Смертельные объятия ослабли, и чудовище скользнуло по ковру, истекая кровью. Конан прыгнул за ним, готовясь нанести решающий удар, но не успел. Змей ударил головой в сандаловую панель внизу стены, та откинулась внутрь, и огромное извивающееся тело исчезло в проеме. Панель тут же вернулась на место. Подскочивший киммериец несколькими ударами проделал в ней дыру и заглянул внутрь. Он увидел низкий пустой коридор и кровавый след на полу. Но этот след оставило не змеиное тело, это были отпечатки босых человеческих ног…
— Конан!
Он обернулся как раз вовремя, чтобы подхватить Деви Вендии, которая, дрожа от страха и радости, пробежала через всю комнату и бросилась ему в объятия.
Горячая кровь играла в жилах киммерийца, еще не успевшего остыть после схватки. Он прижал к себе девушку так, что в других обстоятельствах она вскрикнула бы от боли, и запечатлел на ее устах неожиданный поцелуй. Жазмина не сопротивлялась. Побывав во многих телах на Дороге Воплощений, она сейчас ощущала себя просто женщиной, а не Деви Вендии. Закрыв глаза, она погрузилась в горячую волну страсти, вызванную крепкими объятиями и горячими губами варвара…
— Я знала, что ты придешь за мной, — шептала она, — ты не мог бросить меня в этом логове демонов…
Словно холодная волна окатила Конана, услышавшего эти слова, отрезвив и заставив вспомнить об опасности. Он поднял голову и прислушался. В замке царила тишина, но она была наполнена скрытой угрозой. Зло таилось в каждом углу, за каждой плитой и портьерой.
— Надо убираться отсюда, — сказал киммериец. — От ран, которые оставил мой кинжал на теле этой змеюки, подохло бы любое существо. Только не чернокнижник. Я их знаю, они могут оправиться и после худшего, напившись черного яда из какого-нибудь волшебного источника.
Он поднял девушку на руку и понес, словно ребенка, по нефритовому коридору в сторону лестницы, настороженно осматриваясь, готовый к любой неожиданности.
— Я говорила с властелином Имша, — шепотом рассказывала Деви, вновь переживая весь недавний ужас и крепче прижимаясь к груди своего спасителя. — Он наслал на меня чары, чтобы сломить мою волю. Самое страшное — гниющий труп, который хотел мною овладеть… Я потеряла сознание и лежала, как мертвая, не знаю сколь долго. Когда пришла в себя, услышала шум, потом появился этот змей… Я сразу поняла, что это не видение, а настоящее чудовище, которое хочет убить меня!
— Да уж, он-то не был видением, — уверенно ответил Конан. — Когда он понял, что проиграл, то предпочел убить тебя, лишь бы не отдавать мне.
— О ком ты говоришь «он»? — спросила Жазмина испуганно.
Она вдруг вскрикнула, прижимаясь к Конану и забыв о своем вопросе. Они спускались по нефритовой лестнице, и девушка увидела на нижних ступенях тела колдунов. Останки демонов съежились и почернели, распахнувшиеся одеяния обнажили их ноги и руки, которые не имели ничего общего с человеческими. Зрелище было ужасным, и Жазмина спрятала побледневшее лицо на широкой груди варвара.
Конан и Жазмина
Конан быстро пересек зал с черным алтарем, привратную комнату и добрался до дверей, ведущих на нефритовую галерею. Заметил, что пол усыпан сверкающими осколками: невидимая преграда, закрывавшая выход, рассыпалась кусками горного хрусталя. Киммериец припомнил оглушительный звон, раздавшийся по всему замку, когда он разбил хрустальный шар, и догадался, что в тот момент рассыпались все удивительные вещи колдунов, сделанные из прозрачного, словно воздух, материала. Чутье подсказывало ему, что не только творения магических чар прекратили свое существование: вместе с исчезнувшими золотистыми плодами граната погибли и те, кто творил здесь волшбу. Связь между шаром, плодами и жизнями Черных Колдунов стала для него очевидной. Холодный пот выступил на лбу варвара, и он постарался поскорее забыть обо всем, шагнув из замка на освещенную солнцем галерею.
Снаружи гулял свежий ветер, и Конан вдохнул полной грудью чистый горный воздух. Ему еще предстояло перебраться через зловещую расщелину, но прекрасный вид заснеженных горных вершин, искрящихся в солнечных лучах, вселял надежду на то, что все пройдет благополучно.
Рядом с дверью лежал иракзай, все так же сжимавший в мертвой руке стрелу. Спускаясь вниз по крутой тропинке, Конан с удивлением глянул на солнце, которое еще не миновало зенита, хотя ему казалось, что с момента, когда он вошел в замок Черных Колдунов, прошли долгие часы.
Опасность дышала в спину, она никуда не делась даже в ярком свете солнечного дня, и Конан невольно ускорил шаг, стараясь поскорее достигнуть края расщелины. Он ничего не сказал о своих ощущениях Жазмине. Девушка, казалось, полностью успокоилась, прильнув своей головкой к его широкой груди и чувствуя себя в безопасности в могучих объятиях варвара.
Конан замер на краю пропасти и глянул вниз, хмуря брови. Туман, наполнявший каньон, уже не был розовым и искрящимся. Он был мутным, серым и призрачным, как душа злодея. Киммериец подумал, что незримые цепи колдовства тянутся за ними из замка, словно нитки от пальцев кукольника, управляющего марионетками в ярмарочном балагане.
Однако дно расщелины по-прежнему блестело, как матовое серебро, а золотая полоса сверкала неугасимым блеском. Он велел девушке устроиться у него на спине, покрепче охватив его поясницу ногами, а шею — правой рукой. Левой она должна была держаться за золотую жилу. Жазмина молча подчинилась, ни о чем не спрашивая, и они начали спуск.
Достигнув дна, Конан поставил девушку на золотистую полоску и велел бежать точно по ней. «Если не хочешь задохнуться, не делай шага в сторону», — коротко бросил киммериец, и они припустили сквозь мутную пелену, видя только спасительную нить под ногами и слыша гулкое эхо своих шагов. Конан спешил, понимая, что властелин Имша не долго будет зализывать раны и, вновь обретя силу, постарается отомстить им любым способом-.
Только когда он взобрался на противоположную стену с Деви на спине и девушка встала рядом с ним у края обрыва, Конан немного перевел дух.
— Дальше можешь идти без опаски, — сказал он. — Здесь уже можно свободно дышать.
Девушка украдкой бросила взгляд на темную пирамиду возле кромки вечных снегов Имша: замок Черных Колдунов вздымался, словно мрачное олицетворение вселенского зла.
— Конан из Гхора, ты, наверное, сам чародей, раз победил демонов Имша, — сказала Жазмина, когда они двинулись по тропе прочь от зловещей пропасти.
— Никогда так не говори, — буркнул киммериец. — Ненавижу магов. Пояс Хемсы помог мне. Как он у меня оказался — расскажу потом. Волшебный стигийский пояс из черных женских волос со змеиной головой вместо пряжки. Я хотел было выбросить его, да вовремя раздумал. Полезная вещица, хотя против некоторых заклинаний ничего не стоит. А от других уберегла меня, хотя я все равно считаю, что самое лучшее заклятие — добрый кинжал или меч!
— Но если ты одолел властелина Имша с помощью этого пояса, почему он не спас Хемсу? — спросила Жазмина.
Конан пожал плечами.
— Кто знает! Хемса был учеником и слугой властелина и, по-видимому, долгое время полностью подчинялся его воле. Может, восстав, он не смог до конца избавиться от его влияния. Я-то никогда не был близок с этим ублюдком, поэтому властелин и не смог отправить меня вслед за Хемсой. Но я бы не сказал, что победил его. Хоть он и удрал, но, боюсь, мы с ним еще встретимся. Надо побыстрее уносить ноги: организованное отступление — вовсе не трусость…
Они миновали безмолвную башню аколитов и спустились по черным камням склона.
— Здесь был пожар? — спросила Деви, указывая на выгоревшую траву и расплавленные камни.
— Еще какой, — ответил киммериец, — тебе такой и не снился.
Он удовлетворенно хмыкнул, обнаружив стреноженных коней в целости и сохранности там, где их оставили. Быстро освободив животных, оседлал черного жеребца и усадил перед собой девушку. Пришпорил коня, и тот, отдохнувший и нащипавшийся травки, помчался во весь опор к лесистому отрогу. Остальные
