понимал это. Власть становилась лишь формальной. Галина достала из сейфа свертки с пачками купюр.
- Вот, Игорь Григорьевич, здесь все, как мы и договаривались. Пересчитайте все, пожалуйста, - достала из сейфа бутылку хорошего французского вина, разлила в два фужера, разломила плитку шоколада. - Обмоем сделку, Игорь Григорьевич? Что вы так хмуры? Если жалко - уходите в отставку, идите в бизнес, вас все знают, вам не трудно открыть еще два-три кафе или ресторана. Документы на 'Пирамиду' я еще не взяла, они еще ваши.
- Нет, Галь, - Елышев впервые назвал ее по имени и, помолчав, добавил: - Я думал уже, но это, наверное, не для меня.
- Что, Игорек, - Галина тоже приняла дружеский оборот их разговора, - думаешь, что наказывать безропотных и исполнительных и распределять, когда всего не хватает, легче?
- Каждому, наверное, свое. Я не скажу, что я плохо справляюсь со своими обязанностями. Я работаю не в торговле, я работаю в исполкоме, власть-то у нас советская пока, не кооперативная. Уверен, так и останется советской. Один вопрос можно, Галина Ивановна? - Елышев снова перешел на официальный тон.
- Пожалуйста, Игорь Григорьевич.
- Мы будем еще хотя бы не очень часто встречаться? - Елышев побледнел, видимо его волновало, какой ответ даст Галина, и посмотрел ей в глаза.
'Боже мой! Где самодовольный, самовлюбленный холеный Елышев?' Перед Галиной располневший средних лет лысеющий мужчина с жалостливым поросячьим взглядом? Ей уже снова стало жаль его, но всего несколько секунд.
- Нет, Игорь Григорьевич. Я думаю ни мне, ни вам этого больше не нужно.
- Но за себя, Галь, я сам отвечу, я понимаю, вам этого не нужно, - Елышев снова посмотрел на Галину.
- К чему - у вас семья, дети уже почти взрослые, пойдут разговоры, их отец...
Галина явно просто издевалась над Елышевым, он не дал ей договорить, встал, посмотрел в окно:
- Все, Галина Ивановна, комментарии излишни. Спасибо за честный ответ, - и не проронив больше ни слова, развернулся и вышел из кабинета. Гордо, с поднятой головой. Это был еще Елышев. Тот Елышев.
Снег пошел хлопьями. Король умер, да здравствует король! И, надо сказать, она еще долго сидела ошарашенная. Смотрела, как он вышел с непокрытой головой, открыл машину, завел и уехал. Почему-то она была уверена, Елышев начнет просить ее хотя бы последнюю встречу, съездить на турбазу 'Дивное' к Артему Гулия. Это была как пощечина, которую она не ожидала, она стала ему явно хамить, и бац... Может, Галина впервые за время их знакомства увидела в нем настоящего мужчину. Хотя прошептала, когда за ним закрылась дверь 'подлец'. Враг был разбит, у нее нет покровителя - хозяина, которые были всегда: Воробьев, Елышев. Она сама хозяйка своей судьбы и всего что имеет! Победа! А парни Короля? Но это охрана. Налоги надо платить всегда!
- 9 -
Судебное разбирательство назначено на завтра. Виктор лежал на своей шконке, смотрел в темноту зарешеченного окна. Завтра. Все решится завтра. Он настроил себя на любое, даже самое суровое наказание, но так он думал раньше, а теперь, когда всего одна ночь разделяла его от 'этого наказания', он не мог заснуть. Мысли. Мысли. Мысли. Жизнь, еще такая короткая, за минуты пробежала в его памяти. Детство, школа, армия, университет - вся его жизнь вмещалась в эти четыре слова. Все пролетело как один день. А сколько планов строилось на будущее и таким безоблачным оно казалось. Вся жизнь впереди! 'От тюрьмы и от сумы...' - гласит народная пословица.
Еще год назад он мог просто не придать значения этим словам, потому что был уверен: 'Это не про него', это из другой жизни, которую ему никогда не предстоит прожить. Теперь, лежа на жесткой железной шконке с решеткой и 'ресничками' на окне, он еще не до конца осознавал, что это теперь его жизнь. Он и сейчас был уверен, что все станет на свои места, будет как раньше. Все разберутся, что он просто не мог убить человека, своего друга Игоря Фокина. Он, любящий жизнь и людей, мечтавший сделать много хорошего для своей страны, вырастившей, выучившей его. Сделать много хорошего для родителей, его воспитавших. Он снова вернется к той жизни, будет работать и, конечно, еще встретит свою настоящую любовь. Не может жизнь состоять только из лжи и обмана. Хорошего, честного всегда больше. Надо только научиться видеть вокруг себя, отличать ложь от правды. Верить в то, что лучшее еще все впереди в его жизни.
Но как начинать жизнь с обмана? Он не сказал на следствии про первую драку с Фокиным, значит, солгал, струсил, чтобы не давать повод утверждать, что если была первая драка, значит в ту ночь он мог толкнуть, даже не ударить, просто толкнуть Фокина. Или просто сделать резкое движение, напугавшее Игоря, чтобы он потерял контроль в пространстве, забывшего, что всего в шаге - конец. И сделавшего этот последний шаг в своей жизни.
Игорь Фокин тоже хотел жить. Он тоже мечтал создать семью, пусть за его словами о продажности всех женщин была бурлившая злоба. Но это после предательства его девчонки, совсем недавно им пережитого. Время лечит, боль проходит. Через два дня после той первой драки Игорь подошел к Виктору:
- Витек, ты прости меня, я был не прав. Конечно, я сам мечтаю найти свою настоящую любовь, свою женщину. Пусть она будет и не очень красивая. Но она для меня будет самая прекрасная. Пусть только для меня. Это и есть, наверное, счастье. Жить для любимого, верного тебе человека. И хочу завести детей - двоих: мальчика и девочку.
'Никогда ты, Игорек, уже не встретишь свою любовь и детишек, похожих на тебя, уже не будет на этой Земле'. Эти слова словно железный прут, проткнувший грудь Игоря, резали сердце Виктора. Захаров любил жизнь, он ненавидел смерть, и ему становилось холодно и жутко от этих слов: НИКОГДА БОЛЬШЕ. Что изменится, если он скажет все эти слова на суде? Он не может точно утверждать, что он толкнул Игоря, а если бы он был уверен, тогда, наверное, он просто не смог промолчать. Просто после этого терялся смысл всей его жизни. Единожды солгав, лгать будешь всегда! И что он мог сказать своим детям? Как мог учить говорить только правду?
Вика! Почему? За что она так поступила с ним? Неужели можно так притворяться? Для чего? Она сама называла подруг Лобова фаворитками. И Марина Гаврилова, с которой Лобов встречался, была ее сокурсницей, даже жили в общежитии рядом. Неужели она возомнила себя лучшей из всех 'бывших фавориток', как она называла? Бред! Вика - обыкновенная 'серая мышка', как называла ее мать Виктора. Лобову всегда нравились яркие высокие девушки, на которых оборачивались на улице мужчины. Наверное, это просто месть женщинам со стороны Лобова. Говорят, у него была очень красивая жена. Но он студент - аспирант, не смог удержать такую красивую 'игрушку'. Он даже вечерами ходил со студентами разгружать вагоны, а мать была еще просто продавщица ЦУМа. Потребности жены росли, начались ссоры. Его жена ушла к директору мебельной фабрики, который овдовел. Он был на пятнадцать лет старше ее. Счастье - понятие очень относительное. Жена Лобова видела смысл жизни в нарядах, чем их больше, тем она счастливее. Виктор прочитал недавно в журнале, принесенным Митиным, про парижского бездомного, жившего под одним из многочисленных мостов через реку Сену. Он нашел билет, по которому выиграл огромную сумму.
- Это счастье, - говорили ему, - ты богат!
- Нет, мое счастье свобода, просыпаться в своей будке из картонных коробок. Найти себе пропитание на день и быть счастливым.
