том основании, что ему приходилось иметь при себе крупные суммы денег?
— Именно так.
— И на этом основании он получил разрешение?
— Так точно.
— И вам не известно, где был найден револьвер?
— Только с чужих слов, — расплылся в улыбке Трегг.
— С разрешения Суда на этом я прекращаю задавать вопросы и не возражаю против того, чтобы револьвер был приобщен к вещественным доказательствам, сказал Мейсон.
Он сел, повернулся к Нэнси и прошептал:
— Нэнси, они нашли его в мусорном контейнере у фермы.
— Нет, нет, — зашептала она, глядя на него широко открытыми от ужаса глазами, — этого не может быть.., это…
— Чего вы добиваетесь, все время говоря мне не правду и ставя меня в положение, когда мне приходится бороться вслепую? — Мейсон не мог скрыть раздражения. — Я стараюсь помочь вам, и мне надоела ваша ложь.
— Что же вы обнаружили, лейтенант? — спросил Норрис после того, как револьвер был зарегистрирован как вещественное доказательство «Б».
— Подсунув руку под одеяло, я почувствовал, что ванная была очень холодной, чрезвычайно холодной.
— Она могла быть холодной сама по себе, в результате испарений?
— Да.
— Она была холоднее, чем можно было ожидать?
— Намного. Более того, одежда покойного была холодной на ощупь.
— Прохладной?
— Я сказал «холодной».
— А как вы определили температуру?
— У доктора был медицинский термометр для определения температуры тела, и в мотеле оказался термометр. Температура кафеля равнялась 4,5 градусам, а одежды покойного — 6. Температура же воздуха в номере составляла 25 градусов.
— Был использован один и тот же термометр?
— Да, сэр.
— Он был точным?
— Я проверил исправность термометра через час, когда вернулся в Главное полицейское управление.
— Что вы установили?
— Что термометр был достаточно точным, с допустимыми отклонениями. Обнаружили вы что-нибудь еще?
— Да. Заинтересовавшись необычайной температурой одежды и ванной, я продолжил обследование и обнаружил кусок картона, оторванного от коробки.
— У вас с собой этот кусок?
— Да.
Трегг предъявил кусок картона, и он также был приобщен к вещественным доказательствам.
— Как вы поступили после этого?
— Я вышел из номера и подошел к ожидавшим меня Перри Мейсону и его клиентке и сказал, что этот кусок картона, по моему мнению…
— Остановитесь, — перебил его Норрис, — не нужно высказывать свое мнение. Я лишь хочу знать, что вы сказали обвиняемой и ее адвокату Перри Мейсону. Меня интересует, что вы сказали в их присутствии.
— Понимаю, сэр. Я сказал им, что, по моему мнению, этот кусок картона оторвался от коробки из-под сухого льда, и поинтересовался, не могут ли они сказать мне что-нибудь по этому поводу.
— Что они сделали?
— Обвиняемая отрицательно покачала головой. Адвокат предупредил ее, чтобы она ничего не говорила, даже не делала никаких движений головой.
— Если Суд не возражает, на этом я заканчиваю прямой допрос свидетеля. Возможно, я вызову его еще раз и попрошу дать показания по другим фактам. Защита может приступить к перекрестному допросу.
Лейтенант Трегг, серьезный противник, повернулся лицом к Перри Мейсону. Взгляд его был настороженный, хотя он приветливо улыбнулся и казался воплощением любезности.
Поняв, что ему расставлена ловушка, Мейсон старался не уступать ему в галантности.
— Принимая во внимание, — сказал он, — что обвинение собирается вызвать свидетеля еще раз для дальнейшего допроса, считаю целесообразным воздержаться сейчас от перекрестного допроса и провести его после повторного прямого допроса. Если же обвинение откажется от своего намерения, я оставляю за собой право самостоятельно вызвать свидетеля для перекрестного допроса. Если Суд не возражает.
— Суд не возражает, — заявил судья Майлз. — Это вполне справедливо. Прошу вызвать следующего свидетеля.
Норрис не мог скрыть своего разочарования. С недовольным видом он повернулся к Гамильтону Берджеру и начал ему что-то шептать. Искушенный в судейских делах, Берджер, почувствовав , что своим поведением Норрис слишком явно демонстрирует обеспокоенность позицией Мейсона (что было не в их пользу), легонько отстранил Норриса и объявил:
— Следующий свидетель обвинения — Стенли Мултон.
Стенли Мултон, который ожидал вызова в комнате для свидетелей, вошел в зал заседаний и направился к свидетельскому месту.
Мултон, как выяснилось, в день убийства дежурил на патрульной машине с рацией.
На вопрос, были ли ему даны особые инструкции, он ответил, что такие инструкции он действительно получил.
На вопрос, каковы были его действия, он ответил, что на большой скорости отправился в район расположения «Озгуд Траут фарм». Поставил машину на ближайшей улице, возвратился и занял наблюдательный пост в кустах, футах в тридцати от находившегося там мусорного контейнера.
— Видели вы обвиняемую в тот вечер?
— Да.
— Где?
— У мусорного контейнера.
— Вы были один?
— Нет, сэр. Со мной был еще один полицейский.
— Когда вы увидели подсудимую?
— В двадцать два шестнадцать, а задержали ее в двадцать два двадцать одну.
— Что делала в это время обвиняемая?
— Она подъехала на машине, поставила ее так, чтобы свет от передних фар падал на мусорный контейнер, вышла из машины, осмотрелась, постояла и направилась прямо к мусорному контейнеру.
— Что она делала?
— Сначала вынула то, что лежало сверху, потом стала вытаскивать картонные ящики, которые, как оказалось, были частично заполнены сухим льдом.
— Но в то время вы об этом не знали?
— В первый момент — нет. Однако мы обнаружили это уже через несколько минут.
— Вы говорите, она вытащила эти коробки?
— Да.
— Была ли среди них коробка с оторванным от нее куском?
— Да. Была.
— Одна из тех, которую вынула обвиняемая?
