— Дерек, я…
Но он обнял ее за плечи и поцеловал, и сердце Фреи ухнуло вниз, словно машина с горы понеслась. Весь мир перестал для них существовать. Вскоре объятия его ослабели, и он отпустил ее, но прошло несколько минут, пока Фрея окончательно пришла в себя.
Она нежно провела пальцем по его губам и выложила то, что давно мучило ее.
— Дерек, я хотела спросить тебя насчет Мойры Стивенс.
— А что там с Мойрой Стивенс? — спросил он, целуя ее пальцы.
— Ну, вы с ней, кажется… были близки.
Дерек задумчиво поглядел на Фрею и улыбнулся.
— Хочешь спросить, было ли что между нами? Нет, — покачал он головой, — мы с ней просто давние друзья.
— Я видела вас на палубе в последний вечер.
— А, это. Ревнуешь? — хитро прищурился он. Фрея кивнула, и он прижал ее голову к своему плечу. — Видно, придется тебе все рассказать. Много лет тому назад я служил под командованием капитана Ландерса, отца Мойры. Я был младшим офицером. Мы подружились, и я часто бывал у них дома. Делла, его жена, — очаровательная женщина. Большинство его друзей, однако, не в курсе, что это его второй брак. Первый раз он женился на китаянке, и Мойра — ее дочь.
— Миссис Стивенс — азиатка?
— Да. Ее мать родилась в китайской семье, в которой не признавали браков с иностранцами. В конце концов, семья заставила ее вернуться обратно. Но ребенка они не приняли, хотя капитан Ландерс, в любом случае, не отдал бы им дочь. Он развелся с первой женой и женился во второй раз. Деллу он чуть ли не с рождения знал. Мойра была еще совсем малышкой, и они вырастили девочку как свою общую дочь.
— Она очень милая, — от всей души признала Фрея.
— Я познакомил ее с моим кузеном, Гордоном Стивенсом. Он как раз приезжал ко мне в отпуск из Африки, где работал инженером. Это была любовь с первого взгляда. Вскоре они поженились и провели медовый месяц в Париже. Париж выбрали потому, что Гордону предстояло встретиться там со своим начальством. На повестке дня, кроме всего прочего, стоял вопрос — принимать или не принимать одного талантливого инженера в их фирму. Но в итоге парню дали от ворот поворот, поскольку он был азиатом, а фирма придерживалась строгого правила — работники должны непременно быть англичанами. Мойра спросила мужа, как прошла встреча, и он рассказал ей об этом. Ему самому все равно, какой национальности человек, но директоров было не переубедить, уперлись, и все тут.
Мойра вышла из себя и отказалась идти на званый ужин, который давали в их честь. Они поссорились, и, в итоге, Гордон пошел один. Вернувшись в отель, он не застал Мойру — она собрала вещи и улетела к родителям. Ему же предстояло срочно вернуться в Африку, что он и сделал. Один.
— И Мойра стала наряжаться в кимоно, чтобы подчеркнуть свое происхождение. Какая трагедия!
Дерек кивнул.
— Практически все англичанки в Сингапуре носят кимоно, они очень красивые и выгодно подчеркивают фигуру. Но Мойра в этом наряде похожа на настоящую азиатку, каковой, собственно говоря, и является. Она ужасно переживала, но у нее, как и у Гордона, есть своя гордость. — Дерек прищурился. — Кстати, когда мы поженимся, никаких отдельных проживаний не будет. От меня не сбежишь, я тебя из-под земли достану. Если уж ты моя, то целиком и полностью.
Фрея залилась счастливым смехом, но внезапно смолкла и сжалась под его страстным и властным взглядом.
— Страшно? — поддел он ее.
Ей и в самом деле стало страшно, но это был сладостный страх.
— Я люблю тебя, — сказала Фрея, заглянув ему в глаза.
Вместо ответа, Дерек прижал ее к себе и поцеловал, вызвав в ее душе очередную бурю эмоций.
— Ты вроде бы говорил… — выдохнула она, когда снова обрела дар речи.
— Про Мойру? Она всегда относилась ко мне как к брату, но о своем браке ни с кем говорить не желала, даже со мной. И вот однажды я застал ее в слезах. Она призналась мне, что, до сих пор, любит Гордона и хотела бы помириться с ним. Я предложил ей написать ему, и она последовала моему совету. Ответа она, однако, не получила, а узнать причину не представлялось никакой возможности. Кто знает, может, письмо просто не дошло до адресата, ведь Гордон часто переезжал с места на место. Второй раз она уже писать не решилась, а я не хотел вмешиваться. Недавно Гордон написал мне и спросил, буду ли я в Лондоне в эти выходные. Он знал, что я в отпуске, и хотел повидаться со мной. Я сказал Мойре, что пора бросить эту историю с переодеваниями, надо ехать в Лондон мириться с мужем. Я знал, что он без ума от нее, и, вполне возможно, Гордон бы сам попросил меня помочь ему восстановить их отношения.
В глазах Фреи горело обожание.
— Ты удивительный человек. А чего же вы тогда на палубе обнимались?
— Какая ревнивая попалась, надо же! — расхохотался Дерек. — Она обняла меня в знак благодарности и поцеловала куда-то в подбородок. И знаешь, чего мне тогда захотелось?
— Не знаю. Скажи.
— Мне захотелось разыскать тебя и отнести в свою каюту. Как же мне хотелось заняться с тобой любовью! Ты не представляешь, какую бурю ты пробудила во мне, стоило тебе ступить на борт корабля. Я полный идиот, надо было мне с самого начала вести себя с тобой иначе. Но моя проклятая гордость, да еще мысль о том, что ты никогда меня не любила, совратили меня с пути истинного, и не дали разыскать тебя. Теперь-то я знаю, что ты поддалась шантажу Гуги, — с горечью произнес он.
Видно, еще не совсем забыл ту боль и обиду.
— Я постараюсь загладить свою вину, — заверила его Фрея.
Не сводя с нее взгляда, Дерек достал из кармана маленькую коробочку и извлек, на свет божий, сияющее колечко.
— Какое чудо! — воскликнула она. — Наверное, целое состояние стоит!
Дерек надел кольцо ей на палец, и Фрея вытянула вперед руку, восхищенно рассматривая подарок.
— Идеально подошло. Как ты узнал размер?
— Забыла, что я целую неделю держал тебя за руку?
Фрея припомнила тот день, когда он обвязал ее палец травинкой, и чуть не разрыдалась.
— О, Дерек, так ты еще тогда кольцо купил! И хранил его все это время…
Он взял ее личико в свои ладони и поцеловал прямо в глаза.
— Не надо расстраиваться, дорогая. Теперь это кольцо фунтов на пятьдесят подорожало, если не больше, так что, считай, сэкономили, — заулыбался он.
Но Фрея думала о двенадцати потерянных месяцах, двенадцати месяцах боли и агонии. Она медленно открыла глаза и поглядела на Дерека.
— Какой ужас! — прошептала она.
— Ну что ты так расстраиваешься? Зато ты этот год с родителями провела. У нас с тобой вся жизнь впереди.
Они поженились в четверг утром, единственными приглашенными были тетя Эдит и Гуги. После праздничного завтрака, Фрея и Дерек улетели в Париж в свадебное путешествие. Вечером они пошли пообедать и потанцевать, а потом отправились вниз по залитой лунным светом Сене. Фрея сидела на скамейке, положив голову на плечо Дерека, и думала о родителях. Мама, наверняка, полюбила бы Дерека, и отцу он бы тоже понравился. Ей хотелось верить, что они смотрят на них с небес и одобряют ее выбор.
Обратно они вернулись пешком, решив прогуляться под яркими звездами Парижа. В номере их ждала поздравительная телеграмма от родителей Дерека из Нью-Йорка.
Фрея поглядела на дату и ужаснулась.
— Господи, сегодня же четверг! Я совсем забыла. Доктор Вальтер должен был заехать за мной и отвезти на обед с родителями и его бывшей женой. Что он обо мне подумает?!
— Лучше бы ему вообще о тебе забыть. На будущее, — помрачнел Дерек. — Он так за тобой увивался — я думал, что не выдержу и повешу его на рее.
