Сумеречные врата

— Я всего раз в жизни была в Ширине! Притом совсем ребенком! Вы только подумайте!

Голосок Цизетты нарушил его задумчивость.

— Я такая отсталая, совсем дикарка! — мелодично жаловалась Цизетта. — Совершенно необученная дикарка! Но что же делать? Как мне, заброшенной в такую дыру, стать достойной приличного общества?

— Появление мисс в'Эрист несомненно украсило бы ширинский свет, — поспешил заверить ее Шивокс. Рыжеватые усики второго секретаря были старательно закручены. Он нарядился в свой лучший жилет цвета слоновой кости с муаровым узором и благоухал дорогим одеколоном.

— О, но я-то понимаю, что совершенно безнадежна! — Цизетта подняла на него беспомощные голубые глазки.

— Ничего подобного. В лучшем ширинском обществе мисс в'Эрист блистала бы, как редчайшая драгоценность.

Никакие предрассудки не устоят перед ее обаянием, — заботливо утешал собеседницу Шивокс.

— Ах, но ведь я просто деревенщина, у меня ужасные манеры! Я нигде не бывала, ничего не видела!

— Вы заблуждаетесь, мисс в'Эрист. Вы просто не представляете, как жадно слушают в Ширине рассказы об Авескии. Из столицы эта страна представляется красочной, волнующей и невыразимо таинственной.

— Как?! Эта скучная примитивная пустыня?

— Уверяю вас, это настоящее поветрие. Дамы в опере блистают в туалетах «Авески». В Незхилле заказывают цыпленка «по-кандерулезски». Оркестр в парке Братства играет авескийские мелодии. Кубок Ривеннира выиграл двухлеток во Крева Гочаллон. Уверяю вас, этому нет конца. В Ширине вас будут осаждать поклонники не только вашего очарования, но и историй об Авескии.

— О, только не это! Ведь я не знаю никаких историй. Здесь не происходит ничего интересного.

— Ну-ну, и ЗуЛайса не лишена некоторой оригинальности, — возразил Шивокс. — В Ширине, в стрелианском посольстве, на обеде у посланника гости были очарованы моим описанием дворца УудПрай с его редкостями. Отравленный потир Уршоуна, Трон Бесконечности, Хрустальная Арка Ширардира, Шар ЗуЛайсы, золотое ложе гочаллона НиШиири, поразительный Тысячелетний Автоматон — меня заставили описать все в мельчайших подробностях. Замечу не хвастаясь, что гости не оставили меня в покое, пока я полностью не удовлетворил их просьб.

Тут и Ренилл немного заинтересовался предметом разговора. Он не ожидал обнаружить у второго секретаря такую осведомленность о чудесах УудПрая.

— Мисс в'Эрист пришлось пережить восстание дикарей на Золотой Мандиджуур. Не всем выпало такое счастье, — суховато заметил Квисс в'Икве. — Это событие могло бы предоставить материал для пары историй.

— Мы не имели случая полюбоваться буйством дикарей, — возразил Ниен во Чаумелль. — Я последовал совету племянника, привел в порядок дела в Бевиаретте и заранее выехал с плантации. Так что мы избежали неприятностей. Не надолго, — подумал Ренилл.

— Хотел бы я сказать то же и о себе, — отвечал второй плантатор. — Мы в Алмазном Листе по наивности своей доверяли нашим желтым и дождались, пока сборщики убили надсмотрщика, подожгли склады и начали подбираться к самому дому. Пришлось бежать, побросав, что успели, в пару саквояжей. Если бы не наши щедрые соседи, питались бы теперь тощей бараниной, чечевицей да лепешками, как многие другие. — Он жестом указал на соседние столы. Сам в'Икве, как и его соседи по столику, отобедал супом, паштетом из трюфелей, консервированной гусятиной, солеными лорберами, и кушал на десерт отборные вонарские персики; запивая их отличным вином из погребов Бевиаретты.

— Мы счастливы поделиться с менее удачливыми соотечественниками, — радостно объявила Тиффтиф. — Правда, на всех у нас не хватит, и уж конечно, невозможно прокормить всех мелких лавочников, которые набились сюда! Но мы с Ниеном на все готовы ради друзей.

— Нам не приходится жаловаться на судьбу, — вмешалась похожая на мышку жена Квисса, Эвлина. — Как-никак мы живы, и нам ничего не грозит…

Ничего не грозит? — молча подивился Ренилл.

— Нам еще повезло, — продолжала Эвлина. — Вспомните других. Лаилль — бедная Лаилль Бозире. Убита собственными сборщиками, а Лазурина сожжена. Геринн и Оуэн Миллайны с тремя детьми погибли, и Голубой Приют превратился в пепелище. И в Сокровищнице та же история. И в Звезде Мандиджуур. Скольких уже нет… — Ее голос прервался.

За столом воцарилось молчание, которое прервал Ренилл, спросив:

— А что с Бевиареттой? В каком настроении вы оставили наших сборщиков, дядя?

— Меня не интересовало их настроение. — Ниен надменно вздернул подбородок. — Да и кто их разберет? До нашего отъезда случилось… несколько мелких, незначительных происшествий. Однако когда мы уезжали, желтые вели себя смирно и прилично — в большинстве. И лучше для них продолжать в том же духе, иначе, когда мы вернемся, им придется отвечать перед военными властями.

Откуда такая уверенность, что тебе будет, куда возвращаться? Вслух Ренилл спросил только:

— Были пострадавшие?

— Семь или восемь помятых желтых.

— А Зилур?

— Это твой престарелый любимчик, племянник? За решеткой, надо полагать.