кричать на Серегу. Они часто ругаются из-за Наташки.
— Кто Наташка?
— Сеструха, Мишкина. У Сереги с нею шуры-муры!
— Так, дальше!
— Ну, потом все и задрались!
— Кто еще присутствовал в вашей компании?
— Ну, мы, значит, собрались Сережку провожать. То есть, Серега затеял этот пир. Из-за него и драка вышла.
— Сергей вас пригласил на вечер, правильно я понял? — Павел постучал ладонью по блокноту. — По какому поводу пригласил?
— Так он, в армию уходит, сегодня или завтра? — он почесал затылок. — Да я, не помню, отстаньте? Идите вы все?
На скулах Павла задвигались нервные желваки.
— Ты как разговариваешь? Посажу в сизо, все расскажешь! Подозреваешься в убийстве товарища? — Павел встал. — А ну, быстро одеваться! Возимся здесь, с тобой!
— Вовочка, что же это!? — взвизгнула Тамара Николаевна. — Вадик, Вадик, скорей сюда, сюда! — она тяжело опустилась на кровать, приложила руки к груди. — Ой, сердце! Инфаркт!
— Не паясничай, мать! — Володька послушно соскочил с постели, прыгая на одной ноге, старается попасть в штанину мятых брюк. Спина покрылась холодным потом. Как этот, мужик сказал. Убийство! Значит, Серега умер там, у вечного огня. А мы надеялись, он очухается и уйдет домой. Так, он умер! Что теперь будет? Дрожащие пальцы с трудом проталкивают пуговицы в петли рубашки.
— Что здесь происходит? — крупная фигура в полосатой пижаме закрыла дверной проем. — Где Семен? Как вы вошли, молодые люди!? — полные щеки хозяина подрагивают от нескрываемого гнева. — Тамарочка, объясни, что происходит? Кто эти люди?
— Отец, не выпендривайся! — скосил глаза, Владимир.
— Семен сказал, милиция! Я разрешила впустить! — забормотала женщина, оправдываясь перед хозяином.
Похоже, только она и слушается своего толстяка! Промелькнуло в голове у Павла. А сын предоставлен сам себе, не уважает ни отца, ни мать.
— Куда вы его уводите! Предъявите ордер на арест! — Вадим Евгеньевич преградил дорогу.
Владимир отодвинул отца, вышел из комнаты, медленно стал спускаться по ступенькам.
— Успокойтесь! — остановился Павел перед взволнованным и рассерженным хозяином. — Мы его не арестовали. Поговорим в отделении. Здесь обстановка не позволяет сосредоточиться ни ему, ни мне.
— А…, а…, — закричала Тамара, приложила ладони к груди и упала на постель. — Куда ты. Вовочка?
Павел смело встретил, полный презрения взгляд Вадима Евгеньевича. Ну и семейка! Уверен в своей власти. Посмотрим кто кого! — Успокойте жену. Через час он вернется! Я Вам обещаю! — он быстро вышел из комнаты.
— Как бы ни убежал! — Геннадий Иванович сбежал по ступенькам, огляделся. Володи в холле не было. — Сбежал, подлец! — выскочил на крыльцо. Парень, засунув руки в карманы, втянул голову в плечи, и как, нахохлившийся воробей, покачивается с пятки на носок.
— Ух, ты! — Геннадий Иванович достал из кармана платок, вытер намокший лоб.
— Беспокоитесь, сбегу? — подмигнул Володька, и скривил тонкие губы в наглой усмешке. — Кого мне бояться? Вас, что ли? Я ничего не сделал. Подумаешь, подрались! Задерживать не имеете права! И вообще, ничего не стану рассказывать без адвоката!
— Иди! — слегка толкнул его в спину Павел. — Грамотные все стали! Без адвоката не станет разговаривать! Я тебе предъявлю такие факты, в штаны сделаешь, и выложишь все, что знаешь, как на духу!
— Не толкайся! — повернулся к следователю, Володька. — Тоже мне, представитель власти! У самого еще молоко на губах не обсохло! Карьеру на мне хочешь сделать! Выслужиться!
— Пусть тебя моя карьера не волнует! Иди, без пререканий! А то пятнадцать суток схлопочешь за грубость при исполнении! На это у меня прав предостаточно!
Геннадий Иванович подошел к парню, крепко сомкнул пальцы на его локте. У Володьки тревожно забилось сердце. Он покорно залез в машину, сел на сиденье, поглядел сквозь зарешеченное окошко. Предстоит мне дальняя дорога в казенный дом, как предсказала недавно, Маринка на картах. Зачем я пошел на этот проклятый вечер! Не люблю Серегу, постоянно у меня с ним конфликты. Погоди! Остановил он ход тревожных мыслей. А может быть, еще какая драка случилась? Следователь ведь не сказал ни слова, ни о Кольке, ни о Мишке. Может быть ошибка?
При виде тяжелых створок двери, окрашенной под дуб, с надписью «Милиция», у Володьки затряслись колени. Не выпустят, чует мое сердце, вздохнул парень, тяжело переступая порог. В коридоре он впервые за всю свою недолгую жизнь, ощутил, как хороша свобода. И как страшно ее потерять. Спотыкаясь, дошел до кабинета, в который его, отяжелевшего от страха, буквально втащил, участковый.
Павел прошел к столу, подвинул стул, кивнул побледневшему пареньку.
— Присаживайся!
Глаза Володьки с тревогой следят за движениями следователя. Выдвинул ящик стола, достал синенькую папку, раскрыл, аккуратно положил на стол лист чистой бумаги, из пластмассового стаканчика вытащил ручку. Он ведь в отпуске. Вспомнил Володька. Женился недавно. Неужели дело настолько серьезно, что его отозвали на работу? Строит из себя! Вдруг охватил паренька гнев. Без году неделю работает, а воображает!
— Давай, рассказывай!
Володька прищурил левый глаз, откинулся на спинку стула.
— Что рассказывать! Ничего не знаю!
— С кем вчера гуляли в кафе?
— Так Серега пригласил, вечер прощальный устраивал, в армию уходит.
— Кто присутствовал на вечере?
— Не помню! — Володька вдруг испугался. Назову, значит, всех заложу. Пойдут выспрашивать. Возможно, они уже и Мишку, и Кольку забрали. Может быть, Серега на всех наклепал?
— У меня есть показания, кто присутствовал на вечеринке. Город у нас небольшой, многие видели вас в кафе.
Холодный пот выступил у парня на спине.
— Чистосердечное признание, половина наказания! — постукивая ручкой по стакану, тихо произнес, Павел. — Я жду!
— Без адвоката ничего не скажу! — голос Володьки сорвался, на визг.
— Ты брось! Я тебя пока, как человека спрашиваю! — повысил голос Павел.— Нечего здесь спектакль разыгрывать!
— Так я что, я рассказываю! — забормотал Володька. — Вчера Серега устроил вечер в кафе. Мы все пришли.
— Кто, назови по именам! — Павел склонился над листом, быстро водя самопиской.
— Серега, я, значит, Колька, Мишка и девчонки. Наташка, Мишкина сеструха, Ирка, Людка и Маринка. Посидели, выпили.
— Что пили?
— Шампанское!
— С чего драка началась?
— Не помню, не видел. Мишка с Серегой раскричались, потом кто-то крикнул, наших, бьют. Ну и началась куча-мала. Я не помню, честно!
— Пили шампанское, и ничего не помнишь? А если на экспертизу отведу.
Володька провел ладонью по взмокшему лбу.
— Я водку принес!
