порции божественной кавы. Члены семьи вождя с видимым удовольствием попивали каву. В неверном свете лампы поблескивали белки глаз присутствующих, и я подумал, что, несмотря на то что минуло много веков, жизнь островитян изменилась мало. Если бы вместо лампы была лучина или просто свет луны, сохранилась бы подлинная картина жизни островитян.
По просьбе капитана вождь показал нам свои регалии, вернее, браслеты из знаменитых кабаньих клыков. Некоторые из выгнутых клыков были искусно соединены в пары, но сильного впечатления они на меня не произвели. Мне хотелось иметь клыки кабана с выточенным на них рисунком.
Капитан проворчал:
— Чего захотел.
Однако приступил к переговорам насчет маленькой фигурки, выточенной из черной пальмы, которую расчетливый вождь, пользуясь нашим визитом, выставил на продажу. Вскоре фигурка перекочевала в мою сумку, а позднее… в Польшу. Даже сейчас, стоит мне лишь посмотреть на нее, так сразу же чувствую во рту привкус кавы.
Вождь приказал юноше проводить нас до берега. Он подождал, пока за нами не подали шлюпку. Мы шли на веслах в черную бездну, пронизанную миллионами крошечных фосфоресцирующих точек. Двигались в полной темноте. Я чувствовал себя захлестнутым экзотикой.
На «Росинанте» капитан подробно рассказал мне, о чем он беседовал со старым вождем. Оказывается, разговор шел об одном удивительном событии, которое произошло в деревне Вали. Там родился теленок с тремя ногами: одна задняя нога отсутствовала. Островитяне связывали этот несчастный случай со смертью человека по имени Бобол из той же деревни.
— Сколько лет было Боболу?
— Кажется, сто.
— По-моему, трудно винить теленка в смерти этого старика…
Мы двигались вдоль западного берега Пентекоста на юг. Остров оказался гористым, узким и длинным. Двести лет назад почти тем же путем сюда приплыл на своем судне «Резолюшн» капитан Дж. Кук. Великий навигатор появился здесь в 1774 году, так же как и Кирос и Бугенвиль, с востока.
Экспедиция Дж. Кука провела в водах архипелага около шести недель и проделала большую исследовательскую работу, прежде всего в области картографии. Название «Новые Гебриды», которое получил архипелаг, было тоже дано Куком.
Кондоминиум решил отметить двухсотую годовщину деятельности «короля навигаторов» специальными штампами на марках, причем, как полагается в этом государстве, в двух вариантах. На них должно было стоять «21 июля 1974 года», что соответствовало двухсотлетнему юбилею. Однако марки вышли с датой 1 августа, так как весь тираж не дошел до Вилы вовремя. Причиной такого опоздания явились трудности, возникшие из-за военного конфликта между греками и турками на Кипре. Удивительно, но факт: два столь далеких события оказались тесно между собой связанными. Действительно, с каждым годом взаимосвязь событий в мире становится все более ощутимой.
Хотелось бы отметить, что три поляка оказались свидетелями открытия такого необычного, небольшого и такого далекого архипелага, как Новые Гебриды. Я имею в виду, разумеется, герцога де Нассау и отца и сына Форстеров. Они были друзьями короля Станислава Августа. Тот живо интересовался путешествиями, открытиями и географией. Герцог де Нассау, хотя и не был ученым, но, судя по сохранившимся историческим данным, слыл человеком просвещенным, смелым и хладнокровным. Он принимал деятельное участие в экспедиции Бугенвиля, а также в научных экспедициях месье де Коммерсона (и девицы Барэ). Когда Карл Генрих Николай Нассау-Зиген прибыл в Польшу, за его плечами стояла весьма бурно прожитая жизнь. Он Навсегда поселился в этой стране и лишь ненадолго покидал ее пределы, отправляясь в заграничные вояжи. Через десять лет он женился на Каролине Сангушковой. В 1784 году по постановлению сейма он получил право на натурализацию и был награжден высшими польскими орденами.
Форстеры по происхождению были шотландцами. Отец — Иоган Рейнгольд Форстер родился в Тчеве, сын Георг — в Вислине на Жулавах. Как ученыс-натуралисты Форстеры принимали участие во втором плавании Дж. Кука, во время которого Новые Гебриды были открыты вновь. Позднее по поручению Комиссии народного образования Георг читал лекции в виленском университете и был принят при дворе польского короля.
Двигаясь вдоль берега острова в южном направлении, мы заходили в маленькие бухточки и делали остановки на черных песчаных берегах. Меня очень заинтересовали горячие ключи, издающие запах серы и сероводорода. Вдоль всего побережья нам часто попадались такие бьющие из земли ключи — свидетельство того, что островок этот — клочок еще молодой, несформировавшейся суши. Часами можно было наблюдать, как во время прибоя волны набегали на раскаленный песок, отчего поднимались вверх клубы пара. Настоящая борьба стихий: огня и воды. В некоторых местах горячий песок на пляже так обжигал босые ноги, что невозможно было ступить.
Население острова около восьми тысяч человек. Однако наша шлюпка много раз натыкалась на отвесные Девственные берега, на которых незаметно было следов каких-либо построек. Сцены, которые разыгрывались в то время, когда мы, преодолевая прибой, высаживались на берег, как нельзя лучше подходили для фильмов о пиратах или о современных искателях сокровищ. Крутые зеленые склоны, по которым струились серебряные потоки воды, взлохмаченные ветром пальмы на вершинах окал и… в бухте шлюпка с полуобнаженными людьми. Совсем как в кино.
Иногда, непонятно откуда на берегу появлялась детвора. Если зоркие глаза островитян успевали высмотреть «Росинанта» еще в открытом море, то на пляж приходила, принарядившись в европейские рубашки, деревенская знать.
Бывало не успевали мы бросить якорь, как навстречу выплывали изящно выдолбленные из целого ствола дерева и снабженные неизменным в этих краях поплавком или балансиром лодки островитян. Я с любопытством присматривался к приветствующим нас островитянам, их одеждам, цвету кожи и пытался получше рассмотреть лодки. В основном меланезийцы низкорослы. В ходе бурной истории архипелага на Новых Гебридах произошло смешение рас, в результате чего на островах представлены разнообразные антропологические типы. Так, антропологи отмечают влияние народов Индонезии, Полинезии, а также коренных жителей Австралии. В северной части острова Пентекост четко выражено полинезийское влияние.
Островитяне часто привозили нам огромное количество бананов, кокосовых орехов, плодов хлебного дерева, прихватывали они и рыбу, иногда раковины и замысловато перевитых лыком крабов.
С помощью весел они весьма ловко управляли своими легкими пирогами. Парусами, насколько я мог заметить, чаще всего оснащались крупные лодки. На них от острова к острову перевозили большими партиями ямс или сельскохозяйственные продукты. Молодые гребцы были обычно в старых, потрепанных брюках, а некоторые обходились даже и без них.
Однако молодые мужчины, приветствовавшие нас в Гомо-Бэйе, одевались совсем по-иному. Они носили пояса из гибкой древесной коры или лыка, под которые они прятали обернутый листом детородный орган. Кроме пояса, на них ничего не было. Кудрявые волосы были украшены алыми цветами. Двое таких адонисов привезли нам прекрасную лангусту, которую, как нетрудно догадаться, мы тут же отправили в камбуз.
На обед нам подали не только вкусно приготовленную, но и сдобренную белым вином, по указанию капитана Мачи, лангусту. Разговор во время трапезы зашел о визите королевы Елизаветы II на Новые Гебриды в 1974 году, буквально за несколько месяцев до моего прибытия в «царство» капитана Мачи.
— Именно здесь в Гомо-Бэй стояла тогда на якоре «Британия». Королева в сопровождении супруга, принца-консорта, изволила совершить небольшую прогулку по берегу, — рассказывал Доминик.
— Здесь по крайней мере не было транспарантов с протестами против войны, — добавил Джек.
— В Виле, насколько я помню, на побережье несли лозунги вроде: «Ты нам не королева», «Мы
