— Нашли что?
— Пишущую машинку.
— Вы имеете в виду пишущую машинку, на которой были напечатаны ваше имя и адрес на тех анонимных письмах?
— Мое имя и адрес в Сан-Франциско были напечатаны на такой же машинке. Это настоящая, хорошая пишущая машинка, совсем не игрушка. Наверху у нее круглая стальная пластинка, на ней еще сохранились следы чернил.
— Вы осмотрели машинку? — спросил Мейсон.
— Конечно. Я же говорила, что искала машинку именно этого типа. После того как я пожаловалась на почте… и выяснилось, что мать Роберта подарила ему такую машинку и что она осталась в Сан-Франциско… Понимаете, я была совершенно уверена, что на ней-то Мервин и печатал те конверты. Это типично для Мервина — так играть с людьми.
— Продолжайте, — сказал Мейсон. — Расскажите мне подробнее о той машинке, что вы нашли сегодня утром.
— Ну, во-первых, ею недавно пользовались. Лента совсем свежая.
— Как вы узнали?
Норда посмотрела на кончик среднего пальца:
— Я дотронулась до нее и испачкала руку.
— А затем?
— Затем я продолжала искать и обнаружила коробку со свежеотпечатанными конвертами, точно такими же, как те, в которые были вложены газетные вырезки, только не проштемпелеванными. Вы понимаете? За всем этим стоит Лоррейн Дженнингс. Она пыталась настроить меня против Мервина, чтобы я дала нужные ей показания и она выиграла процесс.
— Подождите минутку, — прервал ее Мейсон. — Вы меня запутали. Сначала вы говорили о дьявольской изобретательности Мервина, которому удалось с помощью своей пишущей машинки сбить с толку полицию, а теперь утверждаете, что все это придумала Лоррейн.
Норда на секунду смешалась:
— Простите, я немного смущена… но тем не менее я не ошибаюсь. Конечно, вы можете назвать все это женскими выдумками, но это не важно. Есть еще и другие факты, доказывающие, что здесь что-то не так.
— Хорошо, — сказал Мейсон. — Например?
— Например, тот ночной выстрел. Я слышала его.
— Возможно, это был автомобильный выхлоп.
— Я слышала выстрел, — настаивала она, — а потом раздался детский крик. Это мог быть только Роберт. Какая-то женщина пыталась успокоить его. Когда… когда я подошла к тенту и огляделась, в траве я увидела гильзу такие используются в автоматических пистолетах двадцать второго калибра.
— Что вы с ней сделали?
— Подняла ее.
— Где она теперь?
— У меня.
Норда открыла сумочку, вынула стреляную гильзу патрона двадцать второго калибра и протянула ее Мейсону.
Адвокат внимательно осмотрел ее, понюхал и осторожно положил на стол.
— Вы брали оттуда что-нибудь еще? — спросил он.
— Да, брала.
— Что именно?
— Несколько конвертов, на которых было напечатано мое имя. По-моему, я взяла два.
Она вытащила из сумочки пару конвертов с марками и подала их Мейсону.
Какое-то время Мейсон рассматривал напечатанный адрес.
— Ну, — сказал он, — а ваше имя и адрес напечатаны правильно?
Она кивнула.
— И вы считаете, что это те самые конверты?
— Я уверена в этом, мистер Мейсон. У меня с собой один из тех конвертов, которые приходили тогда по почте с газетными вырезками.
И она протянула ему конверт.
Минуту или две Мейсон сравнивал конверты, затем вытряхнул лежащую в одном из них газетную вырезку, озаглавленную «Брошенный любовник убивает женщину».
Заметка была из нью-йоркской газеты. В ней рассказывалось, как отвергнутый поклонник подстерег свою бывшую невесту, которая была уже помолвлена с другим, у входа в офис во время перерыва на ленч. Испугавшись до смерти, женщина попыталась скрыться. Он достал револьвер, спокойно выпустил в нее четыре пули и, пока она, истекая кровью, окруженная испуганными людьми, лежала на тротуаре, выстрелил себе в голову.
Мейсон взял лупу и сравнил шрифт на том конверте, что пришел по почте, со шрифтом на конверте, найденном Нордой Эллисон в подвале.
— Похоже, что они совпадают, — задумчиво произнес адвокат. — Что вы сделали после того, как нашли конверты и машинку?
— Можно сказать, что я струсила, — сказала она. — Мне бы надо было найти их, показать машинку и конверты и спросить, что все это значит. А я… я испугалась.
— Как же вы поступили?
— Я не пошла через дом, а прошла через дворик к парадной двери, которую оставила незапертой, затем на цыпочках пробралась в комнату, где провела ночь, быстро уложила вещи и сбежала вниз. Оттуда по телефону я вызвала такси.
— Вы никого не встретили в доме?
— Ни души. Я думаю, они еще спали.
— Куда вы поехали?
— Сначала в отель «Миллбрей», получила номер, позавтракала и, честно говоря, собиралась узнать время ближайшего рейса в Сан-Франциско. А затем у меня появилась мысль, что… вернее, даже не мысль, а некое предчувствие, мистер Мейсон, что должно что-то случиться… Я думаю, они собираются сказать, что я… что я сделала… У меня такое предчувствие…
— Ну хорошо, — сказал Мейсон. — Есть только одна вещь, которую вы можете сделать.
— И что же это?
— Напасть первой. Переходите в наступление, даже если вы не уверены в себе и боитесь. Кто-нибудь знает, что вы нашли эти конверты и машинку?
Она покачала головой:
— Уверена, что нет. Они либо еще спали, либо уехали вместе с Робертом, чтобы отвезти его в лагерь. В доме было тихо. Они сказали мне, что я могу спать, сколько захочу, а когда надо будет идти к юристу, они меня разбудят.
Мейсон обдумал ситуацию:
— Ну что ж, есть множество способов установить, откуда отправлялись эти письма. Пока мы располагаем только этими фактами, если вы говорите всю правду.
— Да. И что вы собираетесь предпринять?
— Позвонить в почтовую инспекцию. Никто не пострадает, если мы выясним, где были проштемпелеваны конверты. И затем мы узнаем у Лоррейн Дженнингс, каким образом эти анонимные письма попадали к вам.
— Похоже, вы правы, — вздохнула Норда. — Но вся эта история выглядит так… Все слишком неожиданно произошло. Наверное, я должна была потребовать объяснений. Может быть, вы позвоните им…
— И все доказательства немедленно исчезнут, — добавил Мейсон. — Нет, мы лучше немедленно отправимся туда и заберем их, а уж потом пусть миссис Дженнингс объясняет, зачем она посылала вам эти
