с его провидческим: «…объединяются также ближайшие группы солнц, млечные пути, эфирные острова…», и В. Брюсова, утверждавшего в поэзии космическое предназначение человечества, и многие иные славные имена. А во-вторых… «Туманность Андромеды» появилась практически одновременно с первым искусственным спутником Земли, оповестившим о реальном вступлении человечества в космическую эру. Сейчас уже нечасто услышишь песни тех лет, а между тем они едва ли не рельефнее и уж, во всяком случае, много эмоциональнее газетных полос запечатлели торжествовавшие тогда настроения. «На пыльных тропинках далеких планет останутся наши следы… Я — Земля. Провожаю питомцев — сыновей, дочерей… До самой далекой планеты не так уж, друзья, далеко!..» — разносили радиоволны, вселяя в нас, рядовых землян, объединяющий все народы звездный оптимизм. Помню враз остановившиеся трамваи, ликующие толпы людей на городских улицах и, в плотном окружении попрошаек-завистников (именно среди них, увы, оказался тогда я…), счастливцев с загодя припасенными затемненными стеклышками в руках, когда пролетал над Свердловском один из первых, а возможно, и он самый первый искусственный спутник планеты. Стародавняя надежда обрести на звездах братьев по разуму, и прежде нет-нет да и прорывавшаяся в трудах философов, а «беспочвенных фантазиях» романистов, в те годы действительно словно бы стала всеобщей, действительно объединяла, заставляла вскидывать головы, чаще и пристальнее всматриваться в звездные бездны. Броская и величавая ефремовская идея оказалась тогда как нельзя более кстати, ибо существенно помогала оформиться представлениям о звездном будущем человечества, представлениям, захватившим воображение стремительно выросшей именно в те звездные годы Земли армии читателей и почитателей научной фантастики. Это годы и годы спустя, когда неизбежно притупилась свежесть и острота потрясения космосом, освоение «околоземного космического пространства» стало восприниматься как нечто совершенно реальное, обыденное и само собой разумеющееся; а тогда — в конце пятидесятых, да и в шестидесятые тоже, логика, здравый смысл явно блекли перед этим завораживающим броском в Неведомое… Как всякая по-настоящему большая и плодотворная идея, мысль о Великом Кольце Миров распахнута в будущее. Именно поэтому, только-только появившись, она тут же стала предметом полемики. Перечитаем один из ярких фантастических рассказов первой половины шестидесятых — «Порт Каменных Бурь» Г. Альтова. «Допустим, Великое Кольцо создано. Что это даст? Каждое сообщение будет идти десятки, сотни, может быть, тысячи лет… Установление контактов, если принять идею Великого Кольца, ничего не меняет: все, как и раньше, остаются на своих островах…» Неудовлетворенный этим, герои рассказа ищет и находит выход: созревшая для Контактов и нуждающаяся в них цивилизация «перегоняет» свою планетно-звездную систему — свою колыбель и обитель — поближе к шаровым скоплениям. Которые, согласно гипотезе, и являют собою вселенские «города» разумных миров… Эффектно, не правда ли? А теперь вспомним ефремовского Мвена Маса: разве же не сам писатель стоит за его неистовым стремлением прикоснуться к невероятно далеким иным мирам? «— Да, безразлично, передается ли это памятными записями близких миров или улавливается нашими станциями, мы видим дальние миры такими, какими они были в очень древние времена. Видим давным- давно умерших и забытых в своем мире люден. — Неужели мы, достигшие столь большой власти над природой, здесь бессильны? — ребячески возмутилась Веда. — Неужели нельзя достигнуть дальних миров другим путем, иным, чем волновой или фотонный, луч? — Как я понимаю вас, Вела! — воскликнул Мвен Мас…» Связь по Кольцу и для Ефремова — лишь необходимая первая ступень в общении разумных миров, и Ефремова не устраивают «черепашьи» скорости радиоволн, тяготит вынужденная зависимость от конечной скорости света! Ведь не случайно же, умом осуждая поступок Мвена Маса, что ни говори, повлекший за собой человеческие жертвы, сердцем-то мы — не о полном ли соответствии с авторским замыслом? — все- таки на его, Мвена Маса, стороне. Как и Мвену Масу, как самому Ефремову, и нам тоже хочется (даже не послезавтра — сегодня, сейчас!) ощутить воочию, убедиться в том, что нет, не одиноки мы, мыслящие, во Вселенной!.. Перед нынешними фантастами — в отличие от первопроходцев, к которым, безусловно, принадлежит Ефремов, — даже не встает необходимость самых минимальных научных обоснований для всевозможных «проколов» пространства: усилиями первопроходцев (и в большой степени именно Ефремова) неузнаваемо изменилась и сама фантастика, и требования к ней стали иными. Развивая идею Кольца, выводя ее на новую ступень, фантасты в век звездолетов (именно так!.. Разве уже не отправились земные аппараты за пределы Солнечной системы?..) запросто создают на страницах своих книг объединения галактических и едва ли не вселенских масштабов, вовсе не обязательно прибегая для этого к идее Звездных Городов, на которой настаивал Альтов. Свободно оперируя пространством-временем, моментально перемещаясь из одного конца галактики в другой, они, наши сегодняшние фантасты, словно эстафету, несут в безбрежности космоса великую идею Содружества Миров — ту первооснову, которая была заложена Ефремовым в его Великое Кольцо. И пусть эти объединения называются у каждого автора по- своему (Межзвездный Союз, Галактическая Конвенция, Звездное Содружество, Ассоциация Свободных Планет, Галактический Совет, Союз Тысячи Планет, Вселенское Содружество Разума — и еще множество других наименований встретим мы в новейшей фантастике), важно, в конце концов, не название, а то, что за ним стоит. И если стоит за ним идея Содружества Миров — значит, воплощаются автором те самые мысли, которые вынашивал Иван Ефремов, создавая свое Великое Кольцо…
Фантастика на Урале
Вглядимся в истоки
Фантастика на Урале… Тема интереснейшая, непочатый край для исследователя! Но одновременно — сложная, немалотрудная, вся в белых пятнах. Как, впрочем, любой «непочатый край». Будучи давним любителем фантастики и — как все уральцы — патриотом своего края, с давних же пор подумывал я: как бы это показать миру, что научная фантастика на Урале — есть? А что? — думалось мне. Выходят книги. Нет- нет да и печатаются местные фантасты в периодике Урала, а порою и в московских изданиях. Есть на Урале и люди, целиком — или около того — посвятившие себя фантастике. И даже, как водится, свой общепризнанный первенец у уральской фантастики есть «Новый Гольфстрим» А. Подсосова! В свое время и в центральной прессе писалось об этой книге, причем в достаточно доброжелательном тоне… И еще казалось мне (тогда же, лет двадцать пять назад) очень оправданным и выразительным такое вот название для статьи об уральской фантастике; «О жанре, которого у нас — не было…» Однако двадцать пять лет — срок немалый, многое изменилось за эти годы в мире. В том числе и в мире литературном. Оказалось, в частности, что научная фантастика — вовсе не жанр, как простодушно полагали критики пятидесятых годов, она широка и многогранна, это — целый вид художественной литературы! Оказалось далее, что советская научная фантастика зародилась отнюдь не с первыми пробами пера А. Казанцева, И. Ефремова, В. Охотникова, В. Немцова и В. Сапарина, как это порою очень недвусмысленно явствовало из критических статей и обзоров послевоенного десятилетия.
И оказалось, в-третьих, что нельзя говорить о фантастике областной уральской ли, сибирской или дальневосточной — как о некоем замкнутом географически явлении. Сегодня мы — в бывшем Екатеринбурге — смотрим спектакли МХАТа и «Современника», принимаем столичных певцов, читаем — в тот же день! утренние выпуски московских газет. Почитываем (если уместна ирония в данной вполне серьезной ситуации) и столичные журналы, и книги, поспевая с этим еще до того, как о них отшумит (или даже зашумит) критическая молва. И понятное дело, у самовитой «периферийной» культуры завзятых поклонников ныне не так уж и много. Это в полной мере относится к научной фантастике. Любитель НФ не пропустит нынче ни одной столичной новинки. И вообще — ни одной стоящей новинки, выйди она в Красноярске, в Иркутске или Алма-Ате. Но даже рядовой любитель неизбежно пройдет мимо самой-самой «своей», местной фантастики, если та не отвечает уровню, достигнутому советской фантастикой в целом. Он ее, конечно, тотчас и купит, и прочтет, но горе ей, если она — не отвечает! Даже при отсутствии букинистического магазина сегодняшний читатель НФ найдет куда сплавить подальше от своих полок эту
