сообщил, что «подправка» красоты замужних женщин состоит в этих краях в удалении двух здоровых верхних передних зубов! Это повышает статус замужней Женщины и является эквивалентом нашего обручального кольца. Всю операцию проделывают родственники, а муж покрывает расходы.
Я с ужасом смотрел, как у девушки выбивали зубы палкой, по которой ударяли камнем. Продолжалось это до тех пор, пока зубы не выпали. Операция длилась добрых полчаса, потом минут на пять виновнице торжества приложили какие-то растертые листья и остановили кровь. Затем счастливая, улыбающаяся девушка, зияя уродливой дырой в ряду ослепительно белых зубов, поднялась с утоптанной земли. Похоже, «обручальное кольцо» необыкновенно удалось «ювелирам».
Маленький остров оказался страной больших чудес. Мы бродили от одной группы хижин к другой, и не успел я оглянуться, как с головой ушел в примитивное искусство. Особенно заинтересовал меня
— Рамбарамб, — вполголоса просвещал меня капитан, — обрядовая фигура, увековечивающая умерших. Сделана она, как видишь, из дерева и его коры. Руки, ноги изготовляют обычно из скрученных банановых листьев. Вся фигура разрисовывается растительными красками в зависимости от положения, которое занимал умерший при жизни.
Я с любопытством присматривался к рамбарамбу. Руки его украшали браслеты из красиво закругленных кабаньих клыков, голова была сделана из слегка обожженной глины. Во всяком случае, так мне казалось, пока Мацей не попросил меня получше присмотреться к фигурке. Я внимательно стал ее разглядывать и понял, что зубы у нее настоящие!
— Понимаешь, берется череп умершего и на него накладывается глина, которая потом обжигается, — сказал Мацей.
Жители южной части Малекулы приписывают головам мертвых большую силу. Возможно, в этих краях не так, как на Калимантане. Здесь нет охотников за подобными трофеями, но когда-то врагам отрезали головы и вешали в хижине, чтобы отпугнуть злых духов. Поэтому специалисты по препарированию черепов пользуются почетом. Особенно тщательно «обрабатывают» головы вождей; на врагов тратят усилий меньше.
Теперь я рассматривал рамбарамб с удвоенным интересом. Тем временем Мацей беседовал с жителями. Глина, покрывающая череп, действительно, была обожжена, как горшок, и разрисована стойкими красками.
Если в Китае возраст человека отсчитывается от момента зачатия, то на Томане и Малекуле человека хоронят примерно месяцев через девять после смерти.
Я едва опомнился от впечатления, которое произвел на меня рамбарамб, как перед моими глазами возникли новые чудеса.
— Что это за уродцы?! — поразился я.
— Фигурки называются
Невинбуры — любопытные маленькие уродцы, пожалуй, неизвестные ни на одном другом архипелаге. Характерно, что ручки фигурок всегда сложены и жестом выражают страх или радость. Фигурки делают из глины, кокосового волокна, кусочков древесины. Все это накладывается чаще всего на остов из бамбука. Головка маленьких, не более метра, человечков вырезана из скорлупы кокосового ореха, украшена кабаньими клыками или раковинками. Однако основное внимание уделяется разрисовке фигурок, для которой художники не жалеют сил и умения. Разные на первый взгляд человеческие фигурки имели, однако, что-то неуловимо общее.
На второй день своего пребывания на Томане на противоположном берегу острова, далеко от стоянки «Росинанта», я наткнулся на деревню, где жили мастера бамбуковых флейт. Эти простые и, возможно, самые распространенные почти у всех примитивных народов музыкальные инструменты здесь целиком покрыты тонким геометрическим орнаментом. Независимо от того, как были украшены флейты, в ловких руках деревенских виртуозов они преображались и издавали приятные звуки.
Молодежь деревни, однако, с удовольствием пользовалась не только мандолинами «Сделано в Гонконге», но также и японскими транзисторами.
Через два дня мы должны были покинуть берега Томана и взять курс на западное побережье Малекулы.
Так как «Росинант» не выходил в море ночью, поднятие якоря было назначено на рассвете следующего дня.
После ужина я пошел на бак, где, как всегда, собирался весь экипаж после трудового дня. Пришел туда покурить и механик Дэвид (капитан запрещал курить на корме). Присутствие Дэвида очень меня обрадовало, ведь он лучше всех говорил по-английски, а тема вечерних бесед была интересной: колдовство.
Ребята увлеченно рассказывали о деяниях колдунов (на Новых Гебридах их называют
Конечно, добрый колдун умеет защищаться от злого колдовства. Однако усвоить эту науку, коротко преподанную мне меланезийцами, было выше моих возможностей. Так я и не узнал, листья какого растения помогли бы расправиться с моим шумным варшавским соседом, живущим этажом выше. Неизвестно также, как избавиться от обладательницы колоратурного сопрано, которая совершенствует свое мастерство обычно в то время, когда я ложусь спать или сажусь за письменный стол, чтобы поработать.
В практическом смысле вечер «в клубе» на баке «Росинанта» для меня пропал даром. Однако из тех легенд, которые были там рассказаны, я запомнил одну — о мифическом герое архипелага, о мудром Квате.
Матерью Квата был камень. Когда мальчик родился, камень рассыпался. Кват рос быстро и без конца попадал в истории, которые сделали его знаменитым на всех островах Новых Гебрид: то он вылавливал из моря куски суши, то заселял их растениями, животными, людьми, то украшал первозданными пейзажами. В этом мире вечного света Кват отделил день от ночи.
В те времена человеческие существа не умирали, а меняли старую кожу на новую. Однажды мать Квата — в ее человеческом образе — пошла к ручью смыть свою старую кожу. Когда она вернулась, сын горько заплакал — он не узнал мать. Женщина нашла свою старую кожу и надела на себя. С тех пор люди стареют и умирают.
У Квата было одиннадцать братьев, всех их звали Тангаро. Самого старшего из них — Тангаро Мудрый, чтобы отличить от остальных безнадежно глупых братьев. Существовал также дух по имени Марава. В первый раз Кват встретил Мараву, когда рубил дерево, чтобы соорудить лодку. Кват облюбовал хороший ствол, срубил его и начал обтесывать. Однако вскоре наступила ночь, а он так и не закончил работу. Когда Кват пришел на следующий день в лес, то увидел свое дерево целешеньким. Страшно разгневался Кват, но вновь принялся за работу. Вечером он взял большую ветку и спрятался с ней поблизости. Вскоре Кват увидел маленького человечка, который заколдовал дерево. Снова оно стало целым, не хватало лишь одной ветки. Лесной гном отправился искать веточку. В этот момент Кват набросился на него с топором. Маленький человечек оказался могущественным духом: он отбил удар и, крикнув, что он — Марава, предложил Квату свою дружбу. В знак дружбы за одну ночь построил Марава для Квата лодку. Тогда завистливые братья Тангаро решили убить Квата, а лодку и жену Квата Ро Леи забрать. Но ничего у них не получилось. Квату всегда удавалось избежать гибели либо с помощью Маравы, либо благодаря своей ловкости. Когда герой попал в западню, Марава распустил свои волосы и Кват, как по лестнице, выбрался
