разберутся. В остальном же – никаких зацепок, никаких улик. Борис и Виктор к данному факту относились довольно спокойно, первый – в силу собственной флегматичности, а второй – по той причине, что помимо исследования материалов имел иные обязанности в страже домена и был в меньшей степени задействован непосредственно в чтении бумаг. А вот Вика нервничала, раздражаясь по малейшему поводу, будь то погода или стук когтей по паркету.
Стук немилосердно бил по мозгам, заставляя поневоле ощущать родство со страдающим с похмелья пьяницей, который готов убить за топот крадущуюся по ковру кошку. Буквы и слова на экране монитора дисциплинированно складывались в предложения, но смысл их от Виктории ускользал. Она поймала себя на том, что пялится на одну и ту же страницу уже второй час, а строчки воспринимает словно некий необычный узор. Девушка разозлилась, хлопнула ладошкой по столешнице и поднялась со стула.
– Все! С меня хватит!
– Что?- отвлекся от изучения бумаг Борис. Он расположился на диване и обложился тетрадями едва ли не по уши.
– Хватит с меня, говорю. Сейчас поймаю этого мерзавца и когти ему обстригу.
– Кому? – приподнял брови Шевченко.
– Кому-кому… Собаке! Чего он по второму этажу шатается? Ему первого и двора мало? Поместье огромное, в футбол играть можно, а он возле кабинета толчется. Я от этого цоканья скоро на стену полезу.
– Да? А мне он не мешает,- пожал плечами Борис и снова опустил взгляд, углубившись в записи.
– Конечно, тебе никогда ничего не мешает, – пробурчала себе под нос Вика и вышла из кабинета.
Увидев девушку, Вист развернулся к ней и потрусил навстречу.
– Так! Приятель, хватит цокать! Ты мне работать мешаешь, понял?
'Приятель' ничего не сказал и хвостиком не махнул, ввиду отсутствия оного, а просто сел и ткнулся влажным носом в ладонь.
– Не понял,- констатировала Вика, вздохнула и показала рукой на дверь.- Иди во двор, там гуляй.
Пес гулять во дворе явно не хотел и с места не сдвинулся. Тогда Морозова взяла его за ошейник и потащила к выходу. Вернее, попробовала потащить. Сдвинуть с места такую тушу у нее не получилось. Туша сама сдвинулась. Вист воспринял действия девушки, как новую игру, вскочил, стал бегать вокруг нее, норовя боднуть лобастой головой под колени.
Игра Виктории категорически не понравилась. Веса в собаке было столько, что после каждого толчка под коленки юная ведьма едва удерживалась на ногах. Она даже подумала о претворении в жизнь первоначального плана, касающегося обрезания когтей, причем с помощью магии, поскольку иным способом справиться со здоровенным ротвейлером нереально, но по здравому размышлению решила над Вистом не издеваться. Он же не специально ее злил, а исключительно по причине живости характера. И морда у него вечно грустная – жалко.
– Гулять не хочешь? Тогда придется прибегнуть к другим методам, – пригрозила Висту Вика и воспользовалась Даром. Она заглянула псу в глаза и внушила ему, что на приусадебном участке зарыта вкуснейшая сахарная косточка, попутно дав установку бежать к беседке и искать собачий гостинец там. Радостно взвизгнув, – даже на перманентно унылой морде проступило нечто умильное – пес облизнулся, развернулся и со всех лап бросился вниз по лестнице. Через считанные секунды цокот удалился в сторону дальнего холла, где в двери, ведущей на задний двор, было проделано специальное отверстие с пологом из войлока – своеобразный выход для собак,- а затем прекратился. Судя по скорости бега, Вист опасался происков конкурентов, которые могли найти вкусный гостинец раньше него. Немудрено, образ косточки получился настолько аппетитным, что у самой ведьмы слюнки чуть не потекли.
Один источник шума был временно устранен, однако вместо него тут же появился другой.
– Куда это пес понесся? – На второй этаж быстрым шагом поднялся Оспешинский. – Чуть меня с ног не сбил.
– Не знаю. По своим делам, наверное, – соврала Вика, которой стало немного стыдно за издевательство над псом. Ведь косточки он не найдет, лишь лапы собьет в напрасных поисках. Надо будет ему мясной вырезки купить… для возмещения причиненного морального вреда.
– Какие у собак дела? – удивился Виктор.- Разве что охрана… Ладно, пойдем, продемонстрирую тебе кое-что.- Оспешинский взял девушку за локоть и потянул в кабинет.
– Салют бумажным крысам!- Приветствие Виктора, как всегда, граничило с издевательством. – Нарыли тут что-нибудь?
– Пока нет,- покачал головой Борис.
– Жаль,- искренне огорчился лохматый паяц.- Будем надеяться, что вода камень точит. Авось что-то всплывет.
– В сплывает обычно… то, что плавает хорошо и не тонет,- не преминула подколоть Виктора Морозова.- На букву 'д' начинается, на 'о' заканчивается.
– Дерево,- изобразил непонимание Оспешинский.
– Да, точно, дерево,- фыркнула Вика.- У кого-то вместо мозгов. И у кого бы это?
– Но-но, молодежь, полегче на поворотах. Непосредственное начальство нужно уважать и почитать.
– Ага, ключевое слово тут 'непосредственное'…
Слушающий дружескую пикировку ашеров Шевченко оторвался от изучения записей и укоризненно посмотрел на коллег. Они сразу увяли, даже неугомонный Виктор.
– Все, мы тебе больше не мешаем. Я только сейчас тебе и Вике покажу одну физиономию… и сразу удалюсь.
– Надеюсь, не свою,- снова подколола 'непосредственное начальство' девушка, но, наткнувшись на взгляд Бориса, всплеснула руками. – Молчу-молчу.
– Словно дети, честное слово,- посетовал Шевченко, но отложил в сторону пухлую тетрадь.- Что там у тебя?
– Смотрите…- Оспешинский закрыл глаза и сделал кистью правой руки вращательное движение.
Хотя Вика не слышала слов (они произносились мысленно), но по характерному жесту догадалась, что это Создание Образа – заклинание, связанное с отображением ментального рисунка в реальности. Маг в данном случае выступал в роли эдакого видеопроигрывателя, проецируя хранящийся в его памяти образ на любой физический объект. На лист бумаги, на стену, на молекулы воздуха. Иначе говоря, создавал в реальном мире копии ментальных образов.
Она не ошиблась. Над столом появилось трехмерное изображение фигуры мужчины едва ли не натуральную величину. Изображение переливалось разными красками и двигалось. Ожившая фигура топталась на одном месте, поворачивала голову, останавливалась и снова начинала топтаться, выходя за границы столешницы. Выглядело это так, словно из видеопленки вырезали один кадр, придали ему объем, поместили в ограниченный пространственный контур и запустили воспроизведение на десять секунд. А потом поставили на повтор. Узнай о подобных возможностях, пусть и не технологических, а магических, голливудские режиссеры, они продались бы ашерам с потрохами за одно лишь заклинание Создания Образа. Разные стереоэффекты и 3-D фильмы отдыхают и плачут в сторонке.
– И что сие означает? – Борис, скрестив руки на груди, разглядывал разноцветную фигуру.
Виктор открыл глаза и чертыхнулся:
– Блин, сейчас подправлю.
Еще одно вращение кистью, и разноцветье красок исчезло, а фигура замерла.
– Узнаешь?
– Нет. А кто это?- поинтересовался Шевченко.
– Да не ты…- досадливо сморщился Оспешинский.- Вика, узнаешь?
Морозова присмотрелась к изображению и протянула:
– Похож на парня, который прогуливался возле дома Семена Моисеевича, когда мы туда приехали…
– Точно! – обрадовано хлопнул ладонью об ладонь Виктор.- А я мучаюсь, гадаю, где же его видел… Ты его еще проверять подходила, верно?
– Да, он. Только без газеты.
