Кейт подняла глаза на Саттера. Уголки ее губ изогнулись совсем чуть-чуть, как будто она изо всех сил старалась удержаться от улыбки. На ней была белая рубашка, завязывавшаяся шнурками под грудью, и какая-то черная штучка под ней. Рубашка не была по-настоящему обтягивающей и не открывала взгляду ничего любопытного, но все-таки умудрялась быть чертовски сексуальной.
- Вы должны попробовать желе «Халапеньо», - сказал Роб Регине, вставая в очередь позади пожилой леди. - Оно на самом деле вкусное.
- То же самое говорит Кейт, - Регина повернулась и уставилась на него сквозь толстые линзы очков. - Но я пас.
- Ладно, но вчера я видел, как Иона с Адой сошлись в рукопашной.
Увеличенные глаза Регины прищурились.
- С чего бы это им спорить?
Об этом Роб не подумал.
- Кто знает, что заставляет некоторых женщин сбрасывать перчатки.
- Ха!
- Это ваш шанс, Регина, - сказала Кейт с улыбкой, которую больше не могла сдерживать.
Как только пожилая леди забрала свой пакет и удалилась, Роб занял ее место у кассы.
- Нам надо кое о чем поговорить, детка.
Улыбка Кейт увяла:
- Ты снова называешь меня деткой.
- Я знаю. - Он положил ладони на прилавок и наклонился ближе. - Ты хочешь поговорить здесь или в более укромном месте?
Кейт оглядела магазин, потом ее карие глаза встретились с глазами Роба:
- В кабинете моего деда.
- Показывай дорогу.
Обходя прилавок, Роб взглядом скользнул по спине Кейт, обтянутой белой рубашкой, до пояса черных брюк. Прошлой ночью он наконец-то увидел ту татушку: она была голубой и золотистой и покрывала почти половинку прекрасной гладкой попки.
Ему нравилась татушка. Ему все нравилось в Кейт. Кроме одного.
- Почему ты ушла ночью, не сказав мне ни слова? - спросил он, как только они оказались одни.
Кейт прислонилась спиной к закрытой двери, рыжие волосы спадали ей на плечи.
- Ты спал, и я не хотела будить тебя.
- Какого черта ты вообще ушла?
Когда он проснулся и обнаружил, что ее нет, он был зол. И не только потому, что хотел еще раз принять вместе с ней душ.
- Я не могла остаться. Особенно после лекции о прелюбодеянии, которую выслушала от своего деда.
В прошлом Роб использовал женщин, и они использовали его. Но он не хотел повторения этого с Кейт. У него был плохой брак. Этого он тоже не хотел. Он хотел чего-то между. Того, чего не имел прежде. Женщину в своей жизни, которая на самом деле нравилась ему вне постели. Он сделал шаг к Кейт и пропустил ее волосы сквозь пальцы, глядя ей в глаза. Глаза, которые прошлой ночью смотрели на него, сверкая от того же мучительного желания, которое он чувствовал к ней.
- Если ты не остаешься на ночь, по крайней мере скажи мне. Даже если я сплю. Тогда я не буду слоняться по дому в поисках тебя, думая, что, возможно, ты потерялась в моем особняке.
Кейт прикусила нижнюю губу:
- Ты это в самом деле делал?
- Ну… да.
Может быть, он не должен был признаваться в этом. Прежде чем он успел выболтать еще что-то, что могло смутить его, он поцеловал ее. Он намеревался просто легонько коснуться ее губ, но слишком долго был без этой женщины. Желание и нужда, которые не были удовлетворены прошлой ночью, сгустились внизу его живота и закрутились в тугой узел. Губы Кейт раскрылись, ее язык коснулся языка Роба: гладкий и теплый со вкусом какао, взбитых сливок и Кейт.
Когда Саттер поднял голову, чтобы вдохнуть, он понял, что его руки были под рубашкой Кейт, на ее груди: соски напряглись под его ладонями. Пальцы Кейт обхватили его запястья. Роб слышал через дверь, как Стэнли ходит по кладовой.
- Роб, мы не можем заняться этим здесь, - прошептала Кейт дрожащим голосом.
- Ты уверена?
- Да. Это кабинет моего деда. А сам он прямо за дверью.
Кейт была права. На этот раз.
- Прости, - сказал Роб, скользя ладонями к ее талии. - Я снова отвлекся.
Кейт облизала губы. Влажные от его поцелуя.
- Кажется, это случается с тобой очень часто.
Только когда она рядом. Она заставляла его задыхаться. Заставляла его терять разум. Может быть, потому что он чувствовал себя достаточно уютно и безопасно рядом с ней, чтобы потерять разум. Понимание того, что и он заставлял терять голову Кейт, было очень возбуждающим. Роб сжал ее талию, а потом заставил себя убрать руки.
- Приходи ко мне сегодня ночью.
Ее глаза были немного затуманенными, и она несколько раз моргнула, как будто пыталась вновь обрести ясность мышления.
- Мы поужинаем, - добавил Роб, - сыграем в пул. Шесть тридцать?
Кейт кивнула, заправляя рубашку в брюки.
- Если ты не появишься, - предупредил Роб во второй раз менее чем за двадцать четыре часа, - я пойду искать тебя
- Я приду, - Кейт сделала глубокий вдох и открыла дверь. - Я собираюсь надрать тебе задницу в пул.
- Ну да, - усмехнулся Роб.
Но несколько часов спустя Кейт выиграла четыре игры из шести. Возможно из-за того, что Саттера отвлекал ее вид, когда она наклонялась к бильярдному столу.
Поужинали они снова в столовой: Роб поджарил стейки. Затем он забрал Кейт в постель, где значительно увеличил счет в свою пользу.
На следующей неделе они одолели еще несколько фантазий, включая быстрый секс в аллее за «Рокки» и - самую любимую фантазию Роба - хаммер (Прим. переводчика: одно из значений слова hummer (в пер. с англ.) - оральный секс) в «Хаммере».
Как- то Кейт принесла корзину для пикников, и они ели в спальне, смотря матч «Чинуки»-«Эвеланш» на широкоэкранном телевизоре Роба.
Кейт устроилась в центре голубого шотландского пледа в футболке Саттера, оставшейся с тех времен, когда он играл за «Ред Уингз». Та укрывала Кейт до бедер, и Роб удивлялся, зачем она вообще надумала одеваться. Он только что провел очень приятный час близко и лично знакомясь с частями тела, которые теперь были прикрыты.
- Ох, - Кейт вздрогнула, когда камера приблизила изображение голкипера «Чинуков» Люка Мартинт, который ударил клюшкой по спине Теему Селянне. Финну, как казалось, от этого удара было ни холодно ни жарко. Тогда Люк зацепил крюком его конек и повалил хоккеиста на лед.
На фото Теему Селянне и Хенрик Лунквист (он же Люк Мартино) Вот финн сошелся с Люком перед сеткой - от книги к жизни и наоборот!
- Да, вот так! - сказал Роб, смеясь.
Кейт положила сыр бри на кусок багета и передала бутерброд Саттеру.
- Кошмар какой! - она оторвала зеленые виноградинки от грозди и тоже протянула их Робу. - Этот номер шестьдесят восемь очень даже симпатичный.
- Селянне? - Роб бросил виноградины в рот и нахмурился. Симпатичный? Что-то, что было немного похоже на ревность, кольнуло его грудь. Только он не думал, что это была ревность, потому что не был
