— О, дорогой! — Она взглянула на него немного испуганно и в то же время насмешливо. — Когда ты говоришь со мной таким тоном, боюсь, мы не ограничимся парой слов по поводу темы, обсуждать которую я совсем не намерена. Но я приехала в Доувертон меньше чем на неделю, Тэм, и не представляю, за что ты меня будешь ругать.
— Я не собираюсь тебя ругать, — ответил он с достоинством, повышая голос. — Я, как твой кузен, лишь собираюсь тебя предостеречь. Нашей тетушке очень нравятся люди определенного сорта, живущие в городе, но она никогда не была щепетильной при выборе друзей, и поэтому прошу тебя быть осторожной, Мел. Иначе говоря, на твоем месте я не кокетничал бы с ее друзьями — французскими офицерами из замка.
Улыбка исчезла с лица Мелиссы.
— Но почему ты говоришь мне об этом? — тихо спросила она.
— Ну… — Он заколебался. — У этих французов есть друзья в Доувертоне, которых нельзя представить ни одной леди из Темперли-Парк.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, Тэм. — Она нахмурилась. — Что за друзья у этих офицеров, почему ты их так не любишь? Ты имеешь в виду торговцев или что-то в этом роде?
— Точно. — Он явно не хотел ей перечить. — Именно это я имею в виду. Они буржуазные личности, эти французские офицеры, и боюсь, среди них не найдется джентльменов.
— Буржуазные… — Мел еще больше нахмурилась. — Мне всегда хотелось знать, что означает это слово. Граф иногда употребляет его. Что оно означает, Тэм?
Он подумал, что она снова смеется над ним, и стал злиться.
Оно означает, что они вращаются среди людей, с которыми твой отец никогда бы не позволил тебе общаться.
— Но он позволяет мне общаться с разными людьми! — запротестовала Мелисса. — Он говорит, что невозможно узнать людей, если общаться с представителями только своего класса.
— Не спорь со мной, Мелисса! — Его голос повышался вместе с его раздражением.
— Прости меня, Тэм. — Она вспомнила о своем обещании тете не ссориться с кузеном. — Но тебе не следовало бы быть таким нелогичным, дорогой! — Он молча шагал, с видом оскорбленного достоинства, и она через минуту спросила: — Как поживает наша дорогая Сара?
— Дорогая Сара собиралась сегодня посетить магазин Бриггса в Доувертоне. Этот Бриггс получил партию французского шелка и захотел, чтобы Сара его непременно увидела. Матушка поедет вместе с ней.
— Французский шелк? Во время войны между нашими странами?
— Без сомнения, у Бриггса налажены связи с контрабандистами, как и у других торговцев. Бренди, которое приносит мой слуга, уж наверняка привезено из Франции.
— Составит ли нам компанию миссис Форсетт?
— Миссис Форсетт сегодня утром уехала из Темперли.
— Неужели?! — Мелисса почувствовала, что настроение у нее поднимается. — Надолго?
— Она не сказала. — При этих словах к Тэму вернулось хорошее настроение. — Она поехала навестить своего зятя эсквайра Форсетта в Дав-Тай.
Мелисса поздравила кузена с избавлением от этой леди и поинтересовалась, что заставило ее покинуть Темперли. Но так как Тэм был не в состоянии ответить на этот вопрос, ей оставалось лишь подождать встречи с Сарой.
Когда они подошли к дому, ее экипаж стоял возле входа. Тэм направился в конюшню, а Мел — к его жене.
Ничто так наглядно не свидетельствовало об отъезде миссис Форсетт, как присутствие на террасе детей: они крутили обручи, прыгали через скакалку, ездили друг на друге верхом и время от времени подбегали к матери, обнимая ее за талию и требуя к себе внимания. Мелисса, подобрав юбки, бросилась бежать прямо через газон. Она взлетела по лестнице, обставленной каменными вазами, и оказалась на террасе. Через секунду Мелисса поняла, что три года, потраченные миссис Форсетт на воспитание детей, никак на них не отразились.
Увидев Мел, они налетели на нее, словно птички. Ее немедленно облепили маленькие ручки, а она в ответ раскрыла свои объятия.
Однако вскоре детей отправили заниматься уроками, а Сара, взяв Мелиссу под руку, повела ее к ожидающему экипажу.
— Я так рада тебя видеть, Мел, дорогая, — сказала она. — Ты поможешь нам выбрать материю для платья. У тебя хороший вкус — гораздо лучше, чем у меня. Эта серая шляпка и алое перо тебе очень к лицу… хотя шляпка сидит немного криво.
— Это дети задели ее, — объяснила Мелисса. Она поправила шляпку, завязав ленты под подбородком, и спросила, не поедет ли кто-нибудь из этих милых шалунов вместе с ними на прогулку?
— О нет! — Сара была шокирована. — Они прекрасно проведут время с мисс Поуп. Ее требования к соблюдению дисциплины становятся не такими беспощадными, когда нет рядом моей мамы. Я заметила, что таблицу умножения сегодня зубрили не до, а после завтрака. Мы все испытали облегчение!
— Тэм сказал, что миссис Форсетт поехала в дом твоего дяди в Дав-Тай.
— Да, и это все из-за бедняжки Софи.
— Софи? — На секунду Мелисса удивилась, но затем вспомнила: она видела единственную дочь эсквайра Форсетта три года назад, когда приезжала в Темперли. В то время Софи Форсетт была удручающе нехороша собой, но она была богатой наследницей и в двадцать один год должна была получить большое наследство от своего старого дяди. Мелисса завидовала Софи — но завидовала наследству, а не внешности девушки. — Софи так же дурно выглядит, как и всегда? — спросила она.
— Еще хуже, — с огорчением поведала Сара. — И это вызывает сильную тревогу у мамы и бедного дяди Уильяма. — А так как Мелисса промолчала и лишь удивленно взглянула на Сару, та продолжила:
— Их беспокоят охотники за наследством. Мел.
Они подошли к экипажу, уселись на сиденья, прикрыв колени шерстяным пледом, и, когда лошади тронулись, Мелисса поинтересовалась:
— О каких охотниках за наследством ты говоришь?
Сара помолчала.
— Софи в начале апреля исполнится двадцать один год, — наконец сказала она. — И никто не захочет жениться на ней из-за того, что она так некрасива. У нее лицо доброй лошади… а ведь она действительно добрая! Но ее богатство привлечет к ней массу нежелательных молодых людей, и мама, и дядя Уильям опасаются, что она влюбится в одного из них. Тэм говорит, что все это чепуха и пусть она сама выбирает себе жениха, но будет ужасно, если бедняжка Софи слишком поспешно выйдет замуж и всю оставшуюся жизнь будет сожалеть об этом.
— Но ведь она достаточно разумна, чтобы понять, что мужчина, добивающийся ее руки, охотится за ее деньгами? — запротестовала Мелисса. — И твоя матушка поехала в Дав-Тай, потому что кто-то из этих ужасных молодых людей имеет шансы уговорить Софи?
— О нет. Совсем наоборот. — Сара улыбнулась. — Один мужчина приехал погостить у Холстейдов в Дав-Тай-Холл. Он их давний друг. Этот мужчина увидел Софи на балу в Лондоне несколько недель назад, а потом попросил у мистера Холстейда разрешения приехать к нему. Миссис Холстейд считает, что он определенно увлекся бедняжкой Софи и желает продолжить с ней знакомство.
— Понятно. Но почему твоя матушка уверена в том, что он не охотится за деньгами Софи?
— Потому что, моя дорогая Мел, он сам богат! Но миссис Холстейд сказала маме, что беднягу так усиленно преследовали бедные девушки, что он в результате стал испытывать отвращение ко всем хорошеньким личикам. Именно поэтому ему так понравилась Софи!
Мелисса согласилась, что все это выглядит многообещающе.
— Вы знаете, как его зовут? — поинтересовалась она.
— Нет… Во всяком случае, если я и слышала, то забыла его имя. Но это не имеет значения, если это приятный мужчина и он действительно влюблен в Софи. Холстейды в этом вполне уверены. У них было столько волнений с этим несносным мальчишкой Эдвином.
— Разве он не поступил на службу в какой-то пехотный полк?
