выписал ему чек на двадцать четыре тысячи долларов.
— Значит, — прокомментировал Мейсон, — Латтс получил три тысячи акций вместо двух тысяч, которые у него были раньше, и вдобавок восемь тысяч семьсот пятьдесят долларов чистого дохода.
Миссис Харлан кивнула и продолжала:
— Латтс ждал меня на выходе из косметического кабинета.
— Во сколько это было?
— Около четырех.
— Откуда он узнал, где вы?
— Когда я позвонила домой, чтобы узнать, нет ли каких-либо новостей, девушка, которая приходит к нам трижды в неделю делать уборку, передала, что примерно в полчетвертого позвонил мистер Латтс и сказал, что немедленно хочет со мной встретиться по очень важному вопросу. Она ему ответила, что меня можно найти в косметическом кабинете.
— Что ему было нужно?
— Шантаж. Мейсон прищурился.
— Продолжайте, расскажите мне все в деталях. Ничего не утаивайте.
— Латтс заставил меня сесть в его машину. Он очень жадный и умный, как дьявол. Каким-то образом, мистер Мейсон, ему удалось узнать, что я была тем человеком, который попросил вас купить акции.
— Как он это узнал?
— Я понятия не имею и долго над этим думала. Но он знал. Он был уверен.
— Продолжайте, — сказал Мейсон, — что случилось дальше?
— Латтс предпринял… что-то вроде шантажа. Он заставил меня… сделать то, что он хотел.
— Зачем?
— Я не хотела с ним ссориться, мистер Мейсон. Если бы Энни узнал, что именно я договорилась с вами о покупке акций, если бы он понял, что я пыталась доставить ему неприятности в его бизнесе с Рокси Клаффин… ну… это была бы последняя капля. Он бы полностью охладел ко мне. А Латтс угрожал мне тем, что пойдет к Энни и расскажет ему.
— Продолжайте.
— Конечно, Джордж Латтс не понял моих замыслов. Он думал, что у меня есть какая-то тайная информация, и решил, что я собираюсь напугать Рокси и обесценить ее акции. Латтс знал, что Энни никогда бы не повредил своему клиенту. Поэтому Латтс решил, что я играю здесь первую роль и что я сделаю все, чтобы Энни об этом не узнал. Итак, — продолжала она, — он объяснил мне, что я ему должна все рассказать, иначе он пойдет к Энни. Вы можете понять, в какой переплет я попала и почему он это делал. Если он мог купить акции по восемь долларов, а у меня была тайная информация, поднимавшая их цену до шестнадцати долларов за штуку, то, естественно, он хотел скупить акции. Но он не хотел тратить деньги, пока не узнает причину моего интереса к акциям.
— Он не догадывался, в чем дело?
— Нет, он просто думал, что это была секретная информация. Он думал, что у меня чисто финансовые мотивы.
— И что он сделал?
— Приказав мне сесть с ним в машину, он поехал в сторону участка и требовал, чтобы я рассказала, что мне известно. Наконец он подъехал к тому месту на холме.
— Припарковал машину? Она кивнула.
— Вы зашли в дом?
— Не сразу.
— Кто открыл дверь?
— Он открыл. У него был ключ.
— И что случилось?
— Я была в страшной панике, понимая, что когда он зайдет в дом и поднимется на третий этаж, то найдет место, откуда я наблюдала. Когда он это обнаружит, то действительно сможет меня шантажировать.
— Вы не пытались его удержать?
— Конечно пыталась.
— Не получилось?
— Я думала, если я останусь в машине и не пошевелюсь, чтобы выйти из нее, то он не пойдет.
— А он не передумал?
— Нет, мистер Мейсон. Он посидел в машине минуту-другую, разговаривая со мной и продолжая думать, что в доме есть нечто, пробудившее мой интерес к акциям. Я увидела, что он твердо намерен туда зайти.
— Итак, он зашел?
— Да.
— А вы сидели в машине?
— Да.
— И что делали?
— Притворялась, как могла, что меня все это не интересует. Я сидела там, слушая по радио какую-то джазовую музыку.
— Ладно, и что произошло дальше?
— Ну, прошло три, четыре или пять минут, когда мне вдруг пришло в голову, что если я зайду туда, то я смогу отвлечь его внимание, так что он не найдет ту комнату наверху, откуда я вела наблюдение. Понимаете, если бы он сказал Энни, что я шпионила… Энни был бы ужасно возмущен. Я просто не могла позволить ему найти ту комнату.
— Итак, что вы сделали?
— Я выключила радио, выскочила из машины, добежала до двери и позвала его. Я подумала, что могу состряпать какую-нибудь историю, чтобы он спустился вниз.
— Вы позвали и что потом?
— Он не ответил.
— И что вы сделали?
— Я начала подниматься по лестнице и продолжала звать его по имени.
— Тот, кто был там внутри, мог вас слышать?
— Конечно.
— И что вы сделали?
— Я поднялась на второй этаж. Его там не было. Я начала подниматься по лестнице на третий этаж и вдруг увидела его. Он лежал головой вниз, из его груди текла кровь… О, это ужасно…
— Вы слышали выстрелы?
— Нет.
— Сколько было отверстий у него в груди?
— Не знаю. Я не смотрела.
— Но вы знали, что он мертв?
— Я наклонилась и пощупала запястье. Пульса не было совершенно.
— Что дальше?
— А потом я услышала этого человека надо мной.
— Где?
— Наверху, на третьем этаже, крадущегося на цыпочках. Вначале я услышала, как скрипнула доска. Потом скрипнула еще доска. А потом я увидела этот пистолет, и часть руки, в которой он был зажат.
— Мужчина или женщина? — спросил Мейсон.
— Боже мой, мистер Мейсон, не спрашивайте меня. Когда я услышала скрип досок, у меня сразу подкосились ноги. А когда я увидела пистолет, то думаю, что издала самый громкий крик в своей жизни. Я пролетела по ступенькам с такой быстротой, что, казалось, не касалась их ногами. Я пробежала через дверь, чуть не сорвав ее с петель.
— Вы кричали после этого?
