Дороти позвонила на следующий день.
— Даже не думай отказать мне! — предупредила она, едва успев поздороваться.
— Неужели я это сделаю? — удивилась Доминик, открывая холодильник и разглядывая его содержимое в раздумье, что же приготовить на ужин.
— Это я так, на всякий случай, пояснила подруга.
— А, тогда понятно. — Ее взгляд остановился на лазанье, которую надо было просто поставить в микроволновую печь на несколько минут, что Доминик и сделала, продолжая разговор по телефону. — Что ж, я внимательно тебя слушаю.
— Короче так: меня пригласили на вечеринку, и я собираюсь взять тебя с собой.
— Но я что-то не помню, чтобы пригласили меня, — пробормотала Доминик, чувствуя, как ее одолевает чувство голода при одном взгляде в окошко микроволновки, где готовилась лазанья. — К тому же я там никого не знаю.
— Вот и познакомишься, — заверила подруга. — Я просто уверена, тебе там понравится. Да и мне не мешало бы потусоваться среди нужных людей, возможно, наметится положительный сдвиг в моей карьере.
— Дороти, — усмехнулась Доминик, — с тобой все понятно. Но зачем туда пойду я? Работа у меня есть. Тем более сейчас я занимаюсь очень серьезным материалом, и мне лучше не отвлекаться на развлечения. Неужели тебе больше некого взять с собой?
Дороти некоторое время молчала.
— Так и думала, что ты найдешь кучу причин, чтобы отказаться, — обиженно пробормотала она.
— На самом деле мне не нужно их искать, — мягко заметила Доминик, — у меня и правда полно дел.
— Значит, ты предпочитаешь бросить свою подругу на произвол судьбы в угоду своим личным интересам?
— Так уж и на произвол? — хмыкнула Доминик.
— Представь себе, да. — Чувствовалось, что Дороти настроена решительно и не собирается отступать.
— Ладно, — наконец сдалась Доминик. — Я схожу с тобой. Но только, если мне там не понравится, я сразу же уйду, так и знай.
— Само собой. — Дороти заметно повеселела и поспешила попрощаться, пока подруга не передумала.
Доминик вздохнула и улыбнулась. Похоже, в свой законный выходной ей придется играть роль эскорта Дороти, так как по какой-то неизвестной причине ее подруга не собиралась приглашать с собой никого другого. Придется с этим смириться.
Она достала лазанью, вдохнула аппетитный аромат, исходивший от нее, и уселась за стол. Хоть что- то хорошее должно же было ее порадовать? Так почему бы не вкусный ужин, пусть и приготовленный из полуфабрикатов?
Встав в субботу пораньше, Доминик засела за статью. Она сознавала, что текст получался злым, где- то даже оскорбительным, но ничего не могла с собой поделать.
Как только Доминик оказалась в больнице и увидела девятилетнюю девочку, которая, придя в себя после операции, теперь, похоже, на всю жизнь останется калекой, на глаза ее навернулись слезы. Доминик очень любила детей, и, если с теми что-то происходило, это заставляло ее сердце сжиматься от боли и несправедливости к этим крошкам, ни за что страдающим по вине обстоятельств.
Здесь же, похоже, налицо была вина врача, оказавшегося в нетрезвом виде за операционным столом и проведшего одну из самых неудачных операций в своей жизни. Нельзя было не признать прошлых заслуг доктора Нортона, но это не давало ему никакого права безответственно подходить к своей работе, ведь от него зависела жизнь людей.
Вот теперь эта кроха навсегда останется неполноценной. Возможно, она пока до конца не сознает весь ужас произошедшего, но, когда это произойдет, что с ней будет? Не сломит ли ее несчастье? Выдержит ли она тот груз, который судьба уготовила ей?
Эти мысли не давали Доминик покоя. Она никак не могла понять, как такой уважаемый врач мог допустить подобное дилетантство. Неужели был так уверен в собственных силах? Или играющий в его крови алкоголь заставил его поверить в то, что он все может?
Терри проводила дни и ночи у кроватки Серены. У Доминик сжималось сердце при взгляде на эту женщину, до того сломленную горем, что она постарела лет на десять. Ее волосы уже тронула седина, и Доминик совершенно случайно узнала, что произошло это после случившегося с Сереной несчастья.
Нет, она не собиралась оставлять эту женщину наедине с ее горем. Доминик была готова бороться. И, если доктор Нортон и сможет продолжить практику после этого вопиющего происшествия, во всяком случае, ему будет трудно найти пациентов, которые согласятся лечь к нему на стол.
Доминик разговаривала с медсестрами, которые сначала не хотели отвечать на ее вопросы, соблюдая корпоративную этику. Но Доминик удалось расшевелить в их душах жалость и сострадание к пострадавшей девочке, и она многое узнала.
Ее статья была практически готова. Доминик собиралась сдать ее в понедельник, как только придет на работу. Трэвис Мидлтон обещал поставить ее в ближайший выпуск — на решительный лад его настроил разговор с Доминик.
— Единственное, мне нужны гарантии того, что мы выстоим, — заметил он на прощание. — Ты же понимаешь, клиника это так не оставит.
— У меня куча свидетелей, готовых в любой момент подтвердить свои слова, — заверила его Доминик, — так что не беспокойтесь, мы найдем на них управу.
— Желаю удачи.
Теперь уже статья была практически закончена, и Доминик, засидевшись за компьютером, не заметила, как пролетело время.
Телефонный звонок вернул ее к действительности.
— Надеюсь, ты собираешься, — сказала Дороти, поздоровавшись.
— Да, — кивнула Доминик, словно подруга могла ее видеть, — уже укладываю волосы.
— Отлично, я заеду за тобой через два часа.
Доминик чуть было не запамятовала о вечеринке, на которую ее собиралась вытащить Дороти. Следовало поторопиться, чтобы действительно успеть.
Она и думать забыла, что с утра ничего не ела, удовольствовавшись только чашкой кофе. Поэтому, когда Дороти наконец позвонила и сообщила, что ждет ее внизу, Доминик неожиданно осознала, что ужасно голодна.
На ходу запихнув в рот печенье, она поспешила покинуть квартиру.
— Что это с тобой? — удивленно покосилась на нее Дороти, когда все еще жующая Доминик забралась в ее автомобиль.
— Забыла поесть, — пояснила та, проглотив последний кусочек печенья. — Только когда уходила, вспомнила.
— Вот бы мне так научиться, — вздохнула Дороти. — Я же, наоборот, как лиса хожу около холодильника, и, если там есть что-нибудь вкусненькое, до следующего дня оно не доживает.
— У, какая ты обжора, — улыбнулась Доминик.
— Не то слово. Мне надо сбросить несколько фунтов, тогда, быть может, на меня обратят внимание.
— На мой взгляд, ты отлично выглядишь.
— Увы. Для того чтобы красоваться на страницах модных журналов, надо похудеть.
— Ненавижу диеты! — с чувством сказала Доминик.
— Я тоже. Но другого выбора у меня нет.
Когда они подъехали к зданию, освещенному маленькими разноцветными огоньками гирлянд, пристроенных где только можно, вечеринка была в самом разгаре.
