Виолетта протянула Косеву руку, но улыбка сошла у нее с лица. Лейтенант, хотя и заметил ее смущение, ничего не указал.
— Вы, наверное, по поводу стука, который был слышен в трубе в воскресенье? — нерешительно спросила девушка. — Я боюсь, что Петруша напрасно вас побеспокоил.
— Отчего напрасно?
— Как вам сказать? Это, может быть, было совсем случайно и не заслуживает внимания.
Она покраснела и опустила взгляд.
В этот момент вбежал Петруша.
— Зарко! — внушительно обратился он к младшему брату, вбежавшему следом за ним. — Выйди на минутку, потом я тебя позову.
Веселая мордочка Зарко вытянулась, до он покорно вышел, низко опустив голову.
— Вы хотели что-то рассказать о воскресной радиопередаче? — начал Косев, внимательно глядя на Петрушу.
— Да кто только у нас в доме не занимается радиопередачами, — вдруг вмешалась в разговор Виолетта и обернулась к брату. — Это просто какой-то болезнью стало!
— Гм… опять все то же! — возразил Петруша.
— Оставьте, пусть Косев разрешит ваш спор, — примирительно заметил Огнянов.
— А вы лучше расскажите мне подробно о том случае, — обратился к Петруше Косев.
Тот бросил беглый взгляд на сестру, присел к столу и стал рассказывать.
— Я сидел тут, надев радионаушники. Записал первую передачу. После того на той же волне началась еще одна передача. Опять стал записывать, до сейчас же заметил, что текст совершенно тот же. Какой смысл записывать? Я и снял наушники. Вот тут я и услышал стук телеграфного ключа, как будто в трубе парового отопления. Встал, приложил ухо к трубе. Стало слышно еще яснее.
— А потом?
— В это время вошла Виолетта. Я ей сделал знак: молчи, слушай! Она тоже приложила ухо к трубе и тоже услышала. Правда, Виолетта?
— Да, и я слышала.
Огнянов и Косев посмотрели на трубу, находившуюся в углу комнаты.
— В котором часу это было? — спросил лейтенант.
— Первая передача — без десяти одиннадцать, — ответил Петруша.
— Я вошла в 11 ч., — добавила Виолетта. — Хорошо это помню, потому что… — поглядела она на брата.
— Почему? — поинтересовался Косев.
— Потому что, едва войдя, я посмотрела на часы и собиралась сделать замечание, отчего брат еще не спит, — сердито отозвалась Виолетта.
Косев вдруг вскочил.
— Мне нужно кое-что проверить. Пожалуйста, подождите меня здесь. И, конечно, никому ни слова о том, о чем мы тут говорили.
— Ну понятно, — кивнули Петруша и Виолетта.
Косев вышел. В наступившей тишине сильнее прежнего слышалось тиканье часов.
Прошло минут двадцать и раздался стук в трубе парового отопления. Все трое — Огнянов, Петруша и Виолетта — прислушались. Телеграфный ключ передавал что-то по азбуке Морзе.
Подполковник взглянул на часы.
— Приложите ухо к трубе, как тогда! — прошептал он.
Петруша и его сестра наклонили головы к трубе.
— Такой же звук, как в тот раз! — тотчас сказал Петруша.
— Ясно слышно! — подтвердила и Виолетта.
Стук продолжался недолго и оборвался. После небольшого перерыва он возобновился.
— Очень слабо слышно, — сказала девушка. — Не так, как в воскресенье.
Петруша был того же мнения.
Через несколько мгновений из угла, где проходила труба, вновь раздались тупые удары телеграфного ключа. Звуки снова были неясные.
Немного спустя звуки в трубе раздались в четвертый раз.
Брат и сестра обернулись.
— Ну а теперь как? — спросил Огнянов.
— Теперь похоже на воскресную передачу! — уверенно произнесла Виолетта.
— Не только похоже, а точно как тогда! — смело заявил Петруша.
Через минутку Косев вернулся.
Выйдя час назад из комнаты Петруши, лейтенант быстро поднялся по лестнице и позвонил в квартиру Абаджиевых. Открыла двери седая женщина в поношенном платье. Она угрюмо посмотрела на него, не здороваясь.
— Из милиции! — тихо произнес Косев. — Хочу навести справку.
Женщина смущенно впустила его.
Двери обеих комнат квартиры были настежь раскрыты, в них царил беспорядок, на диване лежало несколько стульев.
— Вы гражданка Абаджиева, неправда ли? — опросил Косев.
— Да! — односложно ответила та, все также хмуро смотря на него.
— Ваш муж и сын дома?
— Нет.
— Видите ли, — продолжал лейтенант, — вопрос, по которому мне надо справиться, несколько интимного свойства.
— Ах, вот как? Но он женится на ней!
— Что-о-о? — совершенно искренне удивился лейтенант.
— Это все опять происки Дацева. Уже целый год он преследует моего сына. И не только вы…
— Для нас не имеет значения, откуда и почему поступают к нам сведения. Нам важно только, чтобы факты были верны.
— Это правда, что девушка часто приходила к нам в гости. Вот, мы были в Тырнове, у моей сестры. И мы решили уже. Оттого-то все в доме перевернуто вверх дном. Чистим квартиру, готовимся к свадьбе.
— Когда возвратится ваш сын?
— Вероятно, через полчаса, через час. Если только не зайдет куда-нибудь.
— Я его подожду, мне надо с ним поговорить.
— Пожалуйста! Пройдите лучше в его комнату. Но у нас сейчас всюду беспорядок.
Косев прошел в указанную ему комнату, расположенную точно над комнатой Петруши.
— Ваш сын работает в артели «Победа», не правда ли? Не можете ли вы сообщить ему по телефону, чтобы, он с работы прямо вернулся домой?
Женщина ответила неохотно:
— Но у нас нет телефона. Надо побеспокоить соседей.
— Будьте так добры!
Она слегка поколебалась, но все-таки вышла и прикрыла за собой двери.
Косев быстро оглядел комнату. Влево, у стены, кровать. Около нее — платяной шкаф, дальше — книжный шкаф, возле окна — письменный стол.
Лейтенант взглянул на часы. Прошло 10 минут, как он вышел от Петруши. Он подошел к столу, вынул из кармана принесенный с собой телеграфный ключ и начал стучать. Две, три минуты. Слегка отодвинув стол на середину комнаты, подальше от отопления, он снова стал стучать. Потом спрятал ключ в карман и поставил стол на прежнее место.
Раздалось хлопанье входной двери, через мгновение вошла Абаджиева.
— Простите, что задержалась! Едва связалась с артелью. Но с сыном не смогла поговорить, он уже ушел с работы.
