Птичьи права

Охотно предлагают ей,

И предлагают папиросу,
И предлагают кофейку
Отведать. И никто не спросит
Зачем она на берегу.

И негде ей остановиться —
Земля отчаянно кругла.
Я сплю, мне снится, что синица,
Синица море подожгла.

«В приморском парке возле арки…»

В приморском парке возле арки
Екатерининских времен
Старухи дремлют, словно Парки,
Мальчишки чинят перемет,
Старухи дремлют, словно Парки,
Носами древними клюют,
Старинным солнцем мягко пахнет
Их теплый вязаный уют.
И так понятно содержанье
Высокой прямоты аллей…
Звени, приветливое ржанье
Травы с кузнечиком в седле!
И море, млея от загара,
Лежит, беспечности пример,
И тлеет лето, как сигара
В зубах у вечности. Гомер
Меж праздных лодок загорает,
Тетрадку яркую листает.

«Плавно в зеленой воде куполами колышут медузы…»

Плавно в зеленой воде куполами колышут медузы,
Теплая осень грядет в муаровый мир скумбрии,
Словно опавшие листья, скаты на дне распластались.
Осень. Цветенье планктона, ржанье морского конька.
Сумрачен чайки полет, ошалела улыбка дельфина,
Ветер по пляжам пустым носит сухую траву.
Осень, спадает вода, обнажаются в скалах пещеры.
Осень. В безмолвные волны падает фиговый лист…

«Маленький внук Посейдона по нагретым ракушкам ступает…»

Маленький внук Посейдона по нагретым ракушкам ступает.
Месяц восходит из волн, темная ночь наступает.

Медным трезубцем дитя собирает погибшую рыбу,
И зарывает в песок, морскою травой обернув.

Горькие шепчет слова маленький внук Посейдона.
На круглых коленках его песчинки, прилипшие к телу,
Ветер пришел и глядит, как рыбу хоронит бог.

Грозен старик Посейдон, не велит пустяком заниматься.
Землю колеблет он, брызгами чаек стреляет,

Не ведает одного: пока существуют внуки,
Будет кому на земле погибших друзей хоронить.

РОМАНС

Рушатся обрывы, известняк крошится,
Горько пахнет вечером белая полынь.
Человек скучает, не может решиться:
Что же делать прежде — вымести полы,