что ты рядом. Что ты придешь домой. Домой. — Она всхлипнула, вытирая навернувшиеся на глазах слезы. — Дом стал пустым. Мне одиноко. Неужели… неужели тебе хорошо здесь? — Она обвела взглядом его номер люкс.
Даррелл отвел глаза, делая вид, что раздумывает.
— Да, мне тоже плохо, — произнес наконец он. — И сердце сжимается от осознания того, что все разрушено.
Она подошла к нему, взяла его за руки, с надеждой заглянула ему в глаза.
— Но, может быть, у нас получится начать все сначала? — прошептала она. — Может быть, мы сможем? И надо просто захотеть?
Он ничего не отвечал.
Она ждала, что он скажет. Наконец, не выдержав, спросила:
— Как ты думаешь?
— Не знаю, — выразительно вздохнув, ответил он.
— И никто не знает. Но мы можем просто попробовать.
Он посмотрел на нее. Понял, что она уже достаточно измотана и буквально на грани.
— Хорошо, — кивнул он. — Давай предпримем последнюю попытку.
Она слабо улыбнулась.
Он ликовал в душе, сохраняя печально-равнодушное выражение лица, которое считал подобающим моменту.
— Поедем домой? — робко спросила она, все еще не отпуская его рук.
— Нет, Люси. — Он привлек ее к себе, нежно обнял. — Сегодня ты останешься здесь. А завтра мы поедем домой вместе.
Он услышал, как она вздохнула. В душе поздравил себя с верно принятым решением.
— Хорошо, как скажешь, — прошептала она.
И он понял, что выиграл это сражение.
Теперь, если правильно повести партию, он добьется, чтобы она поговорила с отцом и тот сбавил обороты, изменив драконовский договор, по которому все рестораны и клуб принадлежат ему, а не Дарреллу.
Да, с этого момента его жизнь пойдет в гору, он окончательно это понял.
И то, с какой готовностью Люси подчиняется его воле, вселило в него уверенность в завтрашнем дне.
Даниель лежала на кровати.
Ей было плохо. Рыдания душили ее. Слезы, не переставая, лились из глаз. Она оплакивала руины, на которые стала похожа ее жизнь.
Как тяжело все потерять в один момент!
А может, и правда, сделать аборт? Как ей жить, как обеспечивать ребенка?
И стало страшно… страшно оттого, что она готова вот так просто уничтожить то крохотное существо, что зародилось внутри нее. Ту радость, которую все хотели у нее отнять.
Нет, она сильная и со всем справится. Она сможет.
Одна мысль не давала ей покоя: как отреагируют родители, узнав, что она беременна? Смогут ли они понять и поддержать ее? Или она их потеряет, оставшись совсем одна?
Звонок телефона разрезал тишину комнаты.
Всхлипнув, Даниель протянула руку и взяла трубку.
— Алло? — произнесла она.
— Господи! Ну и голос у тебя! Что стряслось?! — воскликнула Адель.
— Ничего, — ответила Даниель. — Абсолютно ничего.
— Да, я чувствую, — с иронией пробормотала подруга. — Ладно, не раскисай там. Я сейчас приду. — Она положила трубку.
Даниель несколько мгновений слушала короткие гудки.
А может, на самом деле будет лучше, если Адель придет? Она умная, взрослая. Она поможет найти выход из того тупика, в который судьба загнала меня.
Вздохнув, она положила трубку рядом с собой.
Прикрыла глаза.
Даниель знала, что подруга появится у нее через пятнадцать минут.
И от осознания этого ей стало намного легче.
13
— Приехали! — Адель весело покосилась на подругу, которая стала похожа на колобка по причине глубокой беременности, как любила выражаться она сама.
Даниель повернула голову и посмотрела на нее.
— И нечего надо мной подтрунивать! — улыбнулась она. — Думаешь, не понимаю, что стала ужасно неповоротливой?
— Да я что? — Адель пожала плечами. — Я просто прикидываю, сколько ты всего сейчас закажешь и съешь.
Даниель фыркнула.
За прошедшие семь месяцев она привыкла к шуткам подруги.
В тот памятный вечер, когда Адель посреди ночи прибежала к ней, чтобы поддержать, они очень долго беседовали. Взвешивали все «за» и «против» принимаемого Даниель решения.
Они проговорили всю ночь.
Адель очень переживала за подругу. Но не заставляла ее делать аборт. Хотя и понимала, как тяжело придется Даниель с ребенком на руках.
И вот уже прошло семь месяцев. Наполненных сначала одиночеством и тоской, а потом осознанием того, что скоро на белом свете появится маленькая девочка — дочь Даниель.
Приближалось Рождество.
Вокруг витало праздничное настроение.
Запахнув шубку, Даниель открыла дверцу машины и осторожно выбралась на улицу. Снежинки тут же закружились вокруг нее, и она восторженно подставила теплую ладонь, наблюдая за тем, как они приземляются на нее и почти сразу превращаются в капельки воды.
— Ты словно никогда не видела снега, — с улыбкой заметила Адель, останавливаясь рядом.
— Можно и так сказать. — Даниель перевела на нее радостный взгляд. — В прошлом году я ничего не замечала. А там, где я выросла, это большая редкость. И знаешь, — поделилась она воспоминаниями, — когда я была маленькая, я все время переживала, что Санта-Клаус не доедет до меня с подарками, потому что растает по дороге.
Адель рассмеялась.
— Пойдем нанесем урон этому уютному местечку, — сказала она, приближаясь к входным дверям кафе, где они обычно ели.
Почувствовав, что действительно очень голодна, Даниель не заставила себя упрашивать и устремилась за подругой.
Раздевшись, они расположились за небольшим столиком у окна. Около них тут же остановилась официантка с блокнотом наготове.
— Все как обычно? — приветливо улыбнувшись, поинтересовалась она.
Адель посмотрела на подругу. Та усмехнулась.
— Да, все как всегда, — подтвердила Адель, обращаясь к девушке в униформе.
Официантка удалилась. Даниель бросила непонимающий взгляд на подругу.
— И что это ты вдруг засомневалась в заказываемом меню? — поинтересовалась она.
