Шаль, а верней, полушалок,Стиранный тысячу раз.И поразительно жалокВзгляд нерешительных глаз.Но, усмехаясь задето,С ней разделяя жильё,Может, за всё вот за этоОн ещё любит её.1987
Купание
Задумчива и хороша,Лишь брови чуть сдвинула,К воде подошла не спешаИ всё с себя скинула.Ожгло холодком по груди.Чуть скрипнула камушком.— Не женится он, и не ждиУслышала рядышком.Так баба сказала одна —Как водится, надвое,Тем более если онаНагая и наглая.Стояли недвижно леса,Но двигалась фабула.А с листьев холодных росаМедлительно падала.1987
'Какие женщины в пейзаже…'
Какие женщины в пейзаже,На фоне скверов и морей!Готов понять и тех, кто дажеМоложе дочери моей.Но в самом беглом разговореЯ замечаю в тот же миг,Что я, пожалуй, не в фаворе,О чём не скажут напрямик.Приветливые как вначале,Уходят, галькою шурша.И слабым отзвуком печалиМгновенье тешится душа.1987
'Он слабо говорит…'
Он слабо говорит,Лежат в подглазьях тени,Взъерошен и небрит,Всю жизнь на бюллетене.Но блещет торжествоИз допотопной были,Где женщины егоС готовностью любили.Был прочих не хужей,Гулял себе — а там ужДве бросили мужей,А три не вышли замуж…В глазах довольный свет,Горящий непреложно.А было или нет —