Часто Анна приглашала Ларису и Анатолия на дачу в Луговую. Иногда здесь устраивались вечеринки, и Лариса играла роль запасной дамы, если не хватало партнерши за танцами или собеседницы за столом. Дача у Анны была необыкновенная. Как любила Лариса запах горящих березовых поленьев в камине и жар живого огня! Часто они уютно устраивались на канапе у камина, и тогда Анна давала Ларе драгоценные советы.
— Одежда в нашем деле, будь то реклама или пиар, — часть имиджа, — говорила она, словно сообщала о чем-то сокровенном. — Днем в офисе необходимо носить элегантные деловые костюмы. А что делать, если у тебя вечером запланирована неофициальная встреча? Если ты не успеваешь переодеться в подобающее случаю облачение, прихвати с собой какое-нибудь старинное украшение. Тебе останется только зайти в дамскую комнату, снять рубашку — и в пиджаке на голое тело и, например, в колье- ошейнике будешь самой обворожительной.
— А если у меня нет такого украшения?
— А что у тебя есть?
— Несколько серебряных колец, цепочек, золотой браслет, серьги с изумрудами золотые…
— С золотом важно не переборщить. Можно надеть хорошую вещь и испортить ее неуместным золотым украшением. Важно рассчитать пропорции. Без вкуса не обойтись. Как бы тебе еще объяснить? Как бы ты ответила на вопрос: в чем наше предназначение?
— Ну-у… — протянула Лариса, — быть лицом компании и работать в пользу клиента.
— Ты действительно так думаешь? — Анна легко поднялась с канапе и грациозно прошлась по комнате. — Я так не считаю. — Она остановилась у широкого окна и взглянула вдаль. — Я бы сказала, что наше предназначение — связывание нитей, кстати, испокон веков женское занятие. «Прялица-прялица, наша нитка тянется», — пропела она. — А может, паук, плетущий свою паутину, — мрачно добавила она и повернулась лицом к Ларисе. Ее зрачки сузились, а губы некрасиво изогнулись. Мгновение — и лицо вновь обрело обычное вежливо-дружелюбное выражение.
— И как наша одежда может изображать эти незримые нити? — с недоумением протянула Лариса. — Разве что логотип изобрести в виде мотка с нитками, — неудачно пошутила она.
— Чушь, — отрезала Анна. — Пиарщик бывает в разных слоях общества, он перемешивает людей, пространства, а его гардероб может показаться абсолютно бессистемным: костюмы, жилетки, джинсовые кепки, кожаные куртки, спортивные ботинки.
— Так почему же вы мне запретили носить вещи в спортивном стиле? Вы сами себе противоречите, — отважилась взбунтоваться Лариса.
— Чушь, — вновь отрезала Анна, — научись носить деловой костюм, а потом можешь носить что хочешь. Важно быть одинаково гармоничным человеком в разной одежде. И наоборот: соответствовать разным стилям жизни в одном костюме. Поняла? Извини за длинную лекцию, но я считаю это очень важным. Гораздо важнее той шумихи, которую поднимают вокруг качества и стоимости мобильников, часов, очков и того подобного.
Когда приезжал Анатолий, от Ларисы не стремились отделаться. Наоборот, Анна любила, когда Лариса и Анатолий бывали в доме вместе — это придавало некую иллюзию семьи: любимый муж Анатоль, как она звала его, Лариса, воспитанница, и она, Анна, хозяйка и обожаемая жена. Тогда Анна и Анатолий надолго запирались в обширной спальне Кугель, а Ларе предлагали «побегать по дому» и заодно сообразить что-нибудь на ужин. Тогда Лариса бродила по комнатам дачи, воображая себя ее полновластной хозяйкой.
Была на этой даче у Ларисы заветная любимая комната, перестроенная из веранды. Это была так называемая Зеленая гостиная, которую Анна не любила и не бывала там. Стены были обшиты зеленым бархатом, мебель обита английским ситцем с преобладанием растительных мотивов, широкая стеклянная стена выходила в сад. Летом здесь можно было наслаждаться дикостью спутанных необработанных ветвей старых яблонь, рябин и сирени, а зимой холодное белое безмолвие мягко прикрывали бархатные шторы. В Зеленой гостиной стояли мягкие диваны, кресла, маленький журнальный столик на кривых львиных лапах. В угол был задвинут массивный стол с зеленым сукном, за которым когда-то работал отец Анны. За этим столом под светом зеленой лампы любила сидеть Лариса, читая книги, набрасывая эскизы, а иногда просто глядя в окно. Ей хорошо мечталось здесь — тут она придумывала свой собственный дом, который у нее когда-то обязательно будет. Закрыв глаза, она мысленно переносилась в деревянный дом на берегу озера. Ее жилище не должно быть новым, прямо из-под топора, а старым и уютным. Пахло бы лавандой постельное белье, хранившееся в старинном комоде. По ночам поскрипывали бы стены и половицы… Даже в суровую зиму в доме должно быть тепло.
Зеленая гостиная прочно закрепилась за Ларисой, Анна, всегда метко дававшая прозвища всем и вся, так и прозвала эту комнату: «светелка Ларисы».
Большая архитектурная династия, к которой принадлежал отец Анны, решила построить загородный дом в тридцатых годах. И хотя никто не произносил слово «усадьба», задумывался дом именно таким. Виллу «Ротонда» — дачу со стеклянным куполом, в котором размещался кабинет архитектора Кугеля, полюбили коллеги и соседи по участкам. Когда-то там стояла ценная антикварная мебель, на стенах висела отличная живопись. Тогда на дачу переезжали в апреле, варили варенье по восемьдесят килограммов, чтобы хватило на весь год. В сад выносили плиту, чистили медные тазы. В Москву возвращались в ноябре неохотно, мечтая утеплить дом, чтобы оставаться там на зиму. Николай Кугель любил копаться в грядках, выращивал редкие цветы, они у него росли крепкими и необыкновенно пышными. После его внезапной смерти рассыпалась вся династия. Сразу за ним умерли два брата, потом их жены, племянники — кузены Анны рассеялись по свету, а мать Анны, не умея в жизни ничего, кроме ведения домашнего хозяйства, стала продавать дачный антиквариат. Пятнадцатилетняя Анна уговорила мать оставить дачу. Она поклялась, что будет цепляться зубами и ногтями, но выкарабкается на поверхность и вернет родному гнезду величавость и красоту. Так оно и случилось. Мать Анны не увидела, как вилла «Ротонда» стала теплым зимним домом, как на стены вернулись картины, а в комнаты антиквариат… Всего этого Анна добилась сама.
…Когда, румяные, со счастливым блеском в глазах, Анна и Анатолий спускались, ужин обычно уже поджидал их на круглом столе, покрытом по фантазии Ларисы то павлопосадской шалью, то полосами льняных вышитых полотенец, то запасным куском чистого тюля.
— Анатолий, посмотри, у нас на глазах вырос настоящий декоратор! — восклицала Анна. — Анатоль, оцени, как красиво накрыт стол, — поощряла она Ларису.
— Да, — мотал головой Анатолий, — чувствуется вкус, а не вкусовщина, — и отправлял в рот бутерброд с черной икрой.
— Пора давать тебе серьезное задание, — улыбалась Анна и принималась за шампанское.
Так повторялось несколько раз, и Лариса уже привыкла к подобным комплиментам «без продолжения». Но однажды Анна пригласила ее в свой кабинет для серьезного разговора.
— Я давно подыскиваю для тебя задание не слишком сложное, но интересное. Вот, — она подвинула Ларисе визитку, — вскоре состоится частный юбилей человек на тридцать, не больше. Празднует руководитель транснациональной корпорации по производству бульонных кубиков и сухих смесей. Его пожелание — все блюда должны быть приготовлены с добавлением его смесей и чтобы блюда были со всего света. Остальное — зал, декор, артисты, питание, пригласительные билеты, охрану — ты берешь на себя. Справишься?
Лариса нервно сглотнула. «А вдруг нет? Одно дело — быть на подхвате, следить за тем, как другие распоряжаются, пишут планы и списки… Провести одной целое мероприятие, да еще для президента такой известной фирмы…»
— Бери себе в помощники кого хочешь, — сквозь шквал панических мыслей до нее донесся голос Анны, — я знаю, что первый раз всегда самый сложный. Но надо все преодолеть. — Она погладила Ларису по плечу: — А потом мы отпразднуем это замечательной бутылочкой шампанского!
И начались для Ларисы горячие деньки.
— В оформлении будет использована фигура-легенда. Ледяная дева. Президент ведь из Исландии, верно? — делилась Лариса с Анной соображениями.
