продолжая преследовать его, проносилась со свистом туда-сюда, вверх-вниз.
В конце концов она загнала Питера в угол. Рядом стояла лошадка-качалка и кукольный домик. Двинуться было абсолютно некуда. Он, тяжело дыша, вжался в стену.
Звездочка сделала по комнате еще один вираж, а потом, перестав двигаться, медленно опустилась на край детской парты. Она стала постепенно видоизменяться, приобретая пока еще не совсем ясные формы. Перед Питером оказалось какое-то совершенно крошечное существо — не то девочка, не то женщина. На ней были одежды из смеси лунного света, утренней росы и опавших листьев. Они сверкали подобно бриллиантам и обтягивали ее фигурку, как перчатка — руку. Ее роскошные волосы были зачесаны наверх над заостренными слегка ушками. Они представляли собой золотисто-рыжую смесь солнечного заката и восхода и сияли, словно летнее солнце в полдень.
Она выпрямилась и стала ходить по парте, перепрыгивая через карандаши и пастельные мелки, с необыкновенной легкостью пробежалась по штемпельной подушечке и потом перелетела к Питеру на колени. Питер смотрел на нее и не мог пошевелиться, как ледяное изваяние. У этого создания были крылышки! Крошечные прозрачные крылышки! Она спокойно разгуливала вдоль по его ноге и по мятой белой рубашке, оставляя после себя на ней малюсенькие черные следы от штемпельной краски. Когда она добралась до его подбородка, она расправила крылышки, взлетела в воздух и поднялась к его носу.
Она слегка наклонилась к нему и хмыкнула.
— А, это действительно ты, — сказала она с некоторым изумлением. — Да. Ух, и огромный же! Я даже думала, может это не ты. Мне кажется, это не плохо, что ты такой большой — как бы то ни было, ты всегда был больше меня. Правда, конечно, не на столько больше. — Она посмотрела на его живот. — Та-а-ак, наверное, это означает, что таким образом ты будешь в два раза смешнее.
Питер сидел с опущенной головой. Он старался одновременно дышать и не дышать. Страх парализовал его.
— Мойра! — удалось прошептать ему, и он надеялся, что она придет.
Маленькое созданьице порхало вокруг и совершенно не слушало его.
— О, Питер, как здорово мы повеселимся — сколько у нас всего впереди, какие замечательные игры! Ты помнишь, как раньше бывало?
Питер предпринял последнее, решающее усилие взять себя в руки. Он глубоко, спокойно вздохнул и проглотил свой страх.
— Ты… ты… ты фе… фе…
— Да, фея, — согласилась она и с удовольствием поправила свои переливающиеся волосы.
— Ведь…
— Ведьма, — лукаво улыбнулась она. — И если меньше — это больше, то в таком случае мне нет конца, Питер Пэн.
Питер побледнел.
— Питер Бэннинг, — поправил он.
Она задрала нос:
— Пэн.
— Бэннинг.
— Пэн.
— Бэннинг.
Стоя в воздухе, она уперлась руками в бока и cмерила его взглядом:
— Жирный старый Пэн.
— Ух… жирный старый Бэннинг, — ему даже удалось выдавить из себя улыбку.
Фея поджала губы и подумала, что все кончено.
— Кто бы ты ни был, ты — это ты. Только один человек имеет ТАКОЙ запах.
Питер возмущенно заморгал:
— Какой такой запах?
Личико феи расплылось в широкой улыбке.
— Запах того, кто прокатился верхом на ветре. Запах сотен лет ночевок под деревьями, приключений и игр в индейцев и пиратов. Помнишь, Питер, а? Мир принадлежал нам, и мы могли делать все, что заблагорассудится. И это было чудесно, потому что МЫ творили все это!
Она подлетела к нему, дотронулась до его лица и резко отдернула ручку:
— Ай! Колючий какой!
— Щетина, — мрачно произнес Питер. Он откинул голову назад на панель и прикрыл глаза. «Наконец это случилось, у меня нервный срыв», — подумал он.
Кто-то дергал его за галстук-бабочку, и это заставило его снова открыть глаза. Фея, проявляя удивительную для столь крошечного существа силу, поставила его на ноги и потащила к открытому окну.
— Следуй за мной, Питер, и все будет хорошо, — сказала она, обернувшись к нему.
Питер не слушал ее: «…Или же у меня инфаркт, и я умираю. У меня клиническая смерть. Я плыву к белому свету… чего-то там. Смотри-ка, я совершенно покинул свое тело». — Он увидел под собой кукольный домик. — «Видишь, это — дом бабушки Уэнди на Кенсингтон, 14, вон там внизу, во-о-он там. Но погоди-ка минутку, а это — мои ноги, точно? Прямо там на полу? О, господи! Что происходит? Куда мы летим?»
Фея весело засмеялась:
— Спасать твоих детей, конечно.
— Подожди! А откуда ты знаешь про моих детей? — спросил Питер.
Она опять засмеялась.
— Все знают! Они у капитана Хука, и теперь тебе предстоит сразиться с ним, чтобы отвоевать их. Летим, Питер Пэн!
Она оторвалась от него и порхнула прямо перед его лицом. Когда она пролетала мимо, она дунула в свои сложенные пригоршней ручки, и на него посыпалась блестящая пыль. Часть ее осела на нем. Он стряхнул ее с себя и громко чихнул. От этого фея проскочила в одно из малюсеньких целлофановых окошек игрушечного домика. Вся внутренность домика мгновенно осветилась, как будто там зажгли свет. Питер прополз через весь пол к домику, наклонился еще больше и заглянул в окошки.
— Так это — правда, не так ли? — услышал он голос феи откуда-то изнутри. — Ты вырос Потерянные Мальчики говорили мне, но я никогда им не верила. Я отравилась из-за тебя, глупец! Неужели ты ничего не помнишь? Ты всегда называл меня Тинк!
Она расплакалась, и ее плач эхом разнесся по всему домику.
Питер пытался заглянуть внутрь.
— Эй, букашка, где ты там? — Он открыл парадную дверцу.
— Я не букашка! — сказала она, сгорая от бешенства. — Я — фея!
Он постарался разглядеть игрушечную лесенку. Но как только он положил голову на пол, его шея хрустнула.
— Я не верю в фей.
Он слышал, как она буквально задыхалась от возмущения.
— Каждый раз, когда кто-нибудь заявляет, что не верит в фей, одна из нас падает и умирает!
Питера опять обуяли инстинкт самосохранения и мысли о клинической смерти. Хотя, конечно, эта ситуация не имела с ними ничего общего.
— Я не верю в фей! — заорал он во все горло.
В кукольном домике раздался гром, и на верхней ступеньке лестницы появилась фея в полуобморочном состоянии. Она судорожно хваталась за стенку. А потом вдруг упала и скатилась вниз по лестнице.
Питер рывком поднялся. Лицо его было мертвенно бледным.
— Боже мой! Я, кажется, убил ее!
Он нащупал в кукольном домике откидную доску и открыл ее, чтобы получше разглядеть, что делается внутри. Фея приоткрыла глаза.
— Хлопай, хлопай в ладоши, Питер. Это — единственный способ спасти меня. Хлопай, Питер, хлопай! Громче! Громче!
