- Искупался? - окликнула я. - ползи сюда!
Блин. Я - дура. Через пять минут Шарль действительно вполз на кухню. На животе и по-пластунски. Хорошо хоть у меня в руках ничего не было - уронила бы ему на голову, факт!
- Ты что - одурел!? Встань немедленно на ноги!
Бывший узник концлагеря имени А. да Силва послушно поднялся.
- Ты что - шуток не понимаешь? Сленгом не владеешь?
Каменное лицо. Пустые глаза. Застывшее в напряженном ожидании удара тело. Ну, здравствуй, статуя командора!
Я чуточку собралась с мыслями. Будем кратки и четки!
- Значит так. Извини за глупые слова. Надо было подумать, что ты понимаешь все буквально. Кушать хочешь?
Ответил с секундной заминкой. Так, словно я опять издевалась.
- Да.
- Отлично. Тогда садись за стол, - я ткнула пальцем в сторону столового прибора. - Сейчас будем тебя кормить. Бери бутерброды, хлеб в хлебнице, сок в графине, не стесняйся.
На тарелку к Шарлю отправилось три четверти всей еды на столе. Но надо отдать ему должное - ел оборотень красиво. Не чавкая, не растопыривая локти и чуточку неумело орудуя столовыми приборами. Так, словно умел это очень давно, но уже успел отвыкнуть.
- я бы приготовила больше, - честно призналась я. - Но я боюсь. Альфонсо тебя особо не закармливал, еще заворот кишок случится.
- Не случится. Но больше действительно не надо.
Оно заговорило. И счастье - снизошло!
Вслух я этого не сказала.
- Ну и отлично. Тогда давай ложиться спать, а завтра с утра я приготовлю оладьи с вареньем. Будешь? Или лучше овсянку? Тоже с вареньем?
Опять заминка.
- Буду.
Я не стала уточнять - что. Приготовлю оладьи. И вообще - чего сейчас от парня требовать. Не рехнулся бы - уже радость!
- Спальня - там. Устраивайся, я пошла переодеваться.
И только в ванной до меня дошло. Кто тут тормоз? Я - стоп-кран! Спать-то нам придется в одной постели. Я восприняла это совершенно нормально. Я-то точно знаю, что это - по-дружески. А Шарль?
Дура.
Это я могу спокойно спать рядом с мужчиной. После Даниэля мне никто (точно никто? Я сказала - НИКТО!!!) не нужен. Вон, когда мы мой день рождения отмечали, вообще все нахрюкались так, что я себя с утра нашла между Надей, Валентином и Константином. Вампиры успели выместись до рассвета, но по- моему они тоже были пъянущие в хлам. И что? Все равно все было по-детски невинно! Максимум - ребята с девчатами потискались в кустиках.
И рядом с Шарлем я могу спать абсолютно по-братски.
А теперь надо объяснить это Шарлю. Деликатно и вежливо.
Но нарыв прорвался раньше, чем я думала.
Когда я вошла в спальню, я обнаружила Шарля, стоящего на коленях на кровати... эээ в голом виде и почти в полной боевой готовности. Пришлось срочно отвернуться.
- Оденься, пожалуйста.
- Зачем? - в голосе оборотня звучало удивление. - Или ты любишь в одетом виде? Раздевать?
Я стиснула кулаки.
- я вообще никак не люблю. Оденься. Я не могу разговаривать с голым мужчиной.
- а покупать его, как вещь!? Любишь!? Да!? - вдруг прорвало Шарля. - Ты меня получила в полную свою собственность! Теперь можешь делать, что пожелаешь! Мне это достаточно понятно объяснили... Хозяйка!
Последнее слово он вообще выплюнул, как пощечину.
- Ты - оделся? - резко спросила я.
Зашуршала ткань.
- Да.
- Тогда слушай! - я резко развернулась к нему. - Я тебе - НЕ ХОЗЯЙКА. НЕ госпожа. И ты мне НЕ собственность. Мне стало просто тебя жалко! И все! Честно сознаюсь - я бы побоялась связываться с Альфонсо просто так. Ради тебя я не стала бы ломать копья. Но он напал первым - и я решила сделать доброе дело - дать ему по ушам и одновременно забрать тебя. И ни на что я не претендую. Отъешься, отоспишься - и подыщем тебе какую-нибудь работу. Мечислав и подыщет. Я ему скажу. Сюда я тебя привезла только чтобы не ломать игру. Типа я тебя получила для личного пользования - вот и пользуюсь. Да и Альфонсо здесь до тебя не доберется. И другие вампиры. Вряд ли ты мечтаешь их видеть - сейчас. А спим мы вместе только потому, что у меня даже надувного матраса в доме - нет. Нет - и все тут. И обыкновенного - тоже. Или тебя выселить на коврик перед порогом!? Если ты собираешься ко мне приставать, я так и сделаю. Только скажи.
Шарль глядел на меня огромными, почти квадратными глазами невероятного, красновато-лилового цвета, цвета грозового закатного неба.
- Ты не лжешь... Так ты - не...
- Я - не. Если чуешь, что я говорю правду - сам должен это понимать. Я просто освободила тебя от Альфонсо, не желая для себя никакой выгоды. Вообще никакой. И ты - свободен в своей судьбе.
Несколько секунд, пока полудракон переваривал мои слова, в комнате царила тишина. А потом, словно из него выдернули невидимый стержень, Шарль разрыдался.
Странное зрелище представлял собой здоровенный мужчина шириной в две меня, стоящий на коленях посреди типично женской кровати с цветными подушечками - и рыдающий в три ручья. Он даже не закрывал лицо ладонями. Пальцы вцепились в покрывало, проделывая в нем дыры, волосы упали, закрывая лицо, плечи тряслись, из горла рвались какие-то хриплые звуки...
Я вздохнула. Ну как есть - истерика. Ладно. Зато дядя Кондратий в гости не явится. Пусть поплачет. Это тоже полезно.
Я села рядом на край кровати, протянула руку и коснулась плеча Шарля. Несмело погладила его по волосам.
- Ну что, что ты... все хорошо, я рядом, ты среди друзей... Никто тебя больше не обидит, не тронет... Альфонсо ушел из твоей жизни, как кошмарный сон...
Когда разговариваешь с больным животным, важны не слова, а тон. Мой тон оказался - подходящим. Шарль сгреб меня в охапку, как плюшевую мишку, уткнулся лицом мне в плечо - в веселенькую голубую пижамку с жирафами - и разревелся еще сильнее. Я его не останавливала. Просто говорила какие-то утешительные глупости, что все закончилось, все в порядке. Все будет теперь хорошо, он же не сломался, он выдержал, и Альфонсо ушел, его больше нету, и больше не будет, а если попробует вылезти, мы его просто убьем, а если и не убьем, то так отпинаем, чтобы он никогда в своей загробной жизни даже и не...
И гладила его по волосам единственной свободной рукой.
Шарль стискивал меня, крепко-крепко - и рыдал. А я говорила что-то, успокаивала его, заверяла что Альфонсо никогда больше не будет в его жизни... и вдруг вспомнила свои ощущения, когда я и Альфонсо... когда из меня выглянул Зверь.
Господи, ЗА ЧТО!?
Я ведь помнила все. До последнего мгновения. Помнила вкус и запах страха Альфонсо. Помнила ощущение его ужаса на самом кончике языка. Помнила восхитительную податливость его ауры под моими когтями - и как мне нравилось играть с ними...
Помнила все ощущения Зверя. Моего Зверя. Зверя - с человеческими - моими, черт возьми, глазами!
И это было самым страшным!
