— Ты об этих сплетнях про нас с тобой?
Рейвин неловко кивнул, пряча взгляд ореховых глаз. Тсаревна же несказанно развеселилась, наблюдая за любимым и, пожалуй, единственным близким другом. Вот почему он вел себя так странно, почему так смущался, отдавая ей цветы. И с чего бы он принес цветы?
— Подобные разговоры негативно влияют не только на твой статус наследницы светлого государства, но и на моего брата. Его либо делают пособником, либо еще как-то втравливают в небывалые истории, которые разносятся по всему Сумрачному Эйду со скоростью мысли.
Пришлось тсаревне вспомнить несколько невзначай услышанных реплик, чтобы по спине ее пробежал холодок. Не может быть…
— Тебя только это волнует? — через силу спросила она.
Форс с недоумением посмотрел на девушку, почему-то покраснел.
— Я должен был спросить…
— Ведь эти истории не имеют под собой основания? — осторожно произнесла тсаревна, с ужасом представляя, что будет, потеряй она еще и его.
— Нет, — он прямо посмотрел в ее глаза. — Не с моей стороны.
Девушка поняла, чего он опасался, и сразу стали видны причины его смущения.
— И не с моей, Форс. Честное слово! — она лучезарно улыбнулась, чувствуя облегчение. — Ты боялся меня обидеть отказом?
Мужчина рассмеялся и от избытка чувств обнял собеседницу, поцеловал ее в висок.
— Я очень привязался к тебе, дорогая, и даже полюбил. Всем сердцем, честно, но как такую сестру, которой у меня никогда не было. Дэйя все-таки чересчур самодостаточна, а мы с тобой слишком похожи. Как половинки одной души.
— Просто ты боялся, что я влюблюсь в тебя? — тсаревна смеялась и ерошила шелковистые каштановые волосы рейвина. — Ну, я отвечаю тебе взаимностью, Форс, слишком хорошо мы почувствовали друг в друге то, чего нет в других. Но, ты прав. Мы скорее родственные души. Теперь ты перестанешь так странно себя вести, и можно будет пожаловаться тебе на злого Моргана?
— Я постараюсь! — как она хорошо изучила его за те луны, что они знакомы: Форс заметно расслабился и стал прежним, близким и понимающим. — Как вышло, что ты получила такую травму? Братец снова слишком гонял тебя?
Девушка пожала плечами и отвернулась, затем подумала и положила голову на плечо собеседника. Раз уж между ними не осталось тайн, можно позволить себе немного фамильярности, пока рядом никого не было. Как же все же хорошо, что они обсудили вопрос о чувствах. После всех этих сплетен тсаревна не могла не думать, как бы все повернулось, будь один из них влюблен в другого. За себя она, положим, могла бы ручаться: история с Келином научила не показывать свои чувства, да и близость к дейминам в последние луны все же не сделала их слишком уж привычными для шейсы. Как оказалось, Форсу нравилась она как собеседник, как родственная душа, но не как женщина. Другая бы почувствовала себя уязвленной, но тсаревна была рада. С тех пор, как у нее отняли Маркуса и Кирана, в ее жизни слишком остро чувствовалась нехватка именно такой любви, спокойной и надежной, братской.
Девушка рассказала рейвину о случившемся, намеренно умолчав о диалоге наставника и ученицы, после которого Морган позволил части своей истинной силы проявиться слишком ярко.
— Столкнулись мечи, и я упала, после этого помню только, как меня приводили в чувство и странный привкус во рту, на кровь похожий.
Форс почему-то поморщился.
— Тебя вылечили, это самое главное. Деймины и впрямь сильнее физически, чем светлые, нам ведь нужно было что-то противопоставлять численному превосходству. Создатель весьма разумно распределил все так, чтобы соблюдать подобие баланса.
— Наверное, — пожала плечами тсаревна. — Одно могу сказать точно: это был первый раз, когда я столкнулась с чем-то подобным. Нет, мне и до этого не приходилось побеждать его, но теперь пришлось убедиться, что в бою с подобными ему противниками мне поможет только магия и хитрость. И расстояние как можно больше. И броня. И небо знает что еще.
Они немного невесело засмеялись.
— Не играй с Морганом, малышка, — с опасением и заботой произнес наследник, поправляя на ее виске золотой локон, от чего у девушки перед глазами снова возник образ покойного тсаревича Алайи, который умел так же выслушать, защитить и предостеречь. — Он слишком опасен, чтобы не считаться с ним.
— Но я и не пытаюсь.
— И не вздумай. Он годами охотится на предателей и тех, кто шел против нас, он знает Алайю лучше, чем кто-либо другой, и сталкивался со всеми слоями населения в твоей стране. Сейчас предубеждение мешает ему разглядеть тебя как следует и понять, что ты самая лучшая наследница, какая только могла случиться у несчастной светлой земли. Как бы оно не сыграло с вами злую шутку.
— Я готова заключить перемирие, лишь бы он только отстал от меня, — устало произнесла тсаревна, зябко обнимая себя руками. — Но против такой неприязни тяжело устоять. Послушай, ты — единственный, кому я рассказала обо всем. События последнего года не известны никому, ни единой живой душе, кроме тебя и меня. Возможно, со временем я смогу поделиться и с Найтом, хотя ему и без меня проблем хватает. Но на общение с Морганом я не пойду даже ради спасения собственной души. Ни за что. Мы с ним как черное и белое, как огонь и вода — разные и не совместимые.
— И упрямые, — усмехнулся Форс. — Оба. Тут я даже не смогу отдать первенство брату, как ни крути.
— Это точно, — пожала плечами Соланж. — Мне мое упрямство помогло спасти свою жизнь, а ему — испортить ее мне. Вряд ли когда-нибудь господин надменность сможет мне доверять и вести себя не как полный болван, да мне это и не нужно.
— Знаю, дорогая, знаю. Просто еще раз напоминаю тебе, что с ним шутки плохи. Пока он не убедится, что ты безопасна, твоя жизнь под угрозой. Он видит, что ты многое скрываешь, а нераскрытые тайны для разведчика словно волшебные чары, манят и не дают покоя. Брат азартен и настойчив, зачастую пренебрегая ценой своей настойчивости. Проще выдать ему небольшую дозу информации, чтобы он успокоился, это я тебе серьезно говорю.
Сола не желала мириться с чужими недостатками так просто, но улыбнулась, чтобы успокоить друга.
— Я подумаю, Форс. Мне и самой надоели его постоянные нападки, никогда не знаешь, что он выкинет в следующий момент. Спасибо за предупреждение. Все слишком сложно, ты ведь знаешь.
Но сдаваться так просто наследница не собиралась. Открыть душу Форсу, чуткому и понимающему, можно, но рассказывать о будоражащих тсаревну кошмарах из прошлой жизни чужаку, врагу? Нет, не для того она терпела все это столько лун! Пусть охотится за ней хоть до посинения!
Молчаливая битва темного и светлой продолжалась, незримая для остальных. Внешне они стали еще более сдержанны, холодны и молчаливы, вызывая мрачное выражение лица у Дэйда. Даже когда тсаревна и эрл оставались наедине, стена между ними только уплотнялась, непонимание и неприязнь мешали обоим разглядеть другого получше и признать, что вряд ли они представляли угрозу друг другу. Но нет, Ни Сола, ни Морган пока не могли забыть о боли, гневе и старых обидах двух народов.
— Это уму не постижимо, — разводил руками наставник, пытаясь исправить ход очередного обучающего сновидения. — Вы вообще видели, что она сделала?
Кроме эрла в небольшом каминном зале присутствовали Зигмунд, Найт и сама Соланж, отказывавшаяся принять поражение.
— Не кипятись, Морган, — нахмурил брови рей. — Девочка не понимает причину твоего гнева. Разве сложно пояснить нормально, не выражаясь так витиевато, как ты это сделал пять минут назад. Ты снова забыл сделать скидку на то, что ее никто никогда подобному не учил.
— Но с другой стороны, ждать, пока научит жизнь, мы не имеем права, — вставил свое веское слово Зигмунд, с холодным любопытством разглядывая тсаревну.
Эрл с показным спокойствием изобразил нечто наподобие улыбки и без надобности поправил запонки.
