Начинаю немного разбираться в боевой обстановке. Мы стоим в обороне недалеко от Алапаевска. Соседствует с нами 2-й батальон, которым командует товарищ Ослоповский. Недалеко и 1-й Горный полк.
Нам хорошо видно, как над Алапаевским заводом рвется вражеская шрапнель, а у железнодорожной станции тяжелые снаряды поднимают столбы дыма и пыли.
Сегодня дошла до нас горькая весть: вчера в бою у Нижней Синячихи пал геройской смертью товарищ Жуков и многие красноармейцы моего родного 3-го батальона. Погиб и храбрый командир 7-й роты тов. Басов. Произошло это так: в то время как наш 1-й батальон держал оборону у Коптеловского, белые решили захватить Алапаевск с тыла. Командир полка товарищ Акулов спешно направил навстречу белякам 3-й батальон во главе с Жуковым — больше никого не было. И 3-й батальон спас положение. Но дорогой ценой.
Хочу занести в свою тетрадь некоторые детали этого боя. Когда-нибудь потом, если останусь жив, буду читать дневник и вспомню добрым словом моего первого комбата Василия Даниловича Жукова.
В окрестных лесах собирались добровольческие отряды офицеров и кулаков. К полудню человек пятьсот белогвардейцев начали наступление. Против них была всего лишь одна рота. Силы, конечно, неравные. Офицеры и кулачье окружили роту.
Когда стало известно, что наши отрезаны, товарищ Жуков из Алапаевска с двумя ротами пошел на выручку. Окруженные, стойко отбиваясь, сумели вырваться из деревни и присоединились к своему батальону. Батальон в полном составе дважды атаковал противника и оба раза вынужден был откатываться назад. Только в третий раз удалось опрокинуть врага штыковым ударом.
Мост через реку был сломан. Обезумевшие от страха белогвардейцы кидались в воду. Многие тонули. Над рекой неслись дикие крики: «Жуковцы! Опять здесь жуковцы!». А Жуков в это время лежал без движения, тяжело раненный осколком снаряда, и через несколько часов скончался.
Позавчера пришлось все-таки оставить Алапаевск. Утешение одно: белые за него дорого заплатили. Да и не только за него. Каждую деревню на пути от Егоршина до Алапаевска им пришлось брать с боями.
Борьба разгорается все сильнее, враги ни перед чем не останавливаются. Когда мы проходили мимо станции Самоцвет, видели сброшенные под откос вагоны. Здесь погибло немало товарищей из Камышловского полка. Белогвардейцы пытались задержать его переброску в Нижний Тагил и ночью организовали крушение.
Только это им все равно не помогло. Камышловский полк вовремя прибыл на место. Агитатор товарищ Лобков нам рассказал, как красноармейцы прямо из вагонов бросились в атаку, разбили беляков, отогнали их от завода.
Что ни бой — у нас новые герои. Сейчас в нашем полку все с гордостью говорят о помощнике командира Камышловского полка товарище Кангелари, который, несмотря на сильное ранение, не оставил боевых товарищей и продолжал храбро вести их за собой в наступление.
Твердо решил записывать в дневнике имена и подвиги наших смельчаков. Буду хранить их в памяти, пока сам жив.
От Алапаевска до Ясашной отходили без задержки. Каждый из нас понимал, почему нельзя мешкать: положение под Тагилом тяжелое, белые стараются прорваться к Кушве, в тыл нашей дивизии. Говорят, беляки наступают на Кушву также со стороны Ирбита. Занят ими и город Верхотурье.
Нашему 1-му Крестьянскому коммунистическому полку приказано постепенно продвигаться к Нижнему Тагилу. В таком марше приятного, конечно, мало, ведь мы отступаем. Но почти все держатся хорошо, спокойно. Чувствуется, что люди закалились, стали тверже. Теперь редко когда услышишь панический разговор или сплетню.
3-я рота расположилась у самой станции, возле небольшого деревянного вокзальчика. Развели костры, обжигаясь, попиваем чай с дымком. Такой чай можно пить только горячим. Чуть вода остынет, сразу почувствуешь, что она болотная.
Когда чаевничали, подошел командир полка Филипп Егорович Акулов. По одежде он нисколько не отличается от других командиров. Кожаная куртка, затянутая ремнями, серая каракулевая шапка, широченные галифе, высокие сапоги с узкими голенищами. На поясе наган и сабля. Между собой красноармейцы называют комполка «Бузуй». Это любимое словечко товарища Акулова. С него он и на этот раз начал:
— Ну что, орлы, бузуете?
— Бузуем, Филипп Егорович!
— Дальше идти можете?
— Можем!
— Отдохните часика два, а там опять давай бузуй.
Товарищ Акулов отозвал в сторонку командиров, и по долетавшим до меня словам я понял: предстоит разрушить железнодорожное полотно и стрелки, поджечь порожние вагоны и вокзал.
Когда красноармейцы узнали, в чем дело, приумолкли. Мы ведь хотим строить, а тут приходится уничтожать. Но что попишешь, надо мешать врагу двигаться вперед, затруднять его наступление. Чем скорее разгромим белую сволочь, тем быстрее начнем строить. И построим такое, что и не снилось людям!..
Размечтался я, а надо собираться. Уже одиннадцать часов вечера. Товарищи вздремнули; встают, поеживаются. Сырой туман смешался с дымом и гарью от подожженных построек. Трудно дышать. Кругом тишина. Ни выстрела.
Кончаю. Через полчаса выступаем.
Несколько суток стоим в Нижней Салде. Белые ведут себя тихо. Мы воспользовались этим, отдохнули, выспались, помылись в бане. Нижняя Салда — большой заводской поселок. На главной улице есть даже деревянный тротуар.
Полк пополняется. Прибыли две роты китайских добровольцев — человек около 200. Все они рабочие уральских заводов, копей и лесорубы.
Еще в Режевском заводе я слыхал, что в Красной Армии есть и китайцы. В Волынском полку была китайская рота. Во время мятежа она сильно пострадала от наших внутренних врагов.
А на станции Ясашной влился в наш полк большой добровольческий отряд товарища Павлова, с которым прибыло около сотни человек из алапаевского Союза социалистической молодежи.
Сил у нас теперь больше и настроение лучше.
Вчера состоялась полковая партийная конференция. Говорили о задачах полка и выбрали руководство партколлектива. Председателем — товарищ Ф. И. Стриганов. Членами: М. Д. Ковригин, П. М. Тарских, И. И. Басаргин, военком А. А. Юдин и помвоенкома А. М. Цеховский.
Сегодня после обеда объявлен приказ: двигаемся дальше, к Нижнему Тагилу. А хорошо бы пожить здесь денек — два еще. Но ничего не поделаешь: приказ надо выполнять… Возможно, двинемся не пешком, а по железной дороге.
5 октября весь полк собрался в окрестностях Салки.
Положение наше ухудшилось. Беляки не то позавчера, не то еще 4 октября взяли Нижний Тагил и станцию Сан-Донато. Мы отрезаны от бригады и дивизии. Из наступления, предпринятого полком, ничего не получилось. Соединиться со своими, которые воевали в Тагиле, не удалось. Теперь занимаем оборону у станции Салка. Рядом село Покровское. Белые обстреливают нашу роту из пулеметов, но близко не подходят. Мы в ответ стреляем по ним.
Видел раненых китайцев. Очень мужественно переносят боль. И сражаются до последней возможности. Когда кончаются патроны, с криком «контрами!» бросаются в штыки. Что такое «контрами», никто толком не ведает, но предполагаем что-нибудь вроде «бей контру!»
Под Шадринском сражались плечом к плечу с мадьярами, а теперь рядом с нами китайские товарищи. Как это прекрасно! Значит, и за пределами России люди понимают, что Октябрь несет свободу
