отмечая на многих картинах ярлычки «продано».
— Привет, Мэгги! Как дела?
Девушка улыбнулась Тому Кухана. Темно-карие глаза, темная кожа и величественная осанка выдавали в нем коренного гавайца. С трудом верилось, что нежные акварели на стенах принадлежат его кисти.
— Дела? — переспросила Мэгги. — Да так… А вот у тебя, как я погляжу, все отлично.
Том был ее близким другом. Одно время они даже встречались, но затем решили остаться просто друзьями и ни разу не пожалели о своем решении.
— Да, мои работы, похоже, пользуются успехом. Ты видела ту пару? Они купили картину.
— Правда? Поздравляю!
— Спасибо. А ты над чем сейчас работаешь? Должно быть, задумала нечто потрясающее. Я уже неделю тебя не видел.
— Честно говоря, работа как-то не ладится. — Мэгги пожала плечами. — Вдохновения нет.
— Послушай, так не годится, — встревожился Том. — Ты лучше меня знаешь, что нельзя все время ждать вдохновения. Так можно и без еды остаться.
— Знаю, знаю. Но в последнее время у меня не выходит ровным счетом ничего. Сплошная мазня… Схожу-ка я на пляж, погреюсь пару часов на солнышке. А там, глядишь, и вдохновение в гости заглянет.
— Пожалуй, немного отдыха тебе не повредит, — согласился Том и наконец обратился к очередному покупателю.
Придя на пляж, Мэгги быстро разделась и с удовольствием растянулась на полотенце. Полежав немного с закрытыми глазами, девушка почувствовала себя гораздо лучше и, приподнявшись на локтях, принялась разглядывать пляж.
Дети строили песчаный замок, компания подростков плескалась на мелководье. Невдалеке тихо играл приемник, мерный шум прибоя терпеливо убаюкивал, солнце золотило кожу, теплый ветерок лениво перебирал пряди волос.
Мэгги жила на грани всю неделю — с тех самых пор, как встретила Роба Коултера. Каждое мгновение она подсознательно ожидала, что зазвонит телефон. Обычно девушка не слишком спешила взять трубку, особенно если в этот момент рисовала. Если это было важно, ей обычно перезванивали.
На этой неделе все шло шиворот-навыворот. Вчера Мэгги чуть не сломала каблук, бросившись сломя голову к телефону. Ей предложили бесплатный ремонт крыши! Едва сдерживая разочарование, девушка вежливо отказалась и поклялась непременно завести автоответчик.
Прошла уже неделя, а Роб так и не появился. И почему это ее так волнует, спрашивала себя Мэгги. Они ведь виделись всего один раз!
Мэгги оценивающе взглянула на море. Наметанный глаз художника отметил, что вода, бирюзовая на мелководье, постепенно темнеет и к линии горизонта становится темно-синей. Девушка прикрыла глаза, запоминая цвет, и перевернулась на живот.
Боже, ну и неделька выдалась! Если в ближайшие полчаса не случится ничего непредвиденного, может быть, он уйдет с работы вовремя — впервые за эти пять дней!
— Коммандер, если я вам сегодня больше не нужен, можно, я пойду? Мы с женой обещали детям сходить сегодня в пиццерию.
Лейтенант-коммандер Роб Коултер поднял взгляд на младшего офицера Хоукинза, с умоляющей миной стоявшего в дверях.
— Ладно, на сегодня хватит, офицер. Можете быть свободны, приятно провести выходные. Я, пожалуй, тоже скоро освобожусь.
— Спасибо, сэр! И вам приятно отдохнуть.
После того как Хоукинз ушел, Роб закончил отчет о последних учениях и с облегчением отложил целую кипу бумаги. Затем он тщательно проверил и запер свой сейф, надел фуражку и взглянул на часы. Если поторопиться, он еще успеет на последний паром с острова Форд-Айленд. Офис посреди Перл-Харбора — не слишком-то удобно. Правда, это способствовало поддержанию столь необходимой организации конфиденциальности. Военные, как известно, не больно-то жалуют рекламу.
Роб заторопился к машине. Луч вечернего солнца скользнул по его знакам отличия: «морской лев», член элитного подразделения армии США.
«Львы» работали на море, на суше и в воздухе. Десантники, водолазы, разведчики — тренированные люди, умеющие идти на риск и глядеть в лицо опасности. Кстати, изнурительные тренировки выматывали Роба гораздо меньше, чем километровые отчеты.
Он учился в школе, когда к ним в класс пришел вербовщик. Мальчику из Канзаса легко было забить голову армейской романтикой, и Роб поступил на факультет вневойсковой подготовки офицеров ВМС в Канзасский университет, а по окончании записался в подразделение «львов». Впрочем, он ни о чем не жалел. Будь у него шанс прожить жизнь заново, он поступил бы так же. В свои тридцать лет Роб Коултер был именно тем, кем хотел быть.
Вот и отлично, на паром он успевает. Роб въехал на палубу и вспомнил о Мэгги Брендон. Кажется, она говорила, что работает в пятницу. Оставалось лишь надеяться, что галерея «Пасификз» еще не закрылась.
Роб хотел позвонить девушке на неделе, но на него свалилось столько дел, что времени для общения просто не осталось. Мэгги… Всю неделю он вспоминал ее смеющиеся серые глаза. И еще — плавные изгибы тела, словно созданные для ласки.
Звон дверного колокольчика оповестил о приходе возможного клиента, и Мэгги, подняв глаза, увидела подходящего Роба. Она ощутила внезапный прилив радости, и улыбка осветила ее лицо.
— Не верю глазам своим!
— Придется! Я ведь говорил, что найду тебя. Не думал, правда, что это займет так много времени. Но так уж вышло: работа.
Роб оглядел Мэгги с головы до ног: льняные волосы, пытливые серые глаза, соблазнительные округлости под розоватым платьем простого покроя, тонкая талия, крутые бедра, — девушка показалась ему еще более прекрасной, чем когда он видел ее в прошлый раз.
Мэгги понимала, что Роб откровенно восхищался ею. Это одновременно и льстило, и смущало.
— Хочешь посмотреть картины?
— Только если у меня будет такой очаровательный гид, как ты.
Мэгги повела Роба по галерее. Честно говоря, она была рада, что не надо выдумывать темы для разговора. В галерее выставлялась неплохая коллекция гавайского искусства: скульптура, живопись, изделия из глины и всевозможные ткани ручной работы.
— Ты серьезно интересуешься искусством? — спросила Мэгги, когда они перешли к очередному экспонату.
— Интересуюсь? Пожалуй, что да. Знатоком, правда, назвать себя не могу. Боюсь, я разбираюсь только в том, что мне нравится.
Мэгги улыбнулась:
— Поверь мне, это не самый худший вариант. — Она нерешительно замерла перед собственной картиной.
— Твое? — Роб заметил подпись.
Мэгги кивнула. Мужчина внимательно разглядывал работу девушки, которая так внезапно ворвалась в его жизнь. Мэгги явно копировала манеру импрессионистов: яркие краски, рельефные мазки. Роб отступил на шаг, чтобы охватить взглядом всю картину.
Ему почудилось что-то знакомое в бушующем водовороте красок. Зеленый тоннель пальм, внезапные всплески ярко-синего и алого. Природа в своей первозданной красоте. Такой пейзаж мог существовать и тысячу лет назад, и даже миллион. Правда, на фоне затянутого облаками неба проглядывали серые громады небоскребов.
— «Парадокс Гонолулу», — прочитал Роб название картины. Он все еще тщился вспомнить, где же он
