спинками, а напротив камина — все тот же диванчик. Дверь за ней беззвучно закрылась, и Китти увидела у окна Клода, одетого в темно-зеленый дорожный сюртук. Услышав, как она вошла, он сразу обернулся. В висках у Китти оглушительно стучали молоточки — в унисон с биением ее сердца. Клод выглядел усталым, и она не смогла определить по выражению его глаз, о чем он сейчас думает.
Прошла минута, другая, но Клод не проронил ни слова. Последние пять дней обернулись для него настоящим кошмаром. Решив, что Китти у одной из своих подруг, он как одержимый гнал лошадей в Рукхэм-Холл, но приехал туда только в воскресенье днем. В понедельник он примчался в Лондон, переночевав в своей квартире, а наутро снова погнал лошадей в Хейнолт-Форест. Он был вынужден пробыть и там два дня, чтобы дать отдохнуть измученным животным, и в Пэддингтон примчался уже поздно вечером. Не желая беспокоить миссис Даксфорд, он заночевал у давнишнего друга Джека, с нетерпением ожидая наступления утра.
Страх, что Китти может не оказаться в Пэддингтонском приюте, а также угрызения совести не давали ему заснуть. Он облегченно вздохнул лишь тогда, когда джентльмен, проводивший его в эту гостиную, сказал, что Китти здесь. Минуты ожидания показались Клоду вечностью, и он метался по комнатке, как зверь в клетке.
А потом вошла она.
При виде ее заплаканного, осунувшегося лица, казавшихся огромными заплаканных глаз, темных локонов, в беспорядке рассыпавшихся по плечам, он почувствовал, как его сердце пронзила боль. Ему не терпелось подойти к ней и обнять так крепко, чтобы больше она не смогла убежать от него никогда. Но он не решался. Ему еще предстояло уговорить ее вернуться с ним домой.
Китти боялась, что дрожащий голос выдаст ее состояние, и поэтому решила молчать. Но вопрос помимо воли все-таки сорвался с ее губ:
— Как... как вы узнали, что я здесь?
— Мне сказала об этом Нелл. — Клод глубоко вздохнул, стараясь перевести дух. — Сначала я поехал к Рукхэмам, подумав, что вы у Пруденс. Потом отправился в замок Джарроу. И Нелл сказала...
Он замолчал. Ему показалось, что он не сможет больше произнести ни слова. Потом, глубоко вздохнув, продолжил:
— «Милорд Дивиник, — сказала леди Хелен Джарроу, — я уверена, что она в Пэддингтоне».
Но он не поверил, так как всегда считал, что Китти никогда не вернется в ненавистный приют, даже под страхом смерти!
— Леди Джарроу сказала, что миссис Даксфорд заменила вам мать, — тихо проговорил он и заметил, как ее глаза наполнились слезами. Клод хотел подойти к ней, но не посмел.
— Она очень добра ко мне, — наконец заговорила Китти. — Я даже не ожидала.
— У нее нашлось для вас больше теплоты и понимания, чем у меня! — воскликнул он. — Сможете ли вы простить меня, Китти?
— Простить вас? Но за что?
— За все страдания, выпавшие на вашу долю, и прежде всего за то, что я женился на вас!
Китти получила удар в самое сердце.
— Вы жалеете об этом? Я так и знала! — Она в отчаянии заломила руки. — О, Клод, зачем вы приехали сюда? Я от вас ушла, так что вы теперь совершенно свободны.
— Мне не нужна такая свобода! Я дал клятву, что буду с вами и в дни радости, и в дни печали! Китти, я ни о чем не жалею.
— Когда мы венчались, вы ничего не знали. Но теперь, когда все знают о Фелиции и покойном бароне Ротли... вряд ли вы захотите, чтобы я осталась вашей женой! — с трудом сдерживая слезы, осипшим от волнения голосом проговорила она.
Клод подбежал к ней и заключил ее в объятия.
— Мне абсолютно все равно, слышите, Китти?! Мне все равно, кто ваши родители! Если я не стал возражать против плана бабушки, то это только ради вашего же блага.
— У леди Литтон есть план? — с тревогой спросила она.
— Да, но сейчас не время говорить об этом, — сказал Клод, еще крепче прижимая ее. — Китти, я люблю вас! Каким же я был глупцом! Будь я поумней, вы бы меня не бросили!
— Любите? Вы меня любите? — повторяла она, как эхо.
— Вы первая, кому я сказал эти слова. Я и не подозревал, что способен так любить! Китти, я не перенесу разлуку с вами! Я умру от тоски!
— Я не знаю, что и думать, — нерешительно проговорила она. — Не знаю, можно ли вам верить.
— Я вам сейчас докажу, — сказал он и крепко поцеловал ее в губы. — Если бы вы только знали, как я люблю вас!
— И я вас очень люблю, Клод, но мысль, что вы будете меня стыдиться, убивает меня! — сказала она, едва сдерживая рыдания.
— Повторите еще, Китти! Повторите!
— Что повторить?
— Разумеется, что вы меня любите! Если это правда, то я самый счастливый человек на свете!
Он засмеялся и стал целовать ее снова и снова.
— Так что вы должны сказать мне? — спросил он, слегка отстранив ее, чтобы заглянуть в ее сверкающие карие глаза.
— Я люблю вас, — проговорила Китти, обвив его шею руками.
Клод снова поцеловал ее и, мягко отстранив, достал из внутреннего кармана маленькую коробочку. Открыв ее, он взял браслет, усыпанный бриллиантами, и надел ей на запястье.
— Вот, купил на Бонд-стрит, когда заезжал в Лондон. Надеюсь, теперь вы вернетесь ко мне?
— О, Клод, вы решили меня таким образом задобрить?
— Я же знаю, что вы любите все блестящее, вот и решил подарить вам бриллианты.
— Бриллианты! — повторила она, любуясь игрой света на их гранях.
— Нравятся?
— Еще бы! Они такие красивые... только они мне напомнили, какой я была глупой, когда согласилась выйти за вас замуж из-за вашего богатства!
— Я должен был подарить его вам еще на день рождения, но тогда не догадался. Так что примите этот подарок в знак моей любви к вам, Китти!
— Спасибо, Клод. Но вы упомянули о каком-то плане вашей бабушки... — с тревогой проговорила она.
— Бабушка хочет, чтобы вы твердо знали, кто вы. Чтобы вы заняли принадлежащее вам по праву место ее внучки — внучки вдовствующей герцогини Литтон. Бабушка сказала, и она совершенно права, что будет крайне несправедливо, если леди Блейкмер навяжет вам придуманную ею историю о вашем происхождении, которая будет мешать вам всю оставшуюся жизнь.
— Герцогиня хочет представить меня высшему свету?
— Да, она возьмет вас в Лондон, когда откроется малый сезон, и представит вас как свою внучку.
— О, Клод, это просто замечательно! — воскликнула Китти, сияя от счастья.
— Китти, не пора ли нам перебраться в мой экипаж? Будто я снова похищаю вас, если только можно похитить свою собственную жену! И хотя это не Гретна-Грин, вы можете рассчитывать на приятные последствия такого шага.
— Какие последствия? — улыбаясь, спросила она.
— Вы когда-нибудь слышали о медовом месяце?
