Укрывшийся шинелью длинной,На девятнадцатом году,Я задыхался от жасминаВ глухом разросшемся саду.Навис над нами пышной тучейИ небо звёздное затмилОшеломляюще-пахучий,Забытый армией жасмин.Несовместимыми казалисьФигуры тёмные солдатИ эта лопнувшая завязь,Собой заполнившая сад.И на заросшем белом склоне,В обозе, где-то не вдали,Тонули средь жасмина кони,Чихая, гривами трясли.Земли разбуженная силаВ который раз цвела опять,Но только некому нам былоВ ту ночь жасмину наломать.Над полусонным нашим строемПотом кружились лепестки,Они ложились ровным слоемВ стволы орудий, в котелки.Плыл надо мной жасмина ворох,И я жасмином весь пропах.Он был сильней, чем дымный порох,Чем пот солдатский и табак…1958
Демобилизованный
Не успевший загореть,Белотелый, без рубахи,Во дворе колол он плахи —Любо-дорого смотреть.Он работал в летний знойУ дощатого сарая,Пот обильный утираяЛоктя тыльной стороной.— Веселей давай ходи! —Подавал он зычный голос.(Рос дремучий рыжий волосНа плечах и на груди.)Он поглядывал кругом,Он колол легко, без спешкиИ отпихивал полешкиЭлегантным сапогом.Он колол бы дотемна:В нём, бурля, гуляла сила.И дрова в сарай носила,Как во сне, его жена.1960