Андрея смял в руках шапку.
— Я в другой раз!
— Заходи! — потянула за рукав, Варвара Михайловна.
Андрей снял куртку, прошел в комнату, остановился у порога.
— Здравствуйте! Вот шел мимо, решил зайти! — переступил с ноги на ногу.
Люба остановила взгляд на мужчине.
— Вот и шел бы, мимо! Как ваш Колька!? Галка на седьмом небе от счастья! Моего упрятали! Какие вы все молодцы! Мишка, воробей против ваших! И он убийца! А ваши вроде и не причем! Вот, что деньги делают! И у тебя хватает совести, сюда приходить!
— Любаша, зачем ты? — Варвара Михайловна подошла к дивану, махнула на дочь руками. — Человек зашел, а ты ничего не спросив, набросилась. Он не виноват!
— Он не виноват!? — Люба приподнялась. — Он всю жизнь мне испортил! Ненавижу! — она откинулась на подушки, отвернулась лицом к стене.
— Прости! Любаша! За все прости! — Андрей повернулся, чтобы уйти.
— Ты сядь! — старуха удержала его за руку. — Поговорить надо! Вот Надя скажет.
Андрей мельком взглянул на женщину.
— Не говори! Мало мне горя! Галка по всему городу растрезвонит! — повернулась Люба. — Вы все меня убить решили!
— Любаша, что ты говоришь! — Надя опустила глаза.
Андрей сел на край стула. Варвара Михайловна налила в чашку чай, придвинула мужчине.
— Спасибо! Я сыт! — Андрей отпил глоток, поставил чашку на блюдце. — Надь, ты прости, я человек маленький! От меня мало, что зависит! И Галину прости! Может, теперь, подобреет! Кольку выпустили условно! Подашь жалобу, не обижусь! Твое право!
— Я не об этом! — прервала его Надежда. — Завтра начну хлопотать, чтобы Наташку домой выписали. Беременная она от моего Сережки. Внук у меня будет!
Андрей подавился чаем, закашлял. Варвара Михайловна постучала его кулаком по спине.
— Она ж в школе учится! Как она? — мужчина вытер рукавом рот.
— Как родит? Хочешь сказать! — улыбнулась Надя. — Как все! Другого способа еще не придумали! Я ее в обиду не дам! Если надо, к себе заберу! Мне не стыдно! Это моего сына кровь! Плевать на все пересуды! Судьба посылает мне такое счастье! Я не стану отказываться!
— Ты смелая женщина! — Андрей покачал головой. — Пока никому не говори! Ну, до определенного срока! Пусть школу закончит!
— Какая школа! Теперь все по боку! — застонала Любаша. — Вот деточки! Творят, черт знает, что!
— Я не скажу! — Надя поднялась, повязала платок. — Пойду я. Так вы заберете девочку, или мне к себе везти?
Люба не повернула головы.
— Ты скажи, когда? Заберем, конечно, чего уж! — Варвара Михайловна подошла к Наде, погладила по плечу. — Спасибо тебе!
— Я тоже пойду! — встал Андрей. — Поздно уже!
Старушка вышла в коридор, взглянула Наде в лицо, прошептала на ухо.
— Ты не серчай на Любу. Тяжело ей! Сама подумай! Сын в тюрьме, дочка беременная! Как в глаза людям смотреть!?
— Наташку не обижайте! На людей не надо обращать внимание! — отвернулась от старушки, Надежда.
Варвара Михайловна закрыла за гостями дверь, вошла в комнату.
— Я не дам ей родить! Мало мне горя! Еще обузу!? — Люба села на постели, потянула на спину плед. — Как пузо заметно станет, в школу уже не пойдешь! Сядет дома! Кормить кому!? Нет, я не могу такое допустить!
— Что ты, Любаша! Аборт нельзя! На всю жизнь калекой останется! Никогда не сможет родить! Наденька обещала, к себе малыша заберет, помогать будет! Вырастим!
— Ой, пусть мои глаза не увидят этого! — крикнула Люба, лицо ее побледнело.
— Не надо, Любушка! — Варвара Михайловна погладила дочь по руке. — А то опять сердцу плохо станет!
Андрей поглядел на идущую рядом Надежду. Словно ростом выше стала. Обрадовалась! Бабкой скоро будет!
— Наташу отпускают домой?
— Отпустят! Я не отступлю от Георгия Львовича!
— Галину упрашивал похлопотать! Чтобы не переводили в психической! Девчонка еще в реанимации лежала. Она не стала, или не получилось, не знаю! — он тяжело вздохнул. — На Галку не обижайся!
— Я не обижаюсь! — повернула голову Надя, оглядела мужчину с головы до ног. Вот тюфяк! Говорит, словно каша во рту. Набор слов. — Ты вроде, как боишься ее?
— С чего взяла? Вовсе не боюсь!
— Любку бросил ради нее! Окрутила чужого мужика, а ты и слова не сказал. У Любки твои дети! — Надя остановилась, грозно сдвинула на переносице брови. — В больнице работаю, знаю, как Мишка с Наташкой на свет появились! Через семь месяцев после свадьбы с Александром! Не веришь!? Давай анализ на ДНК сделаем! — женщина топнула ногой! — Тряпка! Ненавижу тебя! Кольку выручил, а Мишка за троих отдувайся! Он тоже твой сын! Не ходи за мной! — Надя быстро пошла по тротуару. Андрей поглядел ей вслед. От злости баба трепанула! Не может быть! Старуха давно бы проболталась! Почему они привечали меня! Значит, правда! Как я раньше не догадался! Подлец! Правильно Надька меня тряпкой назвала! Он почувствовал, как замерзают ноги в легких туфлях. Снег припорошил тротуар. Интересно, Галка знает? Потому и ревнует! Конечно, знает! Ведь она вместе с Надькой работает. Он постучал ногами одна о другую. Поднял воротник куртки, и пошел к дому.
Нина деревянной лопаткой перевернула на сковороде котлеты. Услышав стук входной двери, выбежала в коридор.
— Раздевайся, кормить буду! Извини, не целую, а то котлеты сгорят!
— По какому случаю праздник! — Павел снял сапоги, повесил на вешалку шинель. — Зима уже забирает погоду в свои руки. Снег к вечеру гуще пошел!
— На то она и зима! — засмеялась Нина.
Павел вышел на кухню, оглядел стол.
— Ух, и пирог испекла! Молодец, жена! — поцеловал Нину в щеку. — Пировать будем! — потер ладони. — Весь день провозился с бумагами. Тесть, принес аппеляцию, по делу Надежды Ивановны. До сих пор не могу в себя прийти, от такого несправедливого приговора. Получается, несовершеннолетний мальчик один совершил убийство. Двое оболтусов соучастники, или, даже, наблюдатели!? Полный абсурд!
— Мама звонила, рассказывала, папа писал и страшно возмущался! — Нина облизнула ложку, сощурила глаза, отчего лицо стало хитрым.
— Сегодня не хочу ни ком говорить! Садись за стол!
— Согласен! — улыбнулся Павел. — Может быть, все-таки скажешь, по какому поводу праздник?
— Сегодня была у врача!
— Кто заболел?
— У нас будет ребенок! Летом родится! Я уже сосчитала! — Нина поставила на стол тарелку с котлетами. Павел часто заморгал ресницами.
— Ну и глупое у тебя лицо! Ты что язык проглотил? — Нина подошла к мужу, сзади, обняла, прижалась щекой к его щеке.
— Правда? — Павел погладил ее руку, лежащую на его плече.
— Погряз в убийствах, и думаешь, другой жизни нет!? Готовься, папаша!
