Книга II 'Приговор'
Не судите и не будете судимы;
Не осуждайте и не будете осуждены;
Прощайте и прощены будете.
Евг. от Луки 6:37
- 1 -
- Встать! - командует контролер. Пятеро подростков в коротких застиранных спецовках непонятного цвета нехотя поднимаются со своих мест, исподлобья злыми колючими глазами смотрят на вошедших в камеру. Один из вошедших - их 'воспет' или воспитатель, старший лейтенант Говоров Юрий Иванович, второй - 'вертухай' или корпусной контролер и третий - высокий, спортивного телосложения, одетый в спортивный синий костюм, молодой еще парень.
- Здравствуйте, пацаны, знакомьтесь. Они у нас пацаны, Виктор Иванович, - воспитатель обратился к вошедшему парню в спортивном костюме. - Обратите на это внимание, не ребята, не дети, а именно пацаны. Знакомьтесь, это Виктор Иванович, он будет у вас старшим, прошу все его распоряжения выполнять как мои. Вопросы будут?
Вопросов у пацанов не было, все молчали.
- Вот и прекрасно. Вот ваша кровать, Виктор Иванович, - воспитатель указал на место внизу у окна, на шконке уже лежали чьи-то вещи. Было ясно, что пустующее место для взрослого, или 'взросляка' на языке малолеток, кто-то занял. Наверное, самый авторитетный из этой пятерки.
- Чьи это вещи? - тем же тихим спокойным голосом спросил воспитатель.
Никто не ответил.
- Я спросил! - повторил уже другим, металлическим голосом, что даже Виктор от удивления посмотрел на Говорова.
- Я спросил, чьи шмотки?!
- Мои, - ответил плотный парень.
- Чьи, мои? - снова вопрос Говорова.
- Подследственный Астахов Юрий, статья 206 часть 2, - пробурчал тот же парень и опустил голову.
- Вы с ними построже, Виктор Иванович, методы Макаренко в восьмидесятые годы плохо действуют на молодежь. Приходится применять методы других известных людей, даже спортсменов. Вы, я читал, спортом занимались? Вот и прекрасно, я думаю, здесь это вам не будет лишним и даже может пригодиться. У нас эти милые детки, не эти, правда, с соседней камеры, взрослого отправили в камеру к обиженным.
- Как отправили? - не понял Виктор.
Говоров посмотрел на Виктора с усмешкой:
- Вы, я вижу, с правами уголовного мира мало знакомы.
- Совсем не знаком. Только по книге Макаренко, - ответил Виктор.
- Ничего. Пацаны введут в курс дела, - и обращаясь к малолетним преступникам другим тем же металлическим голосом, добавил: пацаны, вам повезло, ваш 'взросляк' - спортсмен, мастер по боксу и каратэ, если заслужите, он вас научит, только слушать беспрекословно, мой вам совет. Он не рассчитал однажды, вот к нам и попал.
Малолетки слушали молча. Но после того, как воспитатель и дежурный по корпусу вышли, Астахов убрал свои вещи со шконки-кровати Виктора, переложил их вверх, на второй ярус. В камере три двухъярусные железные кровати. Тяжелый стол с лавочками по обе стороны. В углу унитаз, до половины роста закрытый с одной стороны железным листом, и старая побитая раковина, вот и вся нехитрая мебель камеры 32 или три два, как ее звали сами жильцы.
Виктор подошел, сел на свою шконку. Поставил рюкзак 'сидор', стал доставать зубную щетку, мыло, пасту.
- Что, пацаны, - первым заговорил Виктор, - будем знакомиться? Меня зовут Виктор Иванович, фамилия моя Захаров.
- 'Захар', а ты по какой статье чалишься? - спросил у него худой с длинным торчащим носом подросток.
Виктор понял, но сделал вид, что не слышит вопроса, и продолжал:
- Я назвал себя, представьтесь и вы, пожалуйста.
- 'Захар', по какой статье чалишься, пацаны тебя спрашивают? - это уже знакомый Виктору Астахов задал вопрос.
Было ясно, что он считает себя старшим в камере и после минутного замешательства от переселения он понимал, что надо восстанавливать свою репутацию старшего. То есть вести переговоры должен он.
- Юрий, будь, пожалуйста, повежливее. Я, конечно, не против общения на ты. Это по-дружески, а я надеюсь, мы станем друзьями.
Виктор резко, пружинисто встал. Малолетки машинально отскочили от него в стороны.
- Кто решит попробовать, кто в 'хате' хозяин, прошу.
Все сделали еще полшага назад.
- Нет желающих, тогда по одному подходите знакомиться.
Все вопросы по установлению 'хозяина хаты' были решены в минуту. Малолетки поняли, что Виктор или 'Захар', как они его сразу окрестили, мужик ого-го и штучки, как с тем взросляком из хаты 39, когда малолетки просто издевались над ним: заставляли мыть полы, унитаз и даже исполнять сексуальные прихоти, здесь не пройдут. Все стали подходить к Виктору, жать протянутую руку и представляться с короткой тюремной биографией.
- 'Минак' - Минаков Женя, 16 лет, статья 144 ч.2.
- 'Баклан' - Астахов Юрий, 16 лет, статья 206 ч.2.
- 'Носос' - Насонов Сергей, 17 лет, статья 146 ч.1.
- 'Степан' - Степанов Андрей, 17 лет, статья 144 ч.3.
- 'Цыган' - Уразов Виктор, 16 лет, статья 89 ч.3.
К Виктору подошел хрупкий, смуглый паренек. На вид ему не больше двенадцати лет, с грязными руками. Он даже постеснялся, не пожал протянутую руку Виктора.
- Так, почему не моешься, 'Цыган'? - строго спросил Виктор. - Это у тебя в таборе свои порядки, а здесь будь любезен, - Виктор взял мыло, зубную пасту и щетку, протянул Цыгану. - Держи и чтобы мылся три раза в день, понял?
- 'Захар', он чухан по жизни. Мы его опустить хотели, да Баклан сжалился, сказал, пусть за рабочего уборщиком в хате будет, - сообщил Виктору Минак.
Значение слова 'опустить' Виктор, конечно, знал и слышал на воле. Но там, на воле, это было таким далеким, таким нереальным, диким понятием. А здесь это было естественно, как и сама жизнь. И прими
