— И что же мне делать? — прошептала Кэтрин, озирая перевернутую вверх дном кухню. — Я совсем забыла, сколько хлопот доставляют дети… а у нас еще и кухни нет.
На ее лице отразилась паника, и Лукас, сунув молоток за пояс, поспешил к ней.
— Ты справишься, — уверил он Кэтрин, поглаживая ее плечо. — В конце концов, дети приехали сюда отдыхать. Погода отличная, теплая. Будешь устраивать пикники в саду, а можно обойтись и бумажными тарелками.
Кэтрин смотрела на сумки с едой из фаст-фуда в руках.
— Давайте поедим, пока не остыло, — предложила она, с тоской глядя туда, где когда-то стояла ее микроволновка.
— Эй, улыбнись, — велел Лукас. — Думай о хорошем.
Кэтрин смахнула навернувшиеся слезы и улыбнулась ему так печально, что у Лукаса защемило сердце. Господи, как же все запуталось.
Горя желанием помочь, Лукас схватил мокрую тряпку и пошел на крыльцо, чтобы вытереть со стола. Кэт направилась вслед за ним, и через минуту их окружило кольцо любопытных мордашек с матерью во главе.
— Энн, — обратилась к сестре Кэтрин, — это Лукас… Тэннер. Он занимается перестройкой дома.
Лукас улыбнулся Энн, протянул ей руку и понял, что имела в виду Кэтрин той ночью, когда была так расстроена. Энн отличалась не только красотой, но и ярко выраженной сексуальностью.
Она пожала руку Лукасу, выставив вперед бедро, и безо всякого стеснения оглядела его с головы до пят. Взгляд ее был настолько откровенен, что у Лукаса забилась жилка на шее.
— А это мои дети, — представила она, указывая на каждого по очереди. — Кимберли, Дон и Томми- младший.
Девочки просто смотрели на Лукаса, раскрыв рты, а белобрысый мальчуган немедленно потянулся к его молотку.
— А мне уже шесть, и папа дает мне постучать, — сообщил он; пытаясь вытащить инструмент у Лукаса из-за пояса. Лукас схватился за ручку и усмехнулся.
— А может, ты хочешь есть? Похоже, что твоя тетя Кэтрин привезла обед.
Мальчишка тут же развернулся в поисках пакетов с едой, и Лукас мысленно похлопал себя по плечу. Для мужчин голод чаще всего оказывается самой важной из проблем.
Кэт открыла пакеты и разложила на столе бургеры. Лукас уже собрался было вернуться назад на кухню, как вдруг раздался голос Кэтрин.
— Лукас, не уходи, — воскликнула она. — Здесь много. Бери бургер и картошку.
Он взял еду и пошел работать. Положение Кэт стало еще сложнее, и он не может больше оттягивать завершение работ. Пора закончить и уйти.
Сознание неизбежности расставания придавило Лукаса как свинцовой плитой. Прошлым вечером — словно много лет назад, — когда они танцевали, Лукас решил, что пора поговорить с Кэтрин начистоту, рассказать о компании отца… его компании и признаться, что он любит Кэтрин.
Конечно, ее тоже влекло к нему. Ее порывистые вздохи и трепещущее тело были достаточными доказательствами того, что он будит в ней страсть. Но страсть и любовь — две совершенно разные вещи. А Лукас понятия не имел, что именно испытывает к нему Кэт.
Наступившая тишина вскоре сменилась грохотом, громкими голосами, шумом шагов по лестнице. Погруженный в свои мысли, Лукас работал до тех пор, пока его не окликнула Кэтрин.
— Ну как, устроились? — спросил он, повернувшись к ней.
Кэтрин, словно тоже очнувшаяся от размышлений, медленно ответила:
— Да, они сейчас распаковываются. Похоже, что все будет в порядке, — продолжала она, обращаясь скорее к себе, чем к Лукасу. — Я надеюсь, что они все-таки помирятся.
Глядя на напряженное лицо Кэтрин, Лукас почувствовал, как внутри у него все похолодело.
— Плохо дело, да?
— В общем, да, потому что он обманул доверие Энн. И мне уже кажется, что мужчины просто не способны говорить правду…
— Не все мужчины лжецы, — заметил Лукас.
— Ты теперь понимаешь, что я тогда говорила про Энн, так ведь?
— Что? — покривил он душой, но Кэтрин взмахнула рукой.
— Перестань, Лукас. Ты что, ослеп? Она просто сногсшибательна.
Он заскрипел зубами, но был вынужден признать правду.
— Она сексуальна, ничего не скажешь.
— А ты заметил, как она на тебя смотрела? Мерила оценивающим взглядом. Она так всегда. Парни у нее просто с рук ели и целовали землю под ее ногами. У меня так не получалось.
— Тебе и не нужно, — уверил ее Лукас. — Ты совсем другая, но не менее потрясающая женщина. Кэт, вам нет причины соперничать.
— Я не помешаю? — спросила появившаяся в дверях Энн.
— Нет, — солгала Кэт. — Я спрашивала Лукаса насчет кухни.
Энн медленно повернулась, озирая разгром вокруг. Ее лицо помрачнело, и Кэтрин, подойдя ближе, коснулась плеча сестры.
— Ладно, Энн, пойдем, я покажу тебе двор и сад. Лукас разбил там несколько клумб и…
Ее голос затих, когда женщины вышли на крыльцо.
Лукас остался один. Слова Кэтрин о доверии все еще звенели у него в ушах, и он понял, что дело действительно плохо.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Кэтрин попросила еще одну неделю отпуска, приведя в качестве довода семейные обстоятельства.
Она пробралась на кухню в надежде насладиться несколькими минутами тишины и покоя, прежде чем проснется шумная и озорная компания. Ей нравилось возиться с ребятишками. Она играла с ними в настольные игры дома и в салки во дворе, чтобы они не мешали Лукасу. А последние три дня он работал как никогда усердно, хотя сделать ему еще надо было очень много.
Кэтрин — тоже. Почему она не может отбросить свои страхи и довериться Лукасу? В первый раз со времен колледжа в ней проснулись мечты о семье и замужестве. Лукас был добрым и страстным…
Кэтрин опустила взгляд на свой тонкий халатик и открытую ночную рубашку, спрашивая себя, почему она не оделась, как обычно. Дурацкий вопрос. Наверху спала Энн, и ее присутствие извлекло на свет божий застарелую ревность. Зная, что в любой момент может приехать Лукас, Кэтрин не могла сдержаться и специально облачилась в красивую ночнушку.
Кэтрин прекрасно видела, как Энн порхает вокруг, стараясь очаровать Лукаса и тем самым отомстить за измену Томаса. Если бы ей удалось занести Лукаса в список своих побед, она могла бы с триумфом вернуться домой, отплатить мужу его же монетой.
Кэтрин должна быть начеку. Не заявлять же сестре, что она влюбилась в плотника!
И Лукаса она не сможет винить, если он поддастся на уловки Энн. Она сама положила конец их нежностям, и он держал свое обещание. Кэтрин только иногда ловила на себе его страстный взгляд.
Но в ее день рождения… Мысли Кэтрин вернулись к тому моменту восхитительного вечера, когда Лукас держал ее в своих объятиях, их тела раскачивалась под музыку и восторг Кэтрин поднимался до такой высоты, что ей хотелось кричать. И она знала, что Лукас испытывает то же самое.
При воспоминании о его губах, касавшихся ее шеи, по спине у Кэтрин побежали мурашки. И если бы он тогда не привлек ее ближе к своему крепкому телу, Кэтрин попросту не устояла бы на ногах.
Привлекательность Лукаса заключалась не только в его внешности. Он был внимателен и нежен с Кэтрин и от души веселился с Идой. А глядя последние дни на Лукаса в окружении детей, Кэтрин поняла — он прирожденный отец.
