немцев из орудий и пулемётов, и так же внезапно, как появлялся, с огнём, с грохотом, вздымая снежную пыль, исчезал в степи танк Николая Горина, спасавшего жизнь своему командиру…
Лютый мороз сменился летней жарой. Грохотали сражения на Курской дуге. Враг был остановлен, но надо было его разгромить. На полях Левобережной Украины столкнулись танковые соединения Красной Армии и танковые дивизии Германии. Чтобы добиться победы, Германия собрала все силы. Её танковые дивизии были полнокровны, насыщены сильными группами 'тигров'. На манёвр и удар наших войск немцы отвечали ударом и контрманёвром. Днём шли бои, ночами противник совершал контрманёвр, чтобы выйти в тыл нашим танкистам, внезапно обрушиться с фланга, разрезать, разбить. На контрманёвр мы отвечали новым манёвром и ударом. Эта манёвренная борьба требовала от танковых соединений гибкости, быстроты, от танкистов неутомимости, неослабного напряжения всех сил, и тогда борьба вступала в новый этап при выгодных для нас условиях, внезапность вызывала кризис, несла катастрофу врагу.
Долгими летними днями кипела боевая страда, и водители не покидали рычагов управления; днём водили танки в атаку, а тёмными августовскими ночами вели их на новый манёвр, чтобы опять вступить в бой.
Во тьме августовских ночей в небе кружили 'юнкерсы', стерегли движение наших колонн, и они совершали марши в абсолютной тьме, притушив даже задние красненькие стоп-фонари. Гусеницы танков вздымали густую пыль, от которой нечем было дышать человеку и мотору. Эта пыль резала глаза, проникала в лёгкие, в цилиндры моторов. Она скрывала идущий впереди танк, и стоило на минуту задержаться, как грохочущий силуэт впереди идущего танка, мелькнув, исчезал за густой пеленой пыли. Вокруг ни ориентиров, ни сигналов, — и вокруг враг. Доходило до того, что ночью, подойдя к танку вплотную, узнавали его по немецкой речи экипажа или, ощупав руками, определяли 'тигр' это или 'Т- 34'.
В одну из таких ночей танк водителя Нехороших за сел в болотистой канаве и заглох. Выбраться не удалось. Наутро к самому танку подобрались немцы. Несколько часов танкисты отгоняли немцев огнём пушки и пулемётов, но к полудню иссякли боеприпасы. Немцы обнаглели, подползли, предлагали сдаться. В смертной тоске безмолвно сидел экипаж, ожидая гибели.
— В руках у меня, — вспоминает Нехороших, — был пистолет, и молоденький радист, глядя на него, просил пристрелить и его.
В этот момент появился немецкий танк. 'Сейчас расстреляет', — мелькнуло в голове, и состояние бессилия, рождаемое недвижностью танка и отсутствием снарядов, стало ещё тяжелей. Но немец не стрелял, а взял танк Нехороших на буксир. Радость охватила водителя: 'Теперь поборемся, в плен не пойдём'. Выбравшись на сухое место, Нехороших завёл мотор и рванул немецкий танк за собой. Немец затормозил и упёрся. Точно два гигантских доисторических чудовища с диким рёвом, в дыму, взрывая гусеницами и выбрасывая из-под себя фонтаны земли, боролись советский и немецкий танки. Шло испытание силы моторов, силы сцепления танка с землёй, силы воли танкистов. Вокруг, крича, стреляя в бессильной ярости из автоматов, бесновались немецкие пехотинцы.
После короткой борьбы 'Т-34' поволок немецкий танк за собой. Тот, тормозя, пахал гусеницами две глубокие борозды, но сопротивление немца было сломлено. Бросив танк, водитель выскочил в люк, а Нехороших вернулся с трофеем к своим.
Разгромленные на левобережье, немцы были отброшены за Днепр. Советские танкисты первыми форсировали могучую реку, первыми ворвались в Киев и повели наступление на запад и юго-запад. Собрав большинство танковых дивизий с Украины, пригнав их из Норвегии, Франции, Италии, Гитлер бросил немецких танкистов снова на Киев.
В глухую осеннюю пору 1943 года немецкие танковые дивизии проткнули на узком участке наш фронт у Житомира и ринулись севернее Киева, к Днепру. Они стремились выйти на фланг и в тыл 1-го Украинского фронта, ворваться в Киев, выйти на Днепр. Немцы носились тогда с идеей позиционной борьбы, утверждая, что, выйдя на Днепр, они перейдут надолго к обороне и выиграют войну, утверждая, что пора манёвренной войны миновала.
Танковые соединения 1-го Украинского фронта бросились на отражение опасности. Из резерва на железнодорожных платформах шли танковые роты кантемиров-цев. Они подошли к станции выгрузки, и одновременно к ней вышли немецкие танки.
Без мостов и настилов, прямо с высоких платформ прыгали наши тяжёлые танки на землю и шли в бой. В кровопролитных боях на реке Тетерев, у Киева, враг был остановлен, и наши войска на Украине снова пошли в наступление.
На полях Правобережной Украины зимой и весной 1944 года разыгрались величайшие танковые сражения. В них участвовали водители Бараненко и Светлаков, Степанов и Мартюченко и тысячи им подобных. Эти сражения предъявили новые требования к нашим танкистам, к их мужеству, к их искусству вождения танков.
Было время, когда сотни танков в густых боевых порядках открыто шли в атаку, сближались на сотни и даже десятки метров, расстреливая друг друга в упор. В таких атаках от водителей требовались высокое искусство, смелость, порой бесшабашная удаль. Время таких, внешне эффектных, атак миновало. К концу войны сближение в танковых боях происходило чаще всего в уличных боях, в лесах, ночью, при неожиданных встречах и становилось всё реже.
Исход танковых боёв к концу войны стал решаться на дальних дистанциях.
Дальнобойность орудий, пробивная разрушительная сила снаряда, оптика и темп стрельбы привели к тому, что танк наносит поражение танку на дальней дистанции.
И как некогда в морских боях перешли от боёв на сближенных дистанциях, от абордажа, к огневой артиллерийской дуэли на пределе видимости, так современный танковый бой, точно бой морских кораблей, решается прежде всего артиллерийским состязанием.
Танковое сражение ведут огромные массы танков, но не на узких участках фронта в густых боевых порядках, как в начале войны, а на громадном фронте, где оно распадается на сотни и тысячи огневых дуэлей. Теперь от водителя танка нужен не только предел скорости в атаке, но, как никогда раньше, нужно тонкое маневрирование на поле боя в этой смертельной дуэли. Это требует высшего мастерства в вождении, мужества, готовности к мгновенному решению.
Водитель танка теперь знает, что он должен смело и быстро итти в атаку, мгновенно появляясь перед врагом, и, используя каждую складку местности, каждое укрытие, он должен поставить свой танк в выгодное положение, выиграть у танка противника уязвимый борт, а самому укрыться, обеспечив своему экипажу удобную позицию для стрельбы, и снова, маневрируя на поле боя, устремиться вперёд. Либо он открыто поведёт танк, и тогда с первых выстрелов его танк будет подбит, вспыхнет пожар и возможен взрыв, от которого танк разворотит, как спичечную коробку, и башня в сотни пудов взлетит выше деревьев, а от экипажа не останется и следа.
Как никогда раньше, водителю нужна активность и инициатива в бою, он должен понимать обстановку, создавшуюся на поле боя, мгновенно выполнять приказ командира, порой, не ожидая приказа, решать сам, как вести танк и корректировать огонь своего танка, уклоняясь от огня противника. Испытав возросшую силу наших орудий, немецкие танки перестали итти на сближение с нашими и при встрече быстро переходили к обороне, больше держались в засадах, били кинжальным огнём. Атаковать их в засаде стало неизмеримо трудней ещё и потому, что поле боя изобилует препяствиями, задерживающими атакующий танк, ставя его под огонь артиллерии. В этих условиях наши танкисты искали фланги врага, и, бывало, когда немцы не выходили из засады, не открывали бортов своих танков, один из наших танков делал вид, что отступает, выманивал немцев за собой под огонь наших танков с флангов. Этот танк назывался 'заигрывающим', но это была игра со смертью. В этих условиях, когда секунды промедления равны смерти, когда лишнее время на разворот танка или малейшая техническая неисправность ведут к гибели, когда правилом стало: движение — победа и жизнь, а промедление — смерть, побеждали танкисты высшей технической военной выучки, виртуозы, герои. Танковые сражения на Украине длились днями, неделями, месяцами. И всё это время водители не выходили из боёв. Они ходили в смертельные атаки, проходили мимо сгоревших танков, по едва уцелевшим признакам определяли, чей погиб экипаж, кого из друзей они потеряли в страшном грохоте, пламени, взрывах, и шли всё дальше и дальше вперёд, на
