учится выживать в нашем мире, так что не стоит беспокоиться.
— Ты и так напоил ее своей кровью, что будет дальше?
— С чего ты это взял? — нахмурился Морган.
— С того! Трудно было догадаться, что ты ее лечил, когда вы с Шейном ее упустили в лесу, а младший никогда не оставил бы кровную связь намеренно. Я понял это после первого покушения на девочку, а после второго это стало очевидным не только мне, но и Найту, и остальным.
— Зато теперь я всегда знаю, что она замышляет и не лезет ли в самоубийственную ловушку с присущей ей дуростью, — буркнул пойманный с поличным Морган. — От нее зависит будущее сотрудничество, пусть ценит то, что мы для нее делаем. Или я один болею за выполнение наших планов? Как вы мне надоели! Она всего лишь средство достижения цели и не друг нам!
— Ох, Морган, — недовольно сказал Дэйд, открывая занятому своей ношей брату зеркальный переход в больничное крыло. — Если ты обидишь Соланж или превратишь ее в злобную стерву, ненавидящую всех вокруг, я сам тебя придушу, понял? И если разобьешь ей сердце, лучше мне на глаза не появляйся.
— Да нужно мне ее сердце! — засмеялся эрл и подумал об Уте.
Его сердце ей тоже теперь не нужно, да и слишком поздно уже. Они оба не оставили себе пути назад.
— Я тебя предупредил, — закончил неприятный разговор Дэйд.
Флавий
Творилось что-то странное, но придворный маг пока не мог определить причины. В начале Розовой луны его вдруг стали вызывать срочными сообщениями в разные уголки Алайи встревоженные маги, чтобы доложить о странных происшествиях с бывшими коллегами.
Те чародеи, которые в силу разных причин теряли силу и разум, находились в специальных лечебницах, где за ними присматривали и могли оказать надлежащий уход в соответствии с достатком и необходимостью. Учитывая, что магами не становились бедняки, а те из низов, чей дар выделялся среди других, долго не оставались без денег, то такие пансионаты процветали и приносили казне немалый доход. И вдруг весной начались обострения и приступы.
Умалишенные начали буйствовать и твердить о какой-то черной яме, в которую скоро упадет Пайвана. Поначалу никто не обращал внимания на бессмысленный лепет пациентов, но когда один за одним о странном явлении заговорили десятки, то лекари послали за придворным магом.
Первая инспекция не выявила проблемы. Словно стихийное явление, она накатывала волнами на разные регионы страны, длилась несколько минут или часов, затем исчезала, чтобы показаться в другом месте. Флавий осмотрел несчастных больных, просканировал их магически, но ничего особенного не выявил. Кроме разве что небольших остатков силы, рассеивавшихся через пару часов после приступа. Словно к пациентам снова возвращалось волшебство. А странное пророчество уже успело просочиться наружу, в обычный мир.
В задумчивости старый маг задал Кирану прочитать несколько свитков о преданиях и легендах, существовавших в Пайване еще с древних времен, попытаться провести аналогии с современностью и выяснить, бывали ли уже такие явления, а сам направился по очередному вызову, втайне надеясь, что все же застанет действо в самом разгаре.
На этот раз ему крайне повезло. Лечебница, куда позвали Флавия, оказалась недалеко, поэтому путь по зазеркалью стал короткой тропинкой, и на выходе его встретил управляющий заведением.
— Господин, приветствую вас! — низко поклонился толстенький лысеющий волшебник придворному магу. — Большая честь для меня встретить вас! Прошу, проходите!
— Полно вам, Глисий, обойдемся без церемоний. Поспешим, пока все не закончилось.
— О да, есть на что посмотреть, уверяю вас!
Оба мага прошли по светлому, залитому солнечным светом коридору к лестнице на третий этаж. На окнах поблескивали силовые заклинания, заменявшие решетки, все оказалось выдержано в пастельных тонах и немного не соответствовало званию лечебницы для душевнобольных колдунов.
— Свет и положительные эмоции должны помочь тем, у кого еще есть надежда, — пояснял по дороге Глисий. — Это лучше, чем годами томиться в неприглядных камерах, как это происходит в некоторых других местах.
— Согласен, — кивнул Флавий, и оба мужчины вошли в палату, предварительно выставив дополнительную защиту. — Небо, что происходит?
Его изумление было вполне понятно, ведь пациенты лечебницы вели себя до крайности необычно. Один из них, видимо, буянивший накануне, был спеленат на кровати ярко-красными силовыми нитями и лежа ворочался с боку на бок, что-то ворча себе под нос. Остальные трое бывших магов стояли на коленях на своих постелях, раскачиваясь из стороны в сторону с той же периодичностью, что и их скованный товарищ, и тоже шептали. Немного неразборчиво, но через несколько мгновений придворный маг смог разобрать текст.
— Яма, яма, она пожирает Пайвану, пока не готов избавитель. Мир падает, падает, идет ко дну,
