— У него не будет другого выхода, — ответил Мейсон. — Берджер спросит его о растрате. Родни откажется отвечать на этот вопрос, ведь адвокат наверняка объяснит ему, что его ответ может быть использован против него. Тогда Берджер обратится к суду с просьбой приказать Родни ответить на этот вопрос и заявит, что обвинение полностью освобождает его от наказания за преступление, по которому он будет давать показания.
— Тогда ему придется ответить на этот вопрос? — спросила Делла.
— Да. — Мейсон кивнул головой. — Этот закон принят сравнительно недавно.
— И тогда вы окажетесь в положении…
— Невыигрышном, — докончил за нее Мейсон. — Пол, — обратился он к Дрейку, — в соседней комнате есть телефон… Ты приставил своего человека к Родни Бэнксу?
Дрейк кивнул.
— Свяжись с ним. Пусть наладит дружеский контакт с Бэнксом. А может быть, в качестве агента привлечь симпатичную девочку?! Она намекнет Родни Бэнксу на то, что окружной прокурор заставит его отвечать на вопросы и освободит от наказания.
— Что это даст? Родни просто сбежит за границу.
— По крайней мере, — улыбнулся Мейсон, — его не застанут врасплох.
— У Родни есть адвокат, — сказал Дрейк. — Джервис Н. Гилмор.
— Джервис?! — воскликнул Мейсон.
— Ты его знаешь?
— Слышал. Знаю, как он работает. Между прочим, его второе имя — Неттл, что значит «крапива». Этот парень может обставить любого прокурора. Меня ненавидят, но уважают, потому что я всегда отстаиваю правду. К Джервису отношение другое. Его смертельно ненавидят: они проигрывают все дела, на которых защиту представляет Джервис.
— Ты хочешь сказать, что он не доискивается до правды?
— Между нами, когда я говорил об адвокатах, которые внимательно выслушивают обвинение, затем просят объявить перерыв, чтобы подготовиться к защите, наставляют клиента, как лучше составить выступление, чтобы высветить все слабые стороны обвинения, я имел в виду Джервиса. Он всячески тянет время, чтобы дождаться вечернего перерыва, и только после этого выпускает клиента к свидетельскому месту. К этому времени клиент достаточно натаскан, подвергнут не одному перекрестному допросу и может просто и убедительно рассказать обо всем. Его рассказ выдержит любой перекрестный допрос… Значит, Родни Бэнкс консультируется у Гилмора. Тогда понятно, почему Гилмор проявил сегодня такой интерес к делу. Нужно сделать следующее, Пол. Расстроим планы окружного прокурора. Пойдешь в телефонную будку, где нельзя засечь разговор, и позвонишь Джервису Гилмору.
— В такой поздний час? — удивился Дрейк.
— Почему нет? У меня ночной телефон не зарегистрирован. Джервис Гилмор придерживается другого порядка: у него есть и дневной и ночной номера. Есть и служащий, который отвечает на телефонные звонки в любое время дня и ночи. Гилмор любит, когда ему звонят.
— О'кэй. Что я должен сделать?
— Измени голос. Представься другом Родни. Скажи, что окружной прокурор заставит его клиента отвечать на вопросы со свидетельского места и предоставит ему иммунитет.
— Что дальше?
— Повесь трубку и забудь об этом звонке, — усмехнулся Мейсон. — Нашему другу окружному прокурору будет над чем поломать голову.
— Ты хочешь сказать, что Джервис Гилмор такой хороший? — спросил Дрейк.
— Напротив, я хочу сказать, что он плохой, — ответил Мейсон. — Давай, Пол, действуй.
Глава 16
Судья Майлз поднялся на судейское место.
— Просьба всем сесть, — раздался голос судебного пристава.
— Подсудимая в зале, присяжные в сборе, — констатировал судья Майлз. Готовы ли вы приступить к слушанию дела?
— Да, Ваша Честь, — ответил Гамильтон Берджер.
— Да, Ваша Честь, — подтвердил Мейсон, — вполне готовы.
— Вызвать к свидетельскому месту Ларсена Холстеда, — распорядился Норрис.
Через несколько минут свидетель появился в зале, направился к свидетельскому месту и был приведен к присяге.
— Вы работали у Фремонта в течение нескольких месяцев, вплоть до его смерти?
— Да.
— Вы знакомы с Родни Бэнксом, братом обвиняемой?
— Да.
— Откуда вы его знаете?
— Он также работал у Марвина Фремонта.
— В чем заключались ваши обязанности?
— Ну, — начал Холстед, глядя через очки на присяжных, — я был и бухгалтером, и менеджером, следил за налогоотчислениями, выполнял другую работу.
— Чем занимался Родни Бэнкс?
— Он был инкассатором, продавцом и вообще мастером на все руки. Дело Фремонта выходило за рамки обычного, и работа у него носила разный характер.
— Понимаю. Насколько его дело было связано с финансовыми операциями?
Холстед поджал губы, задумался.
— Больше, чем я подозревал, — наконец ответил он.
— Ответ звучит довольно неопределенно, — заметил Норрис и посмотрел на присяжных, чтобы проверить их реакцию на ответ свидетеля. — Поставлю вопрос по-другому. Держал ли покойный крупные суммы наличными в офисе?
— Очень крупные.
— Для вас это не являлось секретом?
— О некоторых суммах я знал, о других узнал позже.
— Они были отражены в бухгалтерских книгах?
— Нет, сэр. Это были неучтенные деньги. Никто, кроме Фремонта, не знал о них.
— Где они хранились?
— В тайнике под цементной плиткой, скрытой ковром.
— Сейчас я покажу вам фотографию пола в офисе. И попрошу указать, в какой части пола находилась эта цементная плитка.
— Здесь, — показал Холстед.
— Теперь я покажу вам фотографию поднятой с пола цементной плитки и попрошу сказать, та ли это плитка, которую вы описали.
— Да, это она.
— Что находится под этой плиткой?
— Вделанная в цемент металлическая коробка.
— Что было в коробке, когда вы видели ее в последний раз?
— Ничего.
— Я имею в виду — в предпоследний раз.
— Там было восемнадцать тысяч шестьсот девяносто долларов.
— Вы их сосчитали?
— Да.
— Почему вы это сделали?
