У Ивана Егоровича из носу хлынула кровь. Он вдруг страшно побледнел, схватил женщину за рукав и размахнулся, чтобы ударить ее, но тут какой-то пожилой мужчина перехватил его руку:
– Эй, друг, так не годится! Женщину нельзя бить! Ты не знал?
– А ты, старый пень, не суйся не в свое дело! – рявкнул Иван Егорович. – Пусти, я кому сказал!
Женщина вдруг расхохоталась.
– Он все прекрасно знает, только думает, что ему все можно, все позволено! Он думает, он самый умный, самый гениальный, а потому имеет право и убить, если очень понадобится… И никого не пожалеет, даже мать родную! Знаете, что он со своей матерью сделал?
Иван Егорович вдруг стряхнул руку пожилого мужчины и сказал со странной улыбкой:
– Охота вам полоумную слушать? Пожалуйста, а я не намерен. Ее муж бросил, вот она и бесится! – и поспешил скрыться в подъезде…
А женщина вдруг начала хватать ртом воздух, ее поддержала молоденькая девушка, оказавшаяся рядом, и помогла дойти до скамейки.
– Может, «Скорую» вызвать? – предложил мужчина, вступившийся за нападавшую.
– Нет, спасибо, не стоит, – тихо проговорила женщина, – я вот посижу немножко… – Она достала из сумочки какую-то таблетку и сунула в рот.
– Никита, – прошептал Гошка, – мы должны с ней познакомиться.
– Я тоже подумал… Хорошо бы ее до дому проводить. Вдруг она что-нибудь интересное расскажет…
Гошка вдруг подошел к женщине и протянул ей еще не открытую бутылочку «Спрайта»:
– Вот, возьмите, она холодная…
Женщина подняла глаза и улыбнулась:
– Спасибо… Это как раз то, что нужно.
Гошка мигом свинтил крышечку и подал бутылку женщине. Та с жадностью приникла к горлышку.
– Ах, хорошо… – простонала она, выпив полбутылки. – Спасибо тебе, мальчик. Как тебя зовут?
– Гоша.
– Ты хороший человек, Гоша.
– Ну что вы… – засмущался вдруг Гошка. – Это пустяк…
– Нет, все начинается с пустяков. И плохое, и хорошее, – вздохнула женщина. – Это что, твой товарищ рядом крутится?
– Это мой брат, двоюродный, – улыбнулся Гошка. – Он бы тоже дал вам воды, только он уже пил из бутылки… Никита, иди сюда!
Никита с готовностью подбежал к скамейке.
– Вы правда двоюродные?
– Да, наши мамы – родные сестры, – объяснил Никита.
Видя, что женщине стало лучше, все разошлись, остались только Гошка с Никитой.
– Вам лучше, да? – осведомился Никита.
– Да. Ну что ж, надо идти.
– Может, мы вас проводим, – предложил Гошка, – а то на улице жарко, в метро вообще дышать нечем, мало ли…
– Господи, спасибо вам… Мне, правда, тут недалеко, пешком можно…
– Вот и хорошо, а то в транспорте духота… Пойдемте, мы вас отведем.
– Спасибо, только я, кажется, пока не могу идти, надо еще чуть-чуть тут посидеть, ладно? Вы не торопитесь?
– Нет, у нас времени вагон и маленькая тележка! – радостно воскликнул Никита. – Лето же!
– Ну, тогда давайте знакомиться. Я уже знаю, что вы Никита и Гоша, а я Людмила Захаровна. Вы, мальчики, все видели и слышали?
– Видели, да, но слышали не все, а главное, ничего не поняли, – ответил Гошка.
– Я, наверное, неправильно себя вела… Но этот человек… Он настоящий мерзавец!
– Не надо вам нервничать… – вмешался Никита.
Женщина только рукой махнула.
– Уж и не знаю, как на него управу найти…
– А если в милицию заявить?
– Да какая милиция! Для милиции он чист!
– Как это?
– Да так… Это длинная история…
– А вы расскажите, вам легче станет… – сказал вдруг Гошка. – Он правда что-то плохое со своей матерью сделал?
– Да уж… – вздохнула женщина. – Изверг!
– И что же? Неужели убил?
– Да нет, старушка жива, только ей не позавидуешь…
Мальчики быстро переглянулись. Только бы женщина не замолчала.
– Это… Знаете, я вам лучше по дороге все расскажу, хватит тут рассиживаться…
Она поднялась.
– Ну, не раздумали меня провожать?
– Нет, что вы! – в один голос закричали Гошка и Никита.
– Тогда идемте!
Они медленно побрели со двора. Пройдя немного в полном молчании, Никита не выдержал:
– Людмила Захаровна, вы обещали рассказать про того типа…
– Да-да… Так вот, это все началось давно… Иван был художником, портретистом. И даже имел успех. Писал портреты известных людей, неплохо зарабатывал, был женат, имел двоих детей, Митю и Петю… А потом вдруг взбрело ему в голову за границу уехать. В те времена это было очень трудно. Ну, он всеми правдами и неправдами отправил за границу сначала жену с детьми, а потом уж и сам выехал.
– А куда? В Америку? – спросил дрогнувшим голосом Гошка, отец которого уехал именно в Америку.
– Нет, не в Америку, в Голландию. Мало-помалу профессию свою он забросил, она ему там мало денег приносила, а он привык жить на широкую ногу… Тем временем в России начались перемены, открылись границы, и он захотел заняться бизнесом и стал мотаться из Голландии в Россию и обратно. Только ничего у него не получалось, он влезал в долги, делал одну глупость за другой и решил, что у него есть только один путь к спасению. Он заставил свою мать, которая его безумно любила, продать квартиру в Москве, это было в самый разгар квартирного бума, когда московские квартиры стоили поистине бешеных денег, а у нее, надо сказать, квартира была отличная: просторная, трехкомнатная, в центре. Он привез мать к себе в Голландию, хотя она ни на одном иностранном языке ни слова не знала. Но чего не сделаешь ради сына! С женой он к тому времени уже разъехался… И вот Анна Михайловна, так зовут его мать, стала жить в Амстердаме… Он подолгу оставлял ее совсем одну, а для нее было проблемой даже в магазин сходить. Но Алла, его жена, по мере сил ей помогала, а в прошлом году… он уже такого там, в Голландии, наворотил, что ему туда дорога была заказана, и он просто бросил старуху на произвол судьбы. И в конце концов его квартиру и все вещи описали за долги, а несчастную старуху отправили в монастырь, где ей даже словом не с кем перемолвиться. К тому же ей грозит высылка обратно в Россию, у нее потеряны документы… Правда, Голландия – на редкость гуманная страна, но всему же есть предел. Алла, она была категорически против приезда свекрови в Голландию, там с ног сбивается, чтобы помочь старухе, но взять ее к себе не может, у нее у самой крохотная квартирка, где она живет с двумя сыновьями, живет на пособие… А когда этому мерзавцу кто-то сказал: как ты мог бросить мать в таком положении? – он ответил, что ей уже пора на тот свет.
– Это он про родную мать? – ужаснулся Гошка.
– Да. Ах, боже мой, для этого человека нет ничего святого… Он чудовищный циник…
– Извините, Людмила Захаровна, а он вообще-то нормальный? – спросил вдруг Никита.
– Едва ли… Но раз он не сидит в сумасшедшем доме, а живет среди нормальных людей, значит, может и даже должен отвечать за свои поступки. Уверена, любая экспертиза признала бы его вменяемым.
– А почему вы именно сегодня пошли к нему? – смущенно спросил Гошка.
– Потому что… Потому что только вчера узнала… Дело в том, что до женитьбы на Алле он был женат на
