– Ты даешь мне право самому принять решение о сроках? – решил я ухватиться за промелькнувший шанс.
– Мне нужно знать, как ты сам оцениваешь свою готовность, – не отводя взгляда, добавил он.
Готовность? Она была нулевая. Конечно, если сравнивать с тем, что было 3 тарса тому назад, то я осознавал, что это неизбежно когда-нибудь произойдёт. Но какие я мог дать оценки? С другой стороны, назвав какой-то срок, может, я смогу вздохнуть спокойнее и более не переживать по поводу наших нежданных встреч? Такая перспектива выглядела весьма заманчиво.
– Один год, – выпалил я, недолго думая.
Год казался мне чем-то отдалённым, позволяющим не задумываться о деталях, но и не настолько большим сроком, чтобы Дрэмор счёл его совершенно неприемлемым. По крайней мере, я сомневался, что смогу терпеть Виктора ещё через год.
Дрэмор остался невозмутим. Его лицо выражало прежнюю сосредоточенность без тени эмоций. Выдержав небольшую паузу, он спокойно сказал:
– Это слишком долго.
Боюсь, его ответ был бы таким же, даже если бы я ограничился одним тарсом. Тем не менее, называть другие сроки я не собирался.
– И как долго вы с Виктором собираетесь решать судьбу Циена? – решил я, как обычно, переменить тему.
Дрэмор выпрямился, поняв, что моё упрямство не позволит ему, не накаляя обстановки, вернуться к вопросу о смене жительства. Он сел глубже, приняв менее напряжённую позу.
– Тебе ещё долго придётся ощущать моё присутствие, – ограничился он коротким комментарием.
Значило ли это, что Империя не собиралась идти на уступки?
– Неужели вы всё ещё надеетесь вторгнуться в Циен? – задал я вопрос, который вполне мог остаться без ответа.
Дрэмор медленно покачал головой в знак отрицания.
– Я думаю, всем уже ясно, что на этом этапе мы оба проиграли. Ни Империи, ни Хайдону тут уже ничего не светит.
Если все это понимали, почему же продолжали тянуть время? Задавать ему более конкретные вопросы я остерёгся, учитывая, что он мог расценить их как неумелую попытку выведать секретную информацию.
Тут я вспомнил Кереф и осколок камня, который мне хотелось ему показать. Я попытался материализовать его образ во сне во всей своей достоверности, не обходя вниманием свои ощущения.
– Ты что-нибудь знаешь о том, чем бы это могло быть? – спросил я, протягивая ему фрагмент на раскрытой ладони.
Некоторое время он смотрел на мою руку, пытаясь точнее впитать моё представление о камне.
– Откуда это у тебя? – наконец отреагировал он, нахмурив брови.
– Из подземной пещеры на Керефе.
– Пещера? Может, ты хотел сказать подземный храм? – его голос прозвучал немного резче, чем я ожидал.
Он схватил мою руку за запястье, фиксируя её перед собой, однако при этом он смотрел мне в глаза. Взгляд Дрэмора постепенно приобретал засасывающий эффект, активнее вытягивая детали из моей памяти.
– Может и так, – быстро сказал я, пытаясь отгородиться от слишком назойливого вторжения и стараясь освободить руку.
– Как ты попал в сардский храм? – строгим тоном спросил он, игнорируя мои потуги.
Так вот что это было.
– Случайно, – отделался я быстрым ответом, но затем добавил, – Он был разграблен, и ничего кроме осколков там не осталось.
Некоторое время он продолжал впитывать мои образы о храме, несмотря на то, что я стал сопротивляться.
– Тебе не следовало так бездумно подбирать неизвестные предметы. В подобных храмах каждый камень может нести в себе отпечаток какой-нибудь силы, и, если не знаешь, с чем имеешь дело, лучше к ним не притрагиваться, – наконец выдал он своё заключение, отпустив руку и переведя взгляд.
Я потёр запястье, хотя понимал, что это всего лишь сон и синяка не останется.
– В данном случае, тебе повезло, что это был всего лишь осколок, – продолжил он, – Если в нём что-то и было, то оно скорей всего потеряло свою силу. Несмотря на это, в нём осталась частичка сущности храма, которая все ещё даёт о себе знать.
– Я ничего не чувствую, – поторопился я возразить.
– Достаточно того, что вдалеке от пещеры он вызывает те же ощущения, которые ты испытывал, находясь внутри.
Мне совершенно не хотелось снова скатываться к нравоучениям.
– Откуда ты столько знаешь о сардах? – попытался я вернуться к интересующей меня теме.
Он задумался. Скорей всего над тем, что именно можно мне рассказать, а что лучше приберечь до следующего раза.
– На протяжении определённого периода времени я изучал некоторые аспекты их учения.
– А разве остались какие-то источники с тех пор, как Империя уничтожила их? – удивился я, почесав затылок.
– Ни сарды, ни их материалы не были уничтожены, – поспешил он рассеять мои заблуждения, косо взглянув на меня, – Перестало существовать их государство, но не учения.
– То есть сейчас где-то всё ещё существуют сарды? – не веря своим ушам, переспросил я.
Идея мне показалась совершенно фантастичной.
– Да, это факт, и они контролируют небольшие сектора, – утверждающе заявил он, терпеливо взглянув на меня в ожидании новых вопросов.
Мне было трудно в это поверить. Нечто давно забытое и существовавшее только в учебниках древней истории, дожило до наших дней!
– А почему об этом никто не знает? – спросил я.
– Это обстоятельство известно многим, хоть и не афишируется перед широкими массами.
– И Виктор в курсе?
– Он об этом знает, но вряд ли Хайдону приходилось с ними сталкиваться на политическом или военном уровне.
Последнее заявление было преподнесено спокойным тоном, но за ним я почувствовал некоторую тяжесть.
– А Империи приходилось? – я искоса посмотрел на него, пытаясь угадать по его реакции.
Лицо его стало резче, и после небольшой паузы он ответил:
– Приходилось.
Мне хотелось расспросить его подробнее, но пришло понимание, что он не станет рассказывать. Некоторое время мы сидели молча, и, казалось, каждый ушёл в свои мысли. Я с удивлением заметил, что мои размышления потекли несколько в ином направлении, чем я ожидал от себя. А подумал я о том, что если Империи приходится справляться с угрозой сардов, значит, она не может позволить себе использовать всех своих боевых бенайтов в войне с Хайдоном. Но действительно ли существует подобная угроза? Возможно ли, что источника конфликта больше нет? Если же есть, то война Империи с Хайдоном им, конечно же, должна быть на руку.
– А разве, в наши дни, учения сардов чем-то отличаются от бенайтских? – спросил я, вспомнив наш давний разговор.
– Отличаются источники знаний, – прозвучал ответ, – Материалы, собранные в Империи, когда-то прошли тщательный пересмотр. Это было сразу после войны с сардами, и неизвестно какими критериями руководствовались тогда бенайты, решая, какие именно куски своего учения стоит выкинуть, а какие оставить. Но суть остаётся в том, что за тридцать тысяч лет наши документы сильно обеднели, и мы потеряли много ключевой информации. С этой стороны, сардские материалы сохранили больше
