Компании. Колонисты настоятельно требовали взять припасов на год, что и было обещано главой Компании еще до подписания первых контрактов. Время шло, майор де Конель ежедневно бывая у губернатора, требовал ускорить выступление отряда, но дело едва двигалось. Особенно сложно оказалось возместить нехватку скобяных изделий и тканей, предназначенных для обмена с туземцами. Компания пребывала в полнейшем неведении о том, что ждет нашу экспедицию на западе. Сведения, полученные от трапперов и дружественных дикарей, во многом противоречили друг другу. Прикрываясь очевидной неясностью ситуации, Компания предоставляла для снаряжения отряда товары, которые, видит Бог, надлежало незамедлительно списывать и уничтожать. Возражения наших офицеров и агентов в расчет не принимались…
…Мне приходилось ежедневно исправлять списки колонистов. Будущие поселенцы, (многие из них практически не говорили ни по-английски, ни по-французски), то требовали вычеркнуть их из списков, то внести вновь. Призвать глупцов к порядку не имелось никакой возможности. О полученном задатке и подписанных контрактах люди как будто забывали, едва успев выйти за дверь конторы. Нескольких, особо рьяных негодяев, майор де Конель без колебаний посадил под замок, но поступить так со всеми упрямцами не представлялось возможным, поскольку не хватало мест в гарнизонной тюрьме… Бездействующие солдаты утрачивали последние остатки дисциплины. Обострились национальные распри и взаимные претензии. То и дело возникали потасовки. Особенно отличались необузданностью нравов наши рейнджеры… Я лично стал свидетелем весьма показательного случая, когда майор де Конель был вынужден рукоятью пистолета вышибить зубы особенно зарвавшемуся мерзавцу. Когда до города докатились слухи о событиях в Луисбурге, положение стало просто угрожающим… В лагере колонистов, уже не первый месяц влачащих жалкое существование под открытым небом, так же ежедневно возникали волнения. Солдаты продолжали домогаться расположения легкомысленных жен переселенцев, и дело дошло до убийства. В драке были ранены двое солдат и убит швед из числа уже нанятых Компанией людей. Так же лишился жизни случайный мальчишка. Терпение губернатора лопнуло…
…С самого начала нас преследовали неудачи. Барки протекали столь сильно, что еще до обеда пришлось остановиться и заняться вычерпыванием воды и неотложным ремонтом. В тот же день дозор рейнджеров наткнулся на нескольких индейцев-отава. В коротком столкновении один из наших людей был легко ранен. Индейцы исчезли. Невзирая на незначительность стычки, офицеры и наш майор были всерьез обеспокоены. Встретить враждебно настроенных краснокожих так близко к городу оказалось крайне неприятной неожиданностью. Но еще большее возмущение майора вызвала возникшая паника в отряде. Поистине наши поселенцы не были готовы к столь сложному пути. Первые же выстрелы, даже отдаленные, напугали людей до такой степени, что часть женщин и детей попросту кинулась бежать по берегу в сторону города. В позорное бегство пустились и некоторые отцы семейств, и что особенно печально, несколько солдат, до этого бывших на хорошем счету у лейтенанта Бройля. Панику удалось пресечь. Все беглецы были наказаны…
…Пали еще две лошади. Возможно, виной тому была изнуряющая жара, полчища насекомых и ночевки в сырых прибрежных зарослях. И люди и лошади крайне устали, проводя барки через бесчисленные перекаты и отмели. Даже ежедневные козни индейских разведчиков не действуют на людей столь угнетающе, как коварство реки. Проводники уверяют, что скоро мы выйдем в долину, весьма удобную для длительного отдыха. Верится в это с трудом. Впереди, заслоняя горизонт, все выше вздымаются горы. Остается только молиться. Впрочем, большинство наших людей так опустошены и изнурены, что даже воззвать к Нему больше не в силах…
…Ночью произошло очередное нападение. Краснокожих было двое или трое. Больший вред принесла наша стрельба вслепую. Трое людей ранено, причем один из них рейнджер и ранен он весьма тяжело. Еще один из поселенцев, голландец-плотник, лишился скальпа. Я знал этого человека довольно хорошо. Весьма полезный рабочий, и к тому же учтивый, что редкость среди нашего сброда. Мир его праху. Только утром мы обнаружили, что пропала одна из женщин - миловидная девица из Бирмингема. Лейтенант Валлер не уставал оказывать этой особе повышенные знаки внимания в те дни, когда мы еще могли думать о светских развлечениях. Возможно, во время ночной стрельбы девушка упала в реку, но, скорее всего, именно ее и избрали своей целью дикари. Не могу сказать, какая судьба лучше. Остаться лежать в неглубокой могиле на берегу варварской реки печальная участь для любого истинного христианина. Но разве лучше долгие годы влачить животное существование в неволе, выполняя гадкие прихоти краснокожих насильников и умереть без причастия и молитвы? Жуткая участь для любой женщины. Впрочем, семья девушки отнеслась к ее исчезновению с полным безразличием. Весьма возможно, скоро нас всех постигнет подобная, а возможно и худшая, судьба. Я мечтаю умереть, сохранив свои волосы на голове…
…Короткие теплые дожди ничуть не портят людям настроение. Поселенцы и солдаты дружно обустраивают лагерь. За время долгого двухмесячного путешествия почти все мы прониклись чувством христианского единения и всеобщего бескорыстия. Поистине, лишь в столь оторванных от мира краях и возникает понимание, сколь велик и всепобеждающ дух Цивилизации, дух доброго Старого Света. Да, наша миссия нелегка. Но мы, во главе с нашими храбрыми командирами и стоическими служителями Господа нашего смиренными мучениками-миссионерами, принесем истинную Веру и истинное Добро в эту дикую страну…
…Все-таки окончательно решено возводить блокгауз на берегу этого длинного озера. Без сомнения, я должен признать правоту майора. Треть барок уже ни на что не годна и их все равно придется бросить. Многие люди изнуренны и даже продолжительный отдых вряд ли подвигнет их продолжить путь. Собственно, они уже решили остаться здесь, и едва ли будет благоразумно силой оружия принуждать поселенцев идти дальше…
…Мы все здесь обжились. Прошел почти месяц с тех пор как первый белый человек увидел берега озера, ныне нареченного именем принцессы Анны. Теперь здесь уже стоит поселок, а в будущем возникнет и город. Мы все единодушно выражаем твердую уверенность в этом. Стены блокгауза почти готовы. Здесь остается почти шестьдесят человек. Пороха и свинца, муки и круп, у них предостаточно, чтобы продержаться зиму. Несмотря на скромный опыт жизни в лесах, люди полны энтузиазма. Места вокруг необычайно живописны. Воздух в предгорьях здоров и чист. Насекомых немного. Река полна рыбы. Западнее, вдоль берега озера, простираются пологие склоны холмов. Наши люди собираются разбить здесь настоящие огороды. Для земледелия открытого пространства не так уж много, придется вырубать лес, но это дело самого недалекого будущего. Возможно, блокгауз следовало, как настойчиво предлагал лейтенант Бройль, возводить на правом холме. Там более безопасно. Но поселенцы выбрали иное, более удобное расположение будущего поселка, и наш майор не стал возражать. Впрочем, все сходятся во мнении, что большим опасностям новое поселение подвергаться не будет. Племя, на землях которого возводится поселок, настроено исключительно доброжелательно. Обмен товарами идет успешно. Обрадованные краснокожие охотно берут даже ту ткань, качество которой возбудило столько споров еще до выступления нашего отряда. Полагаю, если так пойдет и дальше, и Компания, и наши поселенцы могут остаться довольны. Уже сейчас, многие из уходящих с майором, смотрят с завистью на счастливцев, остающихся у озера принцессы Анны. Что ж, нам предстоит нелегкий путь, но теперь мы будем знать, что в случае несчастья нам будет куда отступить и где найти дружескую поддержку и помощь…
…Де Конель пребывал в ярости. Это была наша лучшая барка. Майор приказал повесить рулевого. Уже была перекинута веревка через ветвь ближайшего дерева, и лишь совместными уговорами офицеров и святых отцов удалось отстоять жизнь несчастного. Не берусь судить, насколько был виновен рулевой, но часть нашего пороха и зарядов для гаубиц была непоправимо утрачена. Как назло, река в этом месте оказалась чрезвычайно глубока. В воду были загнанны все, кто хоть как-то умел плавать…
… Зарево было заметно всю ночь. Мы утешали себя различными фантазиями, но неоспоримо было одно
