что не желает делить награду с «вульгарными придурками». Гектор Дюпиус, член Канадской Палаты Общин, тоже вызвался вернуть медаль. Джордж сказал репортерам в интервью: «Если ему медаль не нужна, пусть он лучше отдаст ее нам, мы бы вручили ее нашему менеджеру Бриану Эпштейну».
Джон был менее дипломатичен: «Гвардейские офицеры получают свои награды за то, что убивают людей. Мы получили свои за то, что развлекаем… Я бы сказал, что мы их больше заслужили».
Следующей осенью самая большая и самая молодая толпа окружила Букингемский Дворец в день награждения битлов. Они кричали: «Господи, храни «Битлз»! Перед самой церемонией битлы зашли в маленький туалет и выкурили по сигарете с травкой, выпуская дым в маленькое окошечко. Джон достал еще одну сигарету в надежде встретить принца Чарльза, которому было тогда шестнадцать лет. Чарльза не смогли найти, и история так никогда и не узнает, что могло бы случиться, если бы эти двое в тот день встретились.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
«Ничто, в самом деле, ничто не шло для кого–либо из нас вновь нормально».
В августе 1965 года тетушка Джона Мими совершила одну из своих редких поездок в Лондон ради премьеры фильма «Помогите!» и остановилась у Джона в Уэйбридже. Мими узнавала об успехах Джона с ворчливой гордостью, но давала ему понять, что его известность не заставит ее держать свое мнение при себе. Она помалкивала о том, что принесла ей слава Джона. Одинокая Мими все еще жила в своем аккуратном домике на Менлав–авеню. Ее дом стал обязательным объектом для ливерпульских туристов, а саму Мими донимали журналисты и фанаты, звонившие в дверь в любое время дня и ночи, требуя подтверждения тому, что это действительно дом Джона, а она его тетя.
Джон много раз умолял ее переехать, предлагал купить любой дом, который ей понравится, или по крайней мере заново переделать Мендипс, но Мими только улыбалась: «Зачем? Глупенький, нет смысла вытаскивать меня из болота».
Наутро после премьеры «Помогите!» Джон с Мими позавтракали, и Джон сказал: «О'кей, я собираюсь подыскать для тебя дом. Где ты хочешь?»
Мими, не придумав ничего лучшего, назвала Бурнемаут, живописный город на берегу моря. Джон вызвал шофера и велел ему принести карту Бурнемаута. Через полчаса они выехали. Румсейз, местное агентство по торговле недвижимостью, было счастливо предложить им несколько домов. Наконец Мими выбрала то, что ей понравилось, белый дом с видом на Пулский залив. Когда хозяин дома и его жена увидели за дверью Джона Леннона, они не знали, как его ублажить. Мими с Джоном обошли дом. Ей больше всего понравилась терраса и задний дворик, откуда она могла любоваться океанскими лайнерами, плывшими по заливу.
«Тебе нравится, Мими? — спросил ее Джон. — Если нет, я куплю его для себя». Он позвонил своему бухгалтеру в Брайс–Хамнер, и тот сразу же оформил покупку. Дом на Менлав–авеню Мими впоследствии продала за 6000. Она так и не истратила эти деньги, словно собиралась когда–нибудь вновь вернуться туда. Но она не вернулась, потому что назад дороги не было.
Лето всегда возвращало Бриану бодрость духа. Лето было временем гастролей. Каждый новый день приносил новую цель. Если «Битлз» отстранили его от работы в студиях и от съемок, гастроли были специальностью Бриана. Он обихаживал свою паству в то время, когда они колесили по всему миру. Они начали с турне по Европе, где с триумфом выступили в спортивном дворце в Париже, их концерт транслировали по всей Франции. Оттуда отправились в
Лион, Милан, Геную и Рим, где Бриан исчез и не успел к самолету, на котором «Битлз» улетели назад во Францию. Они успели выступить в Коте д'Азуре, Ницце, Мадриде, когда появился Бриан с синяком под глазом и рассказом о том, как он ударился о дверь шкафа.
Жарким, душным днем 13 августа битлы со своей свитой прибыли в Нью–Йорк, чтобы совершить третьи гастроли по Соединенным Штатам. График этого турне предоставлял им много свободного времени. У них было всего тринадцать концертов в девяти городах, так что оставалось больше недели для отдыха в Лос–Анджелесе.
15 августа «Битлз» совершили, возможно, самое потрясающее в своей жизни путешествие. Вертолет поднял их с площадки на Ист–Ривер и отвез к стадиону «Шеа», где их ожидала толпа из 56 000 человек. Этот концерт под открытым небом до сих пор является величайшим в истории; сырая погода способствовала обморокам, и уже через десять минут все пункты «скорой помощи» были забиты до отказа.
«Битлз» выступили в Торонто семнадцатого, в Атланте восемнадцатого, затем в Хьюстоне, Чикаго и Миннеаполисе, стремительно сменявших друг друга. И только в Калифорнии, где по графику у них было два вечерних концерта в «Голливуд Баул» и один концерт в Сан–Диего, они смогли сделать передышку на 6 дней. Бриан снял для них большой дом на Беверли–Хиллз, ставший местом паломничества сотен фанатов «Битлз». Они приезжали на машинах и создавали пробки по всей дороге до Сансет–Бульвар. Специальные полицейские подразделения Беверли–Хиллз охраняли дом от вторжения. Наиболее оголтелые поклонники брали в аренду вертолеты и летали над домом, фотографируя битлов, загоравших на заднем дворике.
Актер Питер Фонда приехал навестить ребят на своем «ягуаре», который тут же окружила толпа фанатов. Они облепили машину, как пчелиный рой, и всю ее помяли. Фонда показал нам рассказ, написанный для журнала «Роллинг Стоун», где он вспоминает об этом событии:
«Наконец–то я пробился сквозь толпу подростков и охранников. Пол с Джорджем находились на заднем дворике, а над их головами патрулировали вертолеты. Они сидели за столом под зонтиком в несколько комичной попытке уединиться.
Вскоре мы приняли кислоту и провалились, как потом выяснилось, на всю ночь и большую часть следующего дня. Очнулись мы в большой пустой глубокой ванне; лепеча все, что приходило в голову.
Я имел счастье слушать, как они вчетвером пели, играли и сочиняли музыку.
Атмосфера весьма способствовала нашему наркотическому путешествию, потому что они всюду находили девушек, которые прятались под столами. Одна проникла в комнату для игры в пул[7] через окно, пока невменяемый Ринго пытался загнать шар в лузу, держа кий другим концом. «Другой конец? — говорил он. — А какая, к черту, разница?»
Когда кто–то вспомнил, что они не ели целый день, все отправились на кухню в поисках какой– нибудь пищи. Джон никак не мог справиться с ножом и вилкой, еда все время скользила по тарелке, и он все время опрокидывал ее на пол».
Этот эксперимент с ЛСД стал началом новой необъявленной эры для «Битлз». Эффект от ЛСД не проявился с очевидностью в течение первых нескольких месяцев, но пройдет не очень много времени, и его влияние сильно скажется и на их музыке, и на их мыслях.
Как только группа прибыла в Лос–Анджелес, многие из голливудского братства попытались познакомиться с ними. Список приглашений впечатлял, но только не битлов, которых совершенно не интересовали эти «зануды» — киноактеры. Однако Бриан понимал важность популярности среди голливудской знати и предложил компании «Капитол Рекордз» устроить для них гала–концерт. Вечер был организован в саду дома исполнительного директора «Капитол Рекордз» на Беверли–Хиллз. Ребят усадили на четыре стула, установленных в ряд. Голливудские знаменитости выстроились в очередь, чтобы пожать им руки и поговорить с ними. Среди светил были Гручо Маркс, Тони Беннет, Ричард Чемберлен, Джим Бэрри, Рок Хадсон, Дин Мартин, Джеймс Стюарт, Грегори Пек и Кирк Дуглас. Некоторых знаменитостей битлы настолько очаровали, что они встали в очередь по второму разу.
Единственная знаменитость, с которой битлы хотели познакомиться, был Элвис. Бриан давно уже пытался устроить встречу с Элвисом, но «Король», теперь уже на закате славы, был неуловим — громадная
