скрытые в кронах деревьев фонарики зажглись и затмили блеск звезд. Взору предстали плетеные стулья и кресла вокруг специально сделанного дощатого помоста. Очевидно, здесь должны танцевать.
— Хочешь потанцевать со мной? — услышала она голос где-то рядом. — Тебе нравится такое убранство?
Маркус выступил из темноты.
Дженна не отвечала.
— Не сердись. Наверное, я зря спросил о поклонниках, ведь это твое личное дело. Сам не понимаю, как это выскочило у меня.
— Да, это мое личное дело. Ты и так многое узнал за эти дни, пора остановиться, Маркус.
— Я остановился, как видишь.
— Вижу, — усмехнулась Дженна. — Остается совсем немного: вернуться в дом и дать мне сделать то, что я хочу.
— Пожалуй, поздно. — Маркус кивнул в сторону двери, из которой выходили нарядные возбужденные гости. — По плану сейчас здесь начнутся танцы, а скоро накроют столы, чтобы продолжить праздничный ужин. Ты ведь не хочешь остаться без мороженого с сиропом из апельсинов? Помню, как в детстве мама покупала за это мороженое ваши добрые дела и хорошие поступки. — Он рассмеялся и взял руку Дженны в свою. — Пожалуйста, останься потанцевать со мной. Не уезжай, а не то мне придется выкрасть мобильники у всех гостей, чтобы ты не смогла вызвать такси.
Что оставалось ей после таких слов?
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
— Дженна, дай-ка поцеловать тебя, моя девочка. — Милли Кроссан, в строгом английского покроя белом костюме, выглядела, как самая настоящая королева-мать. — Почему я тебя не видела в гостиной? Какая ты сегодня красавица! Твоя мама гордилась бы тобой. Сейчас ты очень похожа на нее: русые волосы, голубые глаза, родинка на шее. Верю, ты будешь ее счастливее и проживешь долго-долго на радость всем нам. — В порыве чувств она обняла девушку. — Как ты себя чувствуешь? Как отдыхаешь здесь? Надеюсь, мои дети — для тебя хорошая компания?
Последний вопрос Милли повторяла неизменно с тех пор, как Кроссаны взяли с разрешения попечительного совета сироту в свою семью. Ей хотелось, чтобы горе и печаль после утраты родителей не омрачили девочке детство, не стали доминантой в ее судьбе. Не раз и не два она тайком ходила к психологу, чтобы посоветоваться, как лучше вести себя с ребенком, частенько сидела за чашкой кофе со священником местной часовни святого Петра после воскресной службы. И теперь, глядя на повзрослевшую Дженну, вспоминала, сколько ночей не спала, если случались какие-то неприятные ситуации, чаще — ссоры детей. Теперь этот период остался позади: Дженна уже преподает в университете и при любом раскладе не пропадет в жизни. Милли есть чем гордиться.
Ее воспоминания прервал Рейдж, муж и верный друг по жизни:
— Давай-ка потанцуем, дорогая женушка, ведь мы с тобой виновники этого торжества: мы родили нашего красавца, который хочет продолжить род Кроссанов.
Дженна смотрела, как ее приемные, дорогие сердцу, родители закружились в медленном вальсе, и грусть, как вечерняя роса на листья, легла на сердце: ее папа и мама никогда не увидят ни своих друзей постаревшими, ни ее — взрослой. А если у нее будут дети, то…
— Почему молчишь? Мы же хотели танцевать! — Маркус увлек ее на площадку в круг света и добавил: — Ты сегодня просто непредсказуема, я теряюсь, как вести себя.
— Будь самим собой, и все станет на свои места.
Дженна обвила руками его шею, Маркус — ее талию, и они заскользили на волнах блюза.
— А вы неплохо смотритесь, — услышала девушка голос Дина.
Дженна открыла глаза — волшебство исчезло.
— Почему так старомодно под такую зажигательную музыку? — подзадоривал Дин. — Блюз-то давно кончился.
И впрямь, из динамиков летел энергичный рок-н-ролл, и партнеры крутили своих партнерш, как заправские акробаты.
— Или вы уже устарели для таких танцев? — Кейти с приятелем едва переводила дыхание, но не выпадала из ритма.
— А не устроить ли нам пари, кто дольше продержится? — Недолго думая, Дженна скинула туфли и взяла за руку Маркуса. — Покажем класс?
Они закрутились в танце, заставлявшем смотреть партнеров друг на друга, чтобы выполнять синхронные движения. Маркус казался, когда Дженна стала ниже на несколько сантиметров из-за сброшенных туфель, огромным. Он легко, как пушинку, приподнимал ее над полом, делал поддержки. Вскоре многие, перестав танцевать, стали наблюдать за ними.
Но Дженна этого не замечала: она улыбалась партнеру, она соблазняла его и ускользала в самый пиковый момент. Маркус играл в эту игру с азартом, и музыка только подхлестывала его. Когда прозвучал последний такт, они обнялись. Стоявшие на площадке гости громко зааплодировали.
— Я же говорил тебе, что будешь сегодня царицей цветов! — сказал, смеясь, Маркус.
— В таком случае ты — отличный садовник. — Не поясняя, что значит это сравнение, Дженна опустилась в плетеное кресло и добавила: — Я бы с удовольствием выпила лимонной воды со льдом.
— Вы выиграли, — услышала она голос Дина. — Я наблюдал, как вы танцевали. Это не был просто танец.
— Правда? А что же это, по-твоему, было?
— Вы как будто соревновались… — Дин замялся. — Впрочем, зря я это сказал…
— Да продолжай же, мне интересно услышать, что ты углядел в обыкновенном рок-н-ролле? — Взглянув ему прямо в лицо, Дженна не без удивления заметила, что Дин сильно смущен.
— Наверное, сегодня мы все немного сошли с ума: я люблю Келли и хочу жениться на ней, но мне как-то небезразлично, что «невеста из теста» — помнишь, Кейти так нас дразнила? — танцует так с моим братом!
— А не с тобой? Ты это хотел сказать?
— Ты по-прежнему меня прекрасно понимаешь.
— Что же тебе мешает потанцевать со мной? Очень может быть, у нас получится лучше.
— Не получится, потому что ты любишь не меня.
Дженна почувствовала укол прямо в сердце: неужели Дин не замечал, что она его — именно его — любила столько лет? Что ему — именно ему — хотела отдать свое сердце! Она отвела глаза.
— Дин, зачем мы говорим об этом? Детство растаяло, я уже не маленькая девочка, и я не хочу быть больше «невестой из теста». У нас разные дороги к счастью. Ты свою уже выбрал.
— О чем вы тут секретничаете? — Келли уже сняла белый венок из цветов и ходила с распущенными волосами. — Дженна, ты прекрасно танцуешь. Училась в какой-нибудь студии? У нас многие занимаются в школах танцев. Говорят, это здорово стимулирует сексуальные отношения.
— Дженна не училась специально танцам, у нее природное дарование, — почему-то вздохнул Дин, сказав это, — она и вообще талантлива многогранно: уже изучила два языка и собирается поехать в Индию работать.
— Как интересно! Медитировать — в Индию? Из Америки многие едут туда за экзотикой и в поисках внутреннего раскрепощения. Да и приемы любви в древней Индии отличались своеобразием…
— Я собираюсь в Индию не за любовью и не медитировать — меня интересует этнография.
— Это круто. А мы поедем в ближайшее время в Австралию, где я увижу кенгуру на природе. — Келли обняла Дина. — Ты обещал!
— Я все помню. Джен, не говори больше ничего, но я чувствую себя почему-то дураком.
— Вот интересно, почему? — Келли взглянула на жениха.
— Это наша детская тайна, и я не обязан тебе ее раскрывать. Если, конечно, Дженна не скажет
