причинил, а я заявился, поплакать в жилетку. Надька добрая женщина! Он вспомнил, серые глаза женщины. В них нет злости! Галка, не права! Надя никогда не радовалась чужому горю! Меня жалеет! А чего меня жалеть! Любашу бросил! Детей своих сиротами оставил! Чужой мужик растил. Сашку тоже жаль. Он Любашу любил. И детишек не обижал. Дурак я, круглый дурак! Он потер ладонью лоб. Ноги мужчину не слушаются, спотыкается на каждом шагу. Много выпил! Остановился перед домом, поглядел, на закрытые шторами, окна. Как же не хочется идти домой! Поднялся по ступенькам, повернул в замочной скважине, ключ. Зашел в прихожую, снял куртку, ботинки, остановился на пороге комнаты, прислонился к двери. Праздничный стол! Встретили Новый Год! Значит, я теперь один остался! Прошел в комнату, сел на диван. — Вместо праздника, поминки! — крикнул Андрей. Он лег на диван, потянул на себя плед, закрыл глаза. — Я всем испортил жизнь! — произнес вслух. Повернулся на бок, потом на другой. Ничтожный я человек! Подумал мужчина. Сделал несчастной Любашу. И моя семейная жизнь раскололась. Сын погиб, жена сошла с ума! Как стану жить!? Надо заснуть! Проснуться, и чтобы все было, как прежде! Будто приснился страшный сон! Только теперь уже ничего, как прежде не будет! Мужчина повернулся на спину, протянул под пледом озябшие ноги. Ему представилось воскресное утро, солнечные блики, играющие на занавеске. На кухне, Галина печет блины. Колька, с загорелыми бицепсами, в майке, улыбаясь, прихлебывает кофе из большой белой чашки. Вдруг картина в его мозгу переменилась. Люба, с большим букетом ромашек в руках, бежит по зеленому полю. Он догнал, повернул, прижался губами к ее горячим губам. Громкий стон вырвался из его груди. Сердце сдавила сильная боль. — Любаша, прости! — прошептал Андрей.
Глава 43.
Надежда Ивановна, не мигая, глядит на врача.
— Она, как вчера привезли, металась на постели. Трижды вскакивала, пыталась выпрыгнуть из окна. За ноги и руки держали. Всех отталкивала. Сделали успокаивающий укол. Поставили капельницу. Никого не узнает, ничего не говорит. Глаза глядят в одну точку. Не понятно, видит, или нет!?
— Можно, я к ней пройду. Меня она узнает! — поднялась Надя.
— Пожалуйста! Прямо по коридору, третья дверь.
Галина сошла с ума!? Не может быть! Врачи что-то путают! Надежда Ивановна не может поверить. Девушка в коротеньком халатике обогнала ее, повернула ключ в замке, приоткрыла дверь палаты.
— Проходите! Я у двери постою!
Надя перешагнула порог. На кровати у окна увидела женщину, накрытую клетчатым одеялом. Спутанные пряди волос разбросаны по подушке. Широко раскрытые глаза глядят в потолок. Руки лежат поверх одеяла.
— Галя!
Женщина не шелохнулась.
Надя присела, на стоящий у кровати, стул, положила ладонь на руку Галины.
— Здравствуй, Галочка!
Галина продолжает смотреть вверх, не реагируя на прикосновение.
— Вы, наверное, ввели большую дозу лекарства? — повернулась Надежда Ивановна к медсестре.
— Я не знаю! — щеки медсестры покрылись красными пятнами. — Она буйствовала!
Надежда Ивановна поднялась и вышла из палаты, прошла по коридору, вышла на крыльцо. Перед глазами стоит лицо Галины. Не лицо, а застывшая маска. Потерять сына тяжело! Я тоже потеряла! Надя вспомнила, как Галина просила ее простить ребят, убивших Сергея. Чувство жалости сменилось раздражением. А ведь она, наверное, продолжает считать меня виноватой, теперь уже и в гибели Николая. Какие неожиданные повороты получаются в жизни. Справедливость!? Но меня она не радует! Женщина накинула халат на голову, спасаясь от снега, и побежала к зданию хирургии.
В коридоре, подбежала Маша.
— Вас главврач искал!
Георгий Львович встал из-за стола, едва Надежда Ивановна перешагнула порог кабинета. — Принимайте дела старшей медсестры! Галина Семеновна заболела.
— Я от нее. — Надежда Ивановна провела ладонью по лбу, покрывшемуся испариной. — Она то ли, без сознания, то ли в глубокой коме. Никого не узнает, не видит, и не слышит. У нее сын разбился в новогоднюю ночь.
— Тяжелый случай! — Георгий Львович задержал взгляд на женщине. — Вы очень добры! Уверен, жизнь еще отдаст вам долг сполна!
Руки ловко и привычно перебинтовали руку. Иголка сразу попала в вену.
— Спасибо Надежда Ивановна! — мужчина встал со стула. — У вас волшебные руки! Боли не чувствуешь! Надя улыбнулась. Эти слова слышала много раз. И всегда они ей доставляли удовольствие. Чувствовать себя нужной людям, помогать им в беде! Нет большей радости! Она подошла к окну. Опять снег идет. Который день подряд! Зима! Она улыбнулась, наблюдая, как кружатся в воздухе крупные снежинки. Правду говорят, работа лечит!
— Надежда Ивановна! Главный, вызывает! — приоткрыла дверь, Маша.
Надя поправила выбившуюся прядь волос из-под колпачка, потянула дверь на себя.
— Не знаю, расстроит вас новость, или нет? — Георгий Львович покрутил в пальцах тонко отточенный, карандаш. — Умерла ваша подруга. Только что звонили из неврологического.
— Галя? — Надежда приложила ладони к щекам, опустилась на стул.
— Дома никто трубку не берет. У нее, ведь, муж есть!
— Андрей? Он не приходил?
— За пять дней, как ее привезли в больницу, ни разу не пришел.
— Я пойду к нему. Работу закончила. Девочки подежурят.
— Зачем занимаетесь процедурами? — недовольно покачал головой мужчина. — Ваше дело руководить!
— Для меня сейчас, это как лекарство! Так, мне сходить к Шараповым? — женщина поднялась со стула.
— Да, конечно!
Надежда Ивановна идет по улице. Мысли обгоняют друг друга. Сегодня пятое января! Почему Андрей не пришел к жене? Рассердился? Обиделся? Вот и знакомый подъезд. На окнах плотно задернуты шторы. Она нажала кнопку звонка. За дверью ни шороха. Снова нажала на звонок. Оглушительная трель разнеслась по квартире. И опять тишина.
— Андрей! — крикнула Надя в замочную скважину. — Это я. Надя!
Где он может быть? На работе? Выходные до десятого. Женщина постучала в соседнюю квартиру.
— Кто там?
— Откройте, пожалуйста! Это Надежда Ивановна из больницы.
— Наденька, проходи! — улыбнулась старушка. — Давно тебя не видала! Заходи, чайку попьем! Как твое здоровье?
— Спасибо! Вы не видали Андрея, соседа вашего?
— Андрюшу, не видела. Праздники! Все заняты хлопотами. И я у телевизора сидела, или дремала. Не слыхала!
— У них сын разбился на машине, Галина сегодня утром умерла в больнице. Он телефон не берет.
— О, господи! Несчастье, какое! — женщина осенила себя размашистым крестом. — Напился, наверное, и спит!
— Пять дней подряд? Не может быть! Надо участкового позвать.
